Элис Петерсон - Другая Элис

— Все нормально, — скороговоркой ответила я, слишком возбужденная, чтобы добавить что-то еще. Схватила фотографию и понеслась вниз.

— Превосходно, — одобрила блондинка, взяв фото. — У вас получится очень хороший профиль. Я на сто процентов уверена, что мы найдем для вас замечательный колледж.

Мы проводили ее к двери. Когда она ушла, я повернулась к маме и обняла ее.

— Это не сон?.. Мне просто не верится, что я могу поехать в Америку! Я знаю — это то, чего мне хочется.

Я сидела у телефона и ждала звонка.

— Еще слишком рано, — заметила мама. И тут зазвонил телефон.

— Привет! Могу я поговорить с мисс Элис Петерсон?

— О, привет… да, это Элис, — проговорила я неестественно тонким голосом. Спокойно, только спокойно, напомнила я себе, дергая эластичный ремешок на запястье.

— Ну, привет, Элис. Это Стюарт Мартин. Я теннисный тренер в Огайо. Уверен, ты знаешь, почему я звоню. Я видел твой профиль. Нам он понравился. Мы считаем, ты была бы хорошим игроком в нашей команде. У тебя уже есть какие-то предложения?

— Нет, ваш звонок — первый. — Черт побери, зачем я это сказала? Надо делать вид, что у меня нет отбоя от тренеров!

— Я рад. Наш колледж один из лучших в Америке. Тебе не надо больше ничего искать.

Я поежилась, хотя разговор мне нравился.

Он стал описывать их корт и оборудование, природу, турниры, в которых они участвуют.

— Подумай о нас, Элис. Мы будем на связи. — Он положил трубку.

Телефон зазвонил снова.

— Привет, это тренер Петерсон из Луизианы. Похоже, у нас уже есть кое-что общее… Элис! Я хотела бы поговорить с тобой о нашем колледже…

Только я успела сделать себе сэндвич, как телефон опять зазвонил. Мазнув по щеке майонезом, я скользкими пальцами схватила трубку — и не удержала.

— Я звоню из Вирджинии. Элис, где ты, Элис?.. — Я судорожно изловчилась и поднесла трубку к уху.

За неделю мне поступило множество предложений, одно настойчивее другого.

— Наш регион выделяется среди всех остальных. Ты будешь просто сумасшедшая, если упустишь такую золотую возможность… — заманивал меня Эл из Денвера.

— Должно быть, ты здорово играешь в теннис, бьешь по мячу жестко. Мне понравился твой профиль. Я надеюсь, ты подумаешь о приезде к нам осенью… — вторил ему Уолт Уайзман из Теннесси.

— Наша команда лучшая в Штатах. У нас отличная репутация, — убеждал еще один тренер.

— Наши корты — произведения искусства… Мы лучше всех… Мы хотим видеть тебя у нас… Выбери нас, Элис…

Голова у меня аж распухла до размеров надувного пляжного мяча. Они все хотели меня! Замечательно. Мне понравилась тренер из Луизианы. Тренер Петерсон. О колледже и о своей тренерской работе она рассказывала без напора, спокойно. Луизиана определенно была у меня на первом месте.

Позвонила мой агент и сообщила, что академический отборочный тест назначен на 25 января.

— Это же мой день рождения… — не удержалась я. — Вот некстати… Нельзя ли в другой какой-нибудь день?

— Элис, о чем ты? Это отборочный тест! Советую тебе сделать видео. Играй и говори — пусть они получат представление о тебе. И первым делом мы пошлем видео в Луизиану.

Билл был в клубе, налаживал видеоаппаратуру.

— Так… — Я вздохнула. — Я готова, Билл.

— Пригладь волосы. А то ты будто вылезла из колючих кустов. Давай, Элис, мы должны произвести впечатление!

— Да-да! — кивнула я, закалывая волосы. На мне был черный тренировочный костюм с радужным логотипом, еще я недавно осветлила несколько прядей. Мне казалось, так я выгляжу ну просто классно.

Дубль один:

— Привет, сегодня мы посмотрим игру Элис Петерсон. Кроме того, краткое интервью даст вам представление о том, какая она. — Билл повернулся ко мне. — Элис, каких успехов ты добилась в теннисе?

Я ответила, что допущена к соревнованиям на Кубок мастеров имени Дьюхерста в подгруппе до восемнадцати лет — вместе с четырнадцатью другими топовыми игроками страны.

— Для этого ты должна была показать выдающиеся результаты в матчах против ряда топовых юниоров. Ты победила Ширли-Энн Сиддал в Уимблдоне, я не ошибся? Это прекрасный результат.

Я уставилась на него. Он ведь знает, что я ей проиграла! Что он делает? — Билл понял, что заехал не туда.

— Я наврал, — одними губами проговорил он.

— Я не выиграла у нее. Останови запись, Билл, стоп.

Билл повозился — вероятно, нажал на клавишу «стоп».

Дубль два:

— Где ты видишь себя в ближайшие два-три года? — спросил Билл.

— Хочу поехать в Америку. Думаю, я действительно смогу там чего-то добиться. Мне кажется, там у меня будет больше шансов добраться до самого верха, до Уимблдона.

— А ты уже бывала в Америке?

Я пять вытаращила на него глаза.

— Да, с тобой. — Глупо.

— Превосходно, превосходно. Ты незаурядная личность и ты хочешь продолжать учебу?

— Да, я надеюсь изучать психологию и языки. Еще я люблю искусство. — Я чувствовала себя как на конкурсе красоты «Мисс мира». Еще следовало бы добавить: «Я люблю путешествовать и люблю животных» и сниматься с моей лентой «Мисс Уинчестер» в купальнике и с короной на голове.

Теперь игра. Я вышла на корт. Первый удар — в сетку.

— Пожалуйста, отредактируй, — расхохоталась я.

25 января. Мне исполнилось восемнадцать. Папа отвез меня в Лондон на экзамен. Я шла по набитому людьми коридору. Соискателей там было как сардин в банке. Нас разделили на группы и отвели в экзаменационную комнату. Экзамен состоял из шести частей по тридцать минут каждая. Математический раздел включал обыкновенные и десятичные дроби, коэффициент, степень, корни, геометрию и уравнения. Английский раздел включал восприятие смысла, исправление неправильного, выбор слов, которые означали то же самое, что и подчеркнутое, и выбор антонимов. Все вроде просто, но писать приходилось быстро, поэтому легко было наделать ошибок. Максимальный балл — 1600. Чтобы попасть в Луизиану, мне нужно было набрать 1000-плюс. Если не наберу, все пропало. Оставалось вложить все силы в этот экзамен. В голове не укладывалось, как это я не поеду в Америку! Мне необходимо было справиться с тестовым испытанием.

После экзамена я отправилась прямиком к метро — мы с Элен встречались на «Ковент-Гарден». Правая рука болела, голова была ватная. Элен, где ты? Слава богу, что она высокая, подумала я, сразу высмотрев ее в толпе пассажиров. На Элен была кожаная куртка, джинсы и сапожки на высоком каблуке. Моя сестра следила за модой.

— Мне будет не хватать твоей милой мордашки, когда ты уедешь в Америку, — вздохнула Элен. Мы сидели в баре и пили вино. Правая рука моя продолжала болеть. Вероятно, от усталости — еще бы! — столько пришлось писать! — Как все прошло? — спросила сестра.

— Не знаю, слова были какие-то странные. Впрочем, все уже позади. Ты будешь скучать?