Дженнифер Браун - Список ненависти

Однажды я прогулял школу и поехал на велике к Голубому озеру. Стоял солнечный день, озеро сверкало, пуская блики в глаза. Было так мирно.

Пока я не услышал этот звук.

Хлопок, будто от выстрела.

Говорят, за выстрел можно принять выхлоп машины. Чушь собачья. Выстрел похож на выстрел, и ты сразу понимаешь, что именно услышал минуту назад. Во всяком случае я понял это сразу. Остановился на велосипеде, уперев ногу в землю, и навострил уши, не зная что делать.

Но потом услышал голоса и смех за навесом – тем самым, где мы обычно встречались со всеми на озере. У туалетов стояла знакомая машина. Черная крутая тачка. Брэндон мне еще из нее фак показал. Машина Джереми.

Я развернул велосипед в сторону голосов и оставил его рядом с машиной. Прошел через навес и увидел сидящего на камне Джереми. У него на коленях лежал пистолет.

– Ты чего здесь делаешь? – донеслось от озера.

Я обернулся. Ник стоял с банкой в руках.

Джереми сунул пистолет под ногу и повернул ко мне голову.

– Эй, Пи-Ви! – не вынимая изо рта сигарету протянул он. – Прогуливаешь уроки, как большой мальчик? Милашка!

Я сделал несколько шагов вперед.

– Что у вас тут?

От тревоги в моем теле напрягся каждый нерв. В глубине глаз Ника таилось какое-то темное и сильное чувство, как тогда в подвале, когда я увидел перечеркнутые имена в Списке ненависти. Только сейчас его взгляд заставил меня серьезно занервничать.

– Ничего особенного, – отозвался Ник. – Тусим, как обычно.

– И кое в чем практикуемся, – добавил Джереми хриплым голосом. – У нас тут сегодня своя школа. Только безо всяких придурков. Школа корректировки поведения. – Он засмеялся. – Урок вот-вот начнется. Твое поведение не нужно подкорректировать, Пи-Ви?

Я скорчил мину и, проигнорировав его, обернулся к Нику.

– Давно не виделись.

– Оставь его, – сказал Ник Джереми. – Дэвид – нормальный парень. – Он подошел к нам, и я заметил в самом центре банки, которую он держал в руке, рваную дыру. – Я приду завтра в школу. Нужно кое с чем разобраться.

– С чем? – Я все глядел на банку в его руке.

Ник, прищурившись, посмотрел на озеро.

– Неважно, – ответил он. Замолчал. Потом спросил: – Ты когда-нибудь думал об этом, Дэвид?

– О чем?

– О них. О Крисе Саммерсе, Эбби Демпси, Джейкобе Кинни и двуличной сучке Джинни Бейкер? Когда-нибудь задавался вопросом, почему они себя так ведут? Как думаешь, если бы у нас было все то, что есть у них – машины, деньги, любящие мамочки и папочки, огромные дома, – мы бы были такими, как они? Или у них это что-то врожденное и они бы вели себя так вне зависимости от того, все ли у них есть или ничего? Я к тому, что… может, они просто… плохие люди? Ошибка природы?

– Никогда не думал об этом. – Мне опять стало как-то не по себе. Когда, интересно, Ник стал человеком, с которым чувствуешь себя так неуютно?

Ник смял банку и бросил на камни у наших ног.

– Да. Наверное, ты мыслишь не так, как мы. Ты – хороший парень.

– Мы узнаем, – заговорил Джереми. – Узнаем, насколько они ущербные людишки. Да, Пи-Ви?

– Оставь его, – повторил Ник.

– Что? – изобразил саму невинность Джереми. – Пи-Ви знает, что я просто языком мелю. Знаешь что, Пи-Ви? Приезжай после к моему двоюродному брату в Уорсо. Мы собираемся порыбачить. Ты любишь рыбалку?

– После чего? – уточнил я, не уверенный в том, хочу ли услышать ответ.

– Не обращай на него внимания, он обкуренный, – сказал Ник. – Нужно отвезти его домой, а то несет разный бред. Ты тоже уезжай.

Мне не хотелось уезжать. Казалось, если я сейчас уеду, это будет означать, что я согласился на что-то опасное. Словно я стал частью секрета, которого толком не знаю, но знаю достаточно, чтобы бояться. Но быть замешанным в чем-то, чем тут занимаются Ник и Джереми, тоже не хотелось. Я чувствовал себя с ними не в своей тарелке. Поэтому взял велик и укатил. А когда они остались позади, ощутил облегчение.

Не знаю почему, но я чувствовал необходимость проверить, как дела в школе, и убедиться, что там все нормально. Вместо того чтобы поехать домой, я покатил прямо в «Гарвин».

Уроки уже закончились, и Валери сидела на трибуне, выводя черной ручкой на джинсах слово «БОЛЬ». Похоже, она разрисовывала себя целый день. Ее джинсы покрывали слова и рисунки, разрезы и скрепки. Она была ходячей голой эмоцией.

– Я тоже хочу порисовать, – сказал я, сев рядом с ней. Достал из блокнота ручку и накарябал на ее колене смайлик.

Валери тут же зачеркнула глазки смайлика крестиками.

– Ого, да ты не в настроении, – поддразнил я ее.

– Джессика Кэмпбелл… – Вал покачала головой. – Неважно. Не знаю, почему я никак не забью на это. И почему она не перестанет меня доставать. Хочет ненавидеть меня? Пусть. Но почему бы тогда не вести себя так, будто меня не существует? Зачем вечно цепляться ко мне?

Я пририсовал смайлику «ирокез» и гневно сведенные брови над зачеркнутыми глазами.

– Не знаю. Может, она просто плохой человек.

Валери посмотрела на меня, ее ручка застыла над джинсами.

– Забавно, мы с Ником вчера как раз говорили об этом же.

Двенадцатый класс

Через десять дней выпускной, и все только и говорят об окончании школы. Второго мая провели минуту молчания. Если не считать этого, то кажется, все забыли, что в нашем классе не будет хватать выпускников. Не прошло и четверти часа после минуты молчания, как Джейкоб Кинни – вроде как лучший друг трагически погибшего Криса Саммерса – взялся за старое.

– Эй, Дэв-а-лина, – позвал Джейкоб, когда мы возвращались на уроки. – Может, найдешь себе на выпускной блестящую розовую шапочку? С цветами!

К черту его.

Всего десять дней, и я больше никогда не услышу этого подонка. Никогда не откликнусь на «принцессу» и не буду бояться того, что кто-то увидит на обложке моего учебника по математике нарисованный ручкой член. Я буду свободен.

Но потом они опять сдернули штаны с Дуга Хобсона. Прямо за дверью раздевалки – их любимое место. Не знаю, что вызвало мой срыв. То ли накопившаяся за годы издевательств злость, то ли выражение лица Дуга, который делал вид, что ему смешно, хотя ему совсем не было весело. Своим смехом он показывал, будто сам участвует в шутке. Будто контролирует совершенно не контролируемую ситуацию.

– Повзрослей уже наконец, – сказал я, вплотную подойдя к Джейкобу. Я даже чувствовал запах у него изо рта.

Он перестал ржать, но ухмылка не сошла с его губ.

– Чего это ты вылез, педик? Я думал, тебе такое понравится. Бесплатное шоу. Тебе даже не пришлось угощать его обедом.

Достало! Достало все это выслушивать, достало на все это смотреть, достало все это терпеть. Я не задумался ни на секунду. Кулак сам собой рванул вперед и вмазал Джейкобу по скуле.