Александр Лапин - Святые грешники

Средний старец — самый высокий, с чистым узким лицом — устремляет на него свой удивительный, лучистый взгляд. И неожиданно произносит: «Просыпайся, Алеша! Пришло твое время. Пробудись!»

Второй — чернобородый, одетый в полуфелонь, расшитую яркими крестами, добавляет: «Бывает, мы что-то ищем далеко, а оно совсем рядом с нами!»

«Оборотись, сынок! — говорит третий — приземистый, с огненными глазами. — Посмотри! Ты уже был там! Только не увидел. Раскрой глаза!»

Мальчик, а это он сам, оборачивается и видит, что позади него не храм Гроба Господня, а большие открытые ворота.

«Боже мой! — думает он во сне, оглядывая эти высоченные стены, величественные белые надвратные башни, огромные деревянные ворота, взметнувшиеся ввысь колокольни с золочеными куполами, уютные дворики, величественные, с приглушенным светом, расписанные библейскими сюжетами стены и колонны… И узнает.

Троице-Сергиева лавра…

Дубравин приезжал туда, когда только перебрался из Казахстана в Россию. Там он увидел патриарха Пимена в великий праздник.

Пошел мелкий весенний дождь. Мария раскрыла смешной, почти детский разноцветный зонтик. И предложила ему спрятаться под него. Дубравин, понимая, что вдвоем под таким укрытием не выстоять, отказался. Понадеялся на свою черную плащевую куртку и такую же кепку с большим козырьком. Так мужественно и вошли они под дождем в открытые ворота лавры.

«Странно! — думал он, шагая рядом с гидом. — Тогда я искал свое место на Русской земле. Искал Родину. И здесь ощутил, что я дома. Теперь жизненная дорога снова привела меня сюда. Зачем? Наверное, чтобы продолжить этот путь. Но уже в другом измерении. Духовном!»

Намокшие скользкие камни мостовой вели их вперед. А Мария уже рассказывала об уникальной истории этого потаенного когда-то места, скрытой от чужих глаз, невидимой миру духовной жизни России.

Но это было давно. А теперь лавра полна людей. Зевак, паломников, туристов. И Дубравин недоумевал: «Где в этом муравейнике можно найти покой и гармонию? Ведь для этого нужны уединенное житие и тишина?»

Но потом поймал себя на этих осуждающих мыслях и пресек их: «Не суди, да не судим будешь! Может, все эти люди ищут того же, что и ты!»

Но мысли, назойливые и парадоксальные, не исчезали просто так. Они лезли, вползали, скользили в сознании.

— А теперь мы с вами посетим крипту, гробницу, расположенную в полуподвальном помещении храма.

Они свернули с дорожки к маленькой дверце. Спустились по ступенькам в подземелье Успенского собора. И оказались в особом маленьком храме. Кроме иконостаса здесь стояли две большие квадратные гробницы, где покоятся два патриарха. Но не они привлекли внимание Дубравина. А маленький рыжебородый монашек. Рядом с ним две тетки блеклого вида. Монах что-то вдохновенно говорил. Дубравин прислушался.

— Монастырь — это тот самый, можно сказать, рай на земле, который мы вечно ищем!

«Ну-ну! Может, оно и так! А может, и не совсем!» — думал Александр.

На паперти храма толпился народ. В основном туристы. Дубравин, как и полагается, снял, несмотря на дождь, кепку и широко перекрестился при входе. После этого переступил порог. И оказался в мире икон. Сколько же их здесь? Множество! И со всех взирали на него суровые и печальные лики святых Божьих угодников.

Внутри тоже было полно народу. Яблоку негде упасть. Как на базаре. Он даже слегка растерялся. Куда двигаться?

Но его провожатая твердо знала, куда им надо. К главной святыне. И лавируя, они наконец подобрались к ней.

Он увидел стеклянный куб, в котором стоял потемневший от времени деревянный гроб. Вернее, узенький, длинный гробик, в котором когда-то покоилось тело святого. Стекло бликовало. И Дубравин наклонился ниже. Пригляделся. Одна из боковых досок словно щерилась обгрызенным краем.

Дубравин потихоньку спросил Марию:

— А что это он так выглядит? Весь верхний край как будто обгрызен бобрами?

Она также тихо, с легкой улыбкой на устах ответила:

— Это паломники.

— ???

— Когда гроб преподобного Сергия стоял не под стеклом, паломники, которые прикладывались к нему, чтобы поцеловать, потихоньку грызли дерево…

— Зачем? — удивился Александр.

— Чтобы забрать с собою частичку святого дерева.

«Вот оно что! Но разве вера и благодать в дереве?

В вещах? Это же дело души! Странно все это».

Они пошли дальше путешествовать по лавре. И Мария, все более воодушевляясь, рассказывала о жизни святого. Голос ее звенел.

Дубравин, конечно, читал Житие Сергия Радонежского. Но ее рассказ сильно отличался от прочитанного. Это был рассказ не о лубочном отлакированном образе. А о живом, страдавшем, боровшемся, активном человеке. И по мере того, как картина жизни святого Сергия разворачивалась перед ним во всех цветах, гость чувствовал какой-то прилив энергии — желание жить, любить и подражать ему.

«Нет, не в том правда Сергия, что он скрылся в лесах, чтобы духовно расти самому и спасать собственную душу. А в том, что он, уже совершенный христианин и человек, стремился изменить окружающий, совсем не благостный мир. Ведь Сергий не прятался от мира, хотя и был монахом. По сути своей он был творцом новой жизни. Учредил на Руси общежительные монастыри. Раньше монахи жили каждый сам по себе. Своим хозяйством. Собирались только на молитвы да на праздники. И монастыри назывались особножительными. Те, что побогаче, жили за счет принесенного с собою богатства. Другие работали. Или собирали милостыню. И монастыри были местом неравенства. Сергий совершил переворот. Революцию. Все стало общим. Личного не стало. Все стали трудиться. Исполнять послушания. Монастыри стали жить своим трудом. И их общины были той силою, которая помогала государству осваивать новые земли. А также оборонять пределы.

Россия начинала колонизировать Север и Сибирь с их помощью.

Кроме того, святой активно участвовал в жизни страны, народа. Не раз мирил князей во время великих междоусобиц.

А борьба с татарами? Ведь он придал борьбе за свободу еще и особый, религиозный смысл. Борьбы христиан с басурманами».

И чем больше Дубравин узнавал о простой и безыскусной жизни этого удивительного человека, тем больше понимал, что нашел наконец тот идеал, к которому стремился.

Ему казалось, что он долго блуждал по каким-то зарослям и кривым тропинкам. И вот теперь вышел на широкую светлую дорогу.

«Как странно, — думал он, словно споря с тем монашком, которого встретил в крипте, — не тихим раем является лавра, а местом трудов и борьбы. Не было у Сергия никаких наставников, менторов. Он сам торил свою тропу. И вел за собой других. Вот человек, который может быть примером».

Но здесь, в лавре, его ждало не только это открытие. На обратном пути к воротам он заметил церковную книжную лавку.