Елена Земенкова - провинциальные душегубы [СИ]

-Я в церкви каюсь, а не на рынке! Вот откуда хохлы заразились!

-Живем, как умеем и не хуже других! Нет, все тычат и тычат!

-Даже под одеялом скоро от их свободы не спрячешься! Мне бабы нужны! А не ваше черте что!

-Если еще кто про учебу вякнет, я сама в лоб дам! - надрывалась Фирюза.

-Ну почему про пьянство никто не говорит?! А все только - кланяйтесь и кланяйтесь! Так пьяному и поклониться трудно! - вторил ей Сергей Воркута.

-Никогда на Западе коммунизма не будет! Это ж надо честно жить и делиться по справедливости, а не хапать и хавать чужое! - толкала речь Лениана Карповна.

Лишь один человек был спокоен и тих в этой буре эмоций и возмущения - Армен Арсенович Агабебян сидел и думал о своем друге: " Да, Степан! Никто не живет вечно, и мы скоро встретимся снова. В раю, конечно, хорошо, но я не отрекусь от тебя, верь мне и жди! Дело держит меня - извини, что я простил ей твою смерть, но разве не сами мы творим свои беды и несчастья?! Ее боль будет вечной, но жизнь должна идти дальше, только так люди смогут стать лучше. И разве, друг мой, ты сам не назначил ее своим судьей? Просто судья стал палачом. Я люблю тебя, и мне очень плохо. Прости..."

А небесная гладь все и не думала закрываться:

-Приехал тут! Жену свою учи! И кайся сам до посинения! А то другие должны свой лоб расшибать!

-Нет, ты подумай! Мы что ли к ним лезем?! Ведь только по приглашению - как в сорок пятом!

-Что вы все жрать будете, если заводы встанут?! Что - поговорите, поцелуетесь и спать? Как же!

-Чего ты указкой тычешь?! Я тебе сам тыкну!

-Мужики! Дамы! Ну, успокойтесь! Да где эти негры?! - уже хрипел начальник лучановской полиции.

И тут просто безобразный и хулиганский крик взвился под своды зрительного зала, а кричала сама Юлия Владимировна Мозовская, дама культурная и деликатная - по крайней мере, до сих пор: "А-А-А! Бу!! Да!!! Валериан! Он! Мама!" и тыкала пальчиком перед собой.

Такого Карпухин от нее ну никак не ожидал - все-таки западная культура ей была не чужая! Лучановцы тоже не ожидали, а потому, резко свернув критику и самокритику, уставились в направлении, указываемом дрожащим пальчиком Юлии Владимировны. На красно-коричневом фоне стены зала, пульсирующей алыми бликами от осветительной аппаратуры, угрожающе и вызывающе, беспощадно и неумолимо, как Ленин на броневике чернел большой и толстый человек, фосфорицирующий зрителей своими огромными, даже не белыми, а синеватыми акульими зубами. Дамы стали падать в обмороки, как созревшие яблоки в сентябре, а те, кто не падал, бредили и несли какую-то чушь:

-Огонь! Огонь! Горим!

-Изверг! Сам помер, а жена причем?!

-Всех сожжет! Ах! - пало очередное наливное яблочко.

Мужики не знали, что делать и терлись, как беспомощные котята, вокруг своих пышнотелых и не очень спутниц жизни, силясь составить хоть какую-то разумную картину происходящего:

-Да что за зараза?! Держи! Твоя валится!

-Откуда этот толстый черт взялся?! Раскормили нечисть!

И тут на трибуну шустро взобрался Максим Максимович Птичкин и дрожащим тоненьким фальцетом закричал на Наиля Равильевича:

-Это вы во всем виноваты! Гоните всякую пакость по телевизору! Цензуры, видите ли, им не надо! Вот! Пожалуйста! Насмотрелись! Леничка-аа! - кинулся он к дражайшей супруге, так и не удержавшей свои рубежи на замке.

