Саймон Ван Бой - Тайная жизнь влюбленных: [сборник]

Томаты — более тонкие. Они растут на изогнутых ветках. Каждый куст взрывается в нескольких местах огромным красным сердцем.

Продавец чеснока — южанин, он не пьет кофе с остальными на рассвете. Я наблюдаю за ним через окно. Я тоже родом с юга, и мне знакомо утреннее одиночество.

На прошлой неделе у сына моей двоюродной сестры был день рождения, и я послал ему подарок. В последнее время я много думаю о своей кузине. И начинаю понимать, почему она нам солгала. Она с мужем и детьми живет в моем родном городке. Морано-Калабро — кучка каменных домиков, карабкающихся по горе. Издали кажется, что гора завернута в плащ с множеством карманов.

На самом верху, где всегда гуляет ветер, — развалины норманнского замка, излюбленное местечко подростков. Там они прячутся от родителей, там учатся курить и пить пиво. Наблюдают за огнями машин в долине. Мечтают уехать в Неаполь, Рим, Венецию, но почти все остаются в деревне и заводят очаровательных детишек, которые растут как на дрожжах и просят купить мопед.

Морано-Калабро находится в пятистах километрах к югу от Рима. Весной там можно увидеть целые стайки бабочек. Когда я был маленьким, отец говорил мне, что бабочки — оторвавшиеся от стеблей цветы. У меня было непростое детство, потому что я за все переживал. Я боялся конца света, землетрясений, диабета, асфиксии и того, что все мои ближайшие родственники по очереди впадут в кому, когда отправятся искать остальных. Восьми лет от роду я ставил будильник на шесть утра, чтобы проверить, дышит ли мой брат.

Хотя мне и сейчас несладко приходится, я понимаю, что мое состояние связано с расстройством психики и терзающие меня страхи не всегда обоснованны. Может, я не совсем нормален, но я больше не беспокоюсь по поводу своего беспокойства, просто беспокоюсь обо всем понемногу и знаю, что такой уж я есть. Обычная болезнь, встречается сплошь и рядом. Вполне вероятно, что ею страдает кто-то из ваших знакомых. Позвольте мне привести совсем недавний пример.

Пару недель назад я пошел в игрушечный магазин купить подарок своему племяннику. Мое внимание привлекла коробка с плюшевыми барашками. Я взял одного. Шерсть выглядела всклокоченной, поэтому я положил барашка на место и взял другого. Но у того, которого я отложил в сторону, был такой вид… Тогда я положил второго барашка к первому, потому что тот словно говорил: «Господи, разве ты не видишь, что мне тоже нужна любовь?»

Мои сомнения привлекли внимание продавца.

— Никак не можете выбрать? — обратился он ко мне.

С каждой полки на меня смотрели маленькие мордочки, умоляющие забрать их домой и спасти от беспросветной тьмы безлюбовного существования. У меня чуть не началась паническая атака. Это жутко неприятно, ты словно падаешь в бездонный темный колодец, как Алиса.

Через двадцать минут продавец снова что-то сказал. Я больше не мог выносить его взгляда и решил купить обоих барашков. Все, решено! Схватив их, я почувствовал облегчение. Но в коробке оставались еще два барашка. И они тоже смотрели. У одного, вдобавок, не хватало глаза. Тогда я взял еще и одноглазого. Теперь у меня было три барашка. В коробке остался один, совсем одинокий. Такой одинокий, что не осмеливался даже глядеть на меня. Пришлось отправить племяннику всю четверку. Продавец завернул коробку в блестящую бумагу и прицепил наклейку с адресом магазина. Записывая адрес, он спросил у меня, есть ли в Морано-Калабро магазин игрушек.

— Конечно, есть, — ответил я.

Я сразу понял, что он думает только о своем бизнесе.

Неделю спустя, во время детского праздника, мне позвонил муж сестры.

— У нас тут полно детей, — сообщил он. — Все в разноцветных бумажных коронах.

Я слышал веселый гомон на детской площадке во дворе. Забавно думать, что они будут расти вместе, любить друг друга, предавать друг друга, плакать друг о друге, а в старости собираться в городском саду и ходить под ручку.

Он позвал к телефону сына.

— Мне уже три года, — сказал именинник, — ты будешь плакать, если я умру?

— Да, — ответил я, и малыш послал мне воздушный поцелуй. Наверное, думал, что я сижу прямо в трубке, маленький и скрюченный.

Телефоном снова завладел муж сестры. Его мучил вопрос, почему четыре барашка.

— Они должны быть одинаковыми?

— Нет, они разные. — ответил я. И добавил, что они продавались в наборе, что, в принципе, не было ложью.

— Но почему не три, как три мушкетера? — удивился зять.

— А почему бы не четыре, как черепашки-ниндзя? — парировал я.

— Логично, — обрадовался он, потому что как раз в то утро смотрел со старшим сыном мультик про черепашек.

Никогда не признавайтесь, что у вас обсессивно-компульсивное расстройство, людям, у которых его нет, — вас будут считать психом.

Но рассказываю все это я совсем по другой причине. Дело в том, что его жена, Изабелла, на самом деле мне никакая не кузина. Вся наша семья, включая ее мужа и детей, купается в красивой лжи. Ее настоящее имя не Изабелла Феррари, а Джокаста Леффертс. Вместо фамилии у нее название улицы в Квинсе, где малышку нашла местная полиция. Она приехала в наш городок пять лет назад, зимой. Назвалась Изабеллой. Привезла фотографию дальних родственников, дяди моей бабушки Луиджи и его жены Лючианы. Луиджи был кузнецом, а Лючиана шила одежду. Она плохо видела от рождения. В тысяча девятьсот семнадцатом году младший брат Луиджи скончался у него на руках от ранения шрапнелью. Лючиана ждала на краю деревни, когда Луиджи вернется с войны. Он вернулся, и они молча пошли к дому его матери. Та развешивала белье на улице. Стук капель по сухой земле, затем шаги. Она обернулась. В тот день в ее сердце смешались радость и печаль.

Луиджи и Лючиана вскоре поженились в оливковой роще высоко в горах, а в тысяча девятьсот двадцатом году отбыли из Морано-Калабро в Аргентину, и с тех пор о них никто ничего не слышал.

За последние несколько лет Изабелла сильно продвинулась в итальянском. Судя по внешности, ее предки — жители Карибских островов, но это не имеет значения. Она поведала всем запутанную историю, мол, после Второй мировой войны ее бабушка (дочь Луиджи и Лючианы) вышла за канадского солдата и переехала в Торонто.

Изабелла вышла замуж за парня из нашего городка и родила ему двоих детей. Она познакомилась с ним сразу как приехала. Ее муж, симпатичный, в очках «Версаче», продает эспрессо в газетном киоске. Он такой модник, что туристы принимают его за жителя Рима или Милана. У него широкие взгляды, хотя он ни разу не выезжал из городка, поэтому никого не удивило, что он женился на чужачке.

Думаю, бабушка сразу поняла, что Изабелла врет, когда та появилась в деревне пять лет назад. Интересно, почему она не вывела самозванку на чистую воду. Она спокойная и мудрая женщина. Бабушкин муж был намного старше и боготворил ее, как юнец.