Илья Стогов - 150 дней в Петербурге

Какое-то время казалось, будто так теперь будет всегда. Моему поколению достался сложный вираж, но, преодолев его, все мы теперь заслужили возможность немного расслабиться: собственное авто, хороший ремонт в квартире, отпуск где-нибудь в теплых краях. Денег вдруг стало не просто много, а как-то слишком уж много. А вместе с большими возможностями пришла и куда большая, нежели прежде ответственность. Прежде о законах никто и слыхом не слыхивал, теперь их требовалось неукоснительно соблюдать. Прежде ты мог распоряжаться собственной биографией ни на кого не оглядываясь, теперь на прежнее место возвращались тысячи само собой разумеющихся запретов. Герои «Кухни» могли куролесить на экране, как заблагорассудится, но тот, кто теперь попробовал бы вести себя так же офф-лайн, сразу сел бы в тюрьму.

Впрочем, тогда, в «нулевых», ситуация выглядела вполне себе приемлемой. Десятилетие казалось чуть ли не самым зажиточным за всю историю страны. После серого и унылого советского быта, после хаоса и турбулентности 1990-х пришла, наконец, пора пожить себе в удовольствие. Не знаю, как вы, а я вот даже завел себе было привычку обедать иногда в ресторанах. Не таких, конечно, роскошных, как в фильме «Кухня», но все же. Кто знал, что закончится процветание еще быстрее, чем началось?

За две недели до премьеры нового фильма Дмитрий Нагиев отметил юбилей: пятьдесят лет. С одной стороны не так и много. Хотя с другой – за эти полвека и сам культовый актер, и целое поколение его ровесников, успели пожить будто бы в нескольких разных странах. Живущих по совершенно различным правилам. И последнее время мне иногда кажется, будто сделав круг, лично я снова вернулся к тому же, с чего когда-то и начинал.

Как и тридцать лет назад в кино на этот раз я снова отправился с женой. И прежде, чем выйти из дому, опять внимательно изучил репертуар городских кинотеатров, в котором, увы, обнаружилось всего две-три приемлемые кинокартины. Денег у меня не было точно так же, как когда-то в студенческие годы, поэтому сеанс я выбрал подешевле, но билеты по старой памяти купил все равно на последний ряд. Взахлеб целоваться с женой в этот раз я не отважился, однако руку на плечо ей, разумеется, положил, а она в ответ наклонила голову мне на плечо.

Двадцать лет назад жизнь была голодной, зато яркой. Десять лет назад яркость стала понемногу тускнеть, зато появились деньги. Но вот последнее время слово «деньги» я лично слышу исключительно в том смысле, что их нет. Кстати, если вы спросите, как мне понравился сам фильм «Кухня», то в ответ я, наверное, все же промолчу. Все два часа экранного времени думал я, честно говоря, совсем не о кино.

Год столетия Октябрьской революции начался бодро: кинопродюсеры анонсировали несколько эпических проектов, телеканалы заканчивают монтаж масштабных документальных лент. Не отстают и книжные издательства: ровно ко дню рождения Владимира Ленина была выпущена красиво оформленная биография вождя, написанная модным московским критиком Львом Данилкиным. Называется «Пантократор солнечных пылинок».

Сама идея выпустить такой том именно сейчас, согласитесь, недурна. Оно конечно: кто только о Ленине уже не писал, да только взвешенную, плюс-минус объективную (ну, или хотя бы просто без истерик написанную) биографию этого человека представить до сих пор довольно сложно. В