Но самое интересное, состояло в том, что валились в обморок исключительно замужние дамы, а вдова Фирюза даже ухом не повела, хотя, и спряталась за Птушко, но быстренько высунула нос и вполголоса выдала:

-Максимыч прав! Такую гадость показывают! Да еще и ночью! Всю неделю заставляли смотреть, как в Индии баб сжигают заживо! Муж помер, и жену поджарят сразу! Жутко! А покойники так и выглядят, лежат только! - и ткнула пальцем в толстого черта.

-А ну-ка, дай-ка! - выхватив указку из рук ничего не понимающего господина Гонсалеса, Иван Кузьмич Яцко двинулся к покойнику - Я тебя сейчас тоже положу, а то не порядок какой-то! Куда их укладывают, Фирюза?!

-Топят их, только сожгут вначале! Но где ж ты такого бугая сожжешь?

-Иван! Заканчивай! - Аркадий Николаевич, щурясь, рассматривал незнакомца - Постой! Корытов, ты?! А чего лыбишься?!

Растолстевший, почерневший под индийским солнцем, обритый наголо новоиспеченный будда, широко улыбаясь своими бело-страшными зубами, выразился кратко и ясно: "Предлагаю свою кандидатуру на пост главы Лучановской Городской Администрации". И в подтверждении серьезности его намерений лучановцев оглушил звук барражирующих индийских вертолетов.

Да, да, все так и было - я не вру! И вертолеты, и будда, и чуть-чуть не свершившийся русский бунт, бессмысленный и беспощадный, и даже Наиль Равильевич был и может все подтвердить, если успокоится, конечно - уж очень он возмущался и плевался, что зал не сдержал свое слово, все кричал: "Жулики! Проходимцы! Варвары! Ведь, обещали не смеяться!".

Что было дальше? И не в сказке сказать, ни пером описать. Беготни много было - вся толпа лучановцев дружно кинулась на защиту родного края, и погнала барражирующий вертолет прямо к черному дому, где он и сел. А дальше шутки кончились - медики забрали с собой двух девчонок - Вику и Кристину, и полетели в областной госпиталь вместе с ревущей белугой Анной Туушкановой и задеревеневшим Петром Ивановичем Лобовым. Вика была без сознания, а Кристина плакала жалобно и по-детски: "Мама, мамочка! Помоги! Жить хочу, жить! Я не буду больше! Я работать пойду! Прости, мамочка!". Анна выла как волчица и металась между девчонками, уже не разбирая, кто ей дочь, а кто нет.

Притихшие, ошарашенные горожане расходились по домам, гадая, что ждет их завтра - будущее уже не поддавалось никакому планированию и прогнозу. Безумный сумасшедший карнавал кружил Лучаны все шибче и шибче, некоторых уже рвало от пестроты и мелькания все ускоряющегося их бытия. Вот кто сказал, что застой это плохо? Ну, так двигайте в Лучаны - повеселитесь до нервного срыва и ладушки! А людям (хорошо, большинству из них) порядок нужен; чтобы знать, что завтра делать, чтобы без опаски детей на улицу отпускать, а девчонок на танцы, чтобы парни жен брали, а не прыгали козликами до сорока лет и далее, чтобы работа была всегда - и для отцов, и для детей, и для внуков. И еще, чтобы городки, подобные Лучанам, жили, дышали и расцветали каждую весну, даря тепло, спокойствие и безмятежность своим жителям. А кому в болоте скучно - пожалуйте в столицу строить своим умом, силой и волей свободную и креативную, до самых - самых краешек, жизнь.

Долго не ложились спать в эту ночь лучановцы - все обсуждали диковинные события, раскручивающиеся подобно пружине, в их небольшом, симпатичном городке. Гадали и головы ломали - что же такого происходит в мировой политике, экономике и обществе, что вылазит, как черт из табакерки, в их Лучанах? Война что ли - эта как ее? - гибридная началась, или отравление массовое заграничными ГМО случилось? А, может, инопланетяне с акульими зубами на контакт прибыли? Но абсолютное большинство горожан уверенно заявляло: "Это все черти повылазили! Сами же их позвали! Раз все перемешали, и хорошее, и плохое, то и порядка не будет, и нечисть всякую в гости жди!".