Александр Кабаков - Группа крови [повесть, рассказы и заметки]

Вот, например, год за годом отмечаешь, что большая часть твоей жизни все еще прошла спокойно, за окнами дома не стреляли, и даже обыска ни разу не было… Но не успел ты порадоваться такому везенью, как слово «война» из воспоминаний перешло в романы, из беллетристики в сводку новостей, и уже звучание его не кажется лишенным какого-либо содержания. Снятие с воинского учета по возрасту не утешает, есть родственники в запасе, которых еще призывают на сборы, да и вообще людей жалко.

«И время н е на миг не остановишь…» – пела гениальная тетка, похожая на всех теток Советского Союза, только гениальная. Она налегала на неграмотное Е, а тетки, на которых она была похожа, смотрели на нее поверх дефицита со всех концов стола – с ненавистью.

Постепенно эти записки становятся похожи на рассказ о жизни старого еврея старому знакомому. «Изю помнишь? Да, рыжий… Схоронили в прошлом году, рак. А жену его помнишь? Ну Цилька, с вот такой жопой… Так она еще раньше, по женским, а потом рак. А Кольку помнишь, он сорок лет прожил с Ханной, уже сам был, как аид… Прямо посередине улицы упал и все, обширный инфаркт. А Нёмку… Ты не знал Нёмку? Не морочь бейцы, как ты мог не знать Нёмку, если ты его точно знал? Инсульт, теперь сидит дома на одну сторону косой, слюни пускает…»

Все умерли, а кто не умер, тот вот-вот.

Ну и что? Если все умирают, так нам вообще не жить?

Никакого отношения к чему бы то ни было, к чему имеют отношение эти записки, точнее часть их, следующая вот за этими строчками… ну ладно, сами разберетесь, так вот, нижеследующее к вышеизложенному никакого отношения не имеют… то есть не имеет.

Просто давно хотелось об этом написать.

Ничто не создает таких проблем, как решение проблем. Неистребимая человеческая вера в то, что жизнь можно устроить к полному всеобщему удовольствию, порождает трагедии, по сравнению с которыми обычное, от века существовавшее жизненное неустройство начинает казаться безоблачным счастьем. Великая фраза гениального афориста, некоторое время работавшего российским премьером: «Хотели, как лучше, а получилось как всегда» – есть исчерпывающее описание не только отечественных исторических преобразований, но и вообще прогресса. Соглашаться с этим не хочется, обидно признавать, что за любую попытку улучшить свое существование человечество платило, платит и всегда будет платить цену, которая это существование ухудшает. Но что же делать – пессимист лишь предупреждает о грядущих неприятностях, а оптимист приближает их своей беспечностью.

Странно, как могут люди образованные и неглупые постоянно пренебрегать известной любому ребенку банальностью – у всего есть оборотная сторона. Вот выходят на демонстрации протеста сторонники бережного отношения к природе, приурочившие свои акции к международному съезду специалистов по проблемам климата. Основное требование протестующих: сократить и даже вообще прекратить хозяйственную деятельность, влияющую на климатические изменения. Сократить до крайнего минимума выбросы в атмосферу, уменьшить выработку энергии, ведущую к перегреву атмосферы, остановить вырубку лесов… Прекрасные, пронизанные заботой о будущем планеты идеи. Однако стоит задать несколько вопросов любому участнику демонстрации, чтобы понять – они хотят как лучше, но слава богу, что не получится. Как можно сократить выбросы, не свернув промышленность, и что делать с миллионами новых безработных, которые появятся в результате такого сворачивания? И еще: каким образом уменьшить производство энергии и, соответственно, ее потребление, не отказавшись от большой части жизненно необходимого транспорта, от минимально комфортных условий – хотя бы элементарного отопления – для большинства людей? Чем заменить древесину – пластиком? А куда девать пластиковые отходы, навсегда замусоривающие Землю, против чего выступают те же самые защитники среды?

Антиглобалисты борются против транснациональных компаний, против унификации образа жизни и утверждают, что тем самым защищают интересы бедных народов. Между тем, исчезни сегодня международные корпорации и, как следствие, прекратись создание и внедрение новых суперэффективных технологий – бедные-то в первую очередь и пострадают, вплоть до вымирания от голода и эпидемий, что всегда было неотъемлемой частью «самобытных образов жизни». Западная цивилизация ужасна, она нивелирует культуру и быт, но именно ее проникновение в страны остального мира, теперь гордо отвергающего глобализм, во много раз уменьшило детскую смертность, препятствует самоистребительным войнам, хотя бы как-то кормит неудержимо растущее население. Единственное же занятие, которому охотно предаются коренные жители там, откуда проклятых глобалистов окончательно изгнали вслед за нео- и просто колонизаторами, – взаимное уничтожение друг друга. Там так всегда было. Сначала колониализм победил первобытность, какой шаг вперед! Но расизм, эксплуатация, жестокость… Выгнали колонизаторов, кто не успел убраться – убили. Но гражданские войны, нищета, диктаторы-людоеды… Теперь долой глобализм, американское проникновение, насильственную демократизацию. И – терроризм, средневековое изуверство при неудержимом стремлении к собственной, антиглобалистской атомной бомбе…

А мечтатели, радетели небывалых братства и справедливости нашли новый рецепт счастья и любви всех ко всем – мультикультурализм. Создание духовных и эстетических ценностей не может быть ничьей монополией ни в какой части мира, пусть везде сосуществуют на равных все культурные традиции. Агрессивная природа всякой культуры, присущая ей экспансия в расчет не берутся. В результате никакого мультикультурализма не получается, а получается вытеснение традиции ослабленной, поддающейся давлению, традицией более сильной. Политкорректные милые ребята принимают чужих с распахнутыми объятиями, а им, удобно открывшимся, – по морде. Потому что следовало бы, прежде чем объявлять о своем желании жить в мире со всеми, поинтересоваться, все ли хотят жить в мире с вами. Но слишком это мудрено для евросоюзных президентов и канцлеров…

Односторонним прекращением борьбы всегда пользуется сторона, вовсе не желающая ее прекращать. Хотели мультикультурализма, а получилось как всегда – погром.

Последствия революций и освободительных войн, радикальных политических и экономических реформ, реализации утопий и даже внешне безобидных технических усовершенствований быта должны были бы научить людей жизни по врачебному принципу «не навреди». Но не научили. Чего далеко ходить: последствия такого безоговорочно принятого всем миром явления, как тотальная автомобилизация, чудовищны. Мирного населения на дорогах гибнет больше, чем в войнах, но никто не задался вопросом, стоят ли эти жертвы тех прелестей, которыми одарил человечество двигатель внутреннего сгорания. Добавим еще самолеты, не говоря уж о старомодных поездах… Ну стоит так спешить? Нам, видно, мало цунами и землетрясений, которые не мы изобрели, не нам и прекратить. А ведь какая прекрасная вещь, основа всякого процветания – быстро катящееся колесо. Особенно большую пользу оно принесло тем, кого переехало.