Марк Хэддон - Крушение пирса

Я вооружился мачете, Эдгар пристегнул к ремню кобуру с пистолетом, и мы шагнули во тьму. Чем глубже мы спускались по ровному пологому «полу» пещеры, тем холоднее становилось. Температура здесь падала так быстро, что очень скоро я начал дрожать в своей промокшей от пота рубашке. Каждый раз, как мы останавливались, отчетливо слышался мерный плеск капель, стекавших со свода пещеры в лужи на полу. А временами откуда-то наплывал странный, кисловатый, какой-то химический запах, постепенно становившийся все более сильным, и мне оказалось довольно трудно отбросить подозрения, что некая тварь, вроде нарисованной Семперсоном, находится совсем рядом, буквально в нескольких дюймах от нас, скрываясь в почти непроницаемой тьме. Наше оружие, подумал я, скорее всего, окажется бесполезным в схватке с невидимыми врагами.

Нас по-прежнему окутывала тьма, но было ясно, что мы находимся в зале поистине невероятных размеров. Во всяком случае, эхо, отдававшееся от его боковых стен, было примерно таким, какое можно услышать в очень большом и очень пустом соборе, а вот от стены, находившейся где-то перед нами, звуки не отражались. В моем воображении тут же возникли деревья, растущие над нами, и я подумал, что было бы вполне справедливо назвать эту пещеру входом в подземный мир.

Мы находились в пещере уже минут пятнадцать, и Эдгар сказал, что нам, наверное, стоит поберечь силы для завтрашних исследований. Мы повернули обратно, и когда наконец впереди в бескрайней тьме сверкнула одна-единственная капля зеленого света, на фоне которой двигались крошечные фигурки, у меня возникло жутковатое ощущение, что передо мной весь наш мир в своем единстве, а я смотрю на него откуда-то с луны.

Мы вышли навстречу свету дня и сразу увидели Билла, державшего в руках сломанный заступ с погнутым ржавым лезвием. Оказалось, что они с Артуром нашли еще и примитивный крест, но подлесок там был настолько густой, что его сначала придется расчистить, прежде чем станет ясно, где именно искать могилу, если там, конечно, и впрямь чья-то могила.

Эдгар объявил, что утром мы с Биллом будем заниматься расчисткой пути к предполагаемой могиле, а они с Артуром продолжат обследование пещеры и попытаются пройти немного дальше. Потом он предложил нам разбить лагерь прямо на этой скале, и его слова были встречены всеобщим молчанием. Видимо, не только я чувствовал себя не в своей тарелке, находясь рядом с этой пещерой. Билл сказал, что лучше бы нам устроиться на ночлег на поляне, которую мы миновали минут за двадцать до того, как вышли к пещере, но Эдгар не согласился. Он сказал, что если на нас ночью вздумает кто-то напасть, то он лично предпочел бы видеть, как этот предполагаемый противник пересечет открытое пространство в сотню ярдов, а не свалится нам на голову из гущи нависающих ветвей. Развязав рюкзак, Эдгар вытащил свой кусок парусины, колышки и москитную сетку, и тема была закрыта. Мы, правда, чуть отошли от пещеры к деревьям — там было легче подыскать ветви и камни для крепежных веревок и поставить палатки.

После того как укрытия были установлены, мы с Биллом развели костер и ощипали и поджарили какую-то странную, не умеющую летать, но довольно большую птицу, еще прошлой ночью угодившую в наши силки. Мяса на костях оказалось маловато, но оно было удивительно вкусным, несмотря на сильный привкус аниса, надолго потом застрявший во рту. Жаркое мы заели несколькими кусками мятного кекса с жидким кофе и выпили каждый по два глотка десятилетнего виски «Глентуррет», которое Артур специально так долго тащил, завернув в одеяло, на дне рюкзака, чтобы отпраздновать достижение основной цели нашего путешествия.

После ужина я не очень хорошо себя почувствовал — наверное, сказалось обилие калорийной пищи после нескольких недель полуголодного существования, — и участвовать в общих разговорах мне не хотелось. Я извинился, отошел в сторонку, уселся на краю скалы и вытащил потрепанный томик Овидия, тонкие странички которого уже успели покрыться пятнышками плесени в джунглях. Однако читать в сумерках оказалось трудновато, и я, отложив книжку, стал смотреть на небо. В этих широтах ночь всегда наступает удивительно быстро, и я подумал, что если мне не удастся отсюда полюбоваться закатом, то по крайней мере в качестве компенсации я получу возможность увидеть Млечный Путь во всем его великолепии. На небе не было ни облачка, а на земле на три или четыре сотни миль окрест — ни огонька, не считая, естественно, нашего костра.

Через некоторое время я начал различать на темнеющем синем восточном краю горизонта какие-то светящиеся точки и вдруг обратил внимание на то, что Эдгар, Артур и Билл давно прекратили разговоры. Что-то явно должно было вот-вот произойти, но я понятия не имел, откуда мне это известно. Затем в воцарившейся тишине с той стороны, где был вход в пещеру, послышался слабый шорох или шепот — так неторопливо шелестит волна, отступая по прибрежной гальке, — и из подземной тьмы появилось нечто огромное и стало быстро приближаться к нам. Может, уже пора спасаться бегством? — подумал я, но остальные даже не пошевелились, потому я тоже остался на месте: мне не хотелось, чтобы потом сказали, что я вел себя не по-мужски. А негромкий звук между тем превратился в рев, и я отчетливо ощутил напор того холодного, пахнущего аммиаком ветра, что вырывался из пасти пещеры, гонимый огромной массой неведомого существа. Даже костер, помнится, странным образом изменил свой цвет и теперь пылал яростным зеленым пламенем. А рев все усиливался и сделался почти невыносимым. В какой-то момент мне показалось, что это сама тьма, таившаяся в глубинах пещеры, вырвалась наружу, закрыв собой небо, которое вдруг стало черным. Я прижался к земле, закрыв голову руками, и почувствовал, как по моей незащищенной спине барабанит что-то вроде крупного града.

Я не очень ясно помню, долго ли пролежал в такой позе, но через некоторое время шум и аммиачная вонь несколько ослабли. Я открыл глаза, встал на колени и сразу увидел Артура, стоявшего в свете костра, пламя которого вновь приобрело бодрящий ярко-оранжевый оттенок, он вопил:

— Летучие мыши! Господи, да это летучие мыши!

Мы подошли к нему и увидели, что в руках у него небольшая мохнатая тварь размером примерно с мышь-полевку, но с двумя огромными полупрозрачными крыльями, разделенными на сегменты.

— Это какая-то разновидность Tadarida brasiliensis [78] Tadarida brasiliensis — бразильский складчатогуб ( лат. ); разновидность летучих мышей среднего размера. , — сказал он. — Я ее прямо в воздухе руками поймал. — Морда у пытавшейся вырваться летучей мыши была в точности как у одного из тех демонов в моем иллюстрированном издании Библии; в детстве изображения этих демонов частенько вызывали у моего младшего брата ночные кошмары. — В конце концов, мы хоть что-то выяснили в результате наших скитаний по этим чертовым джунглям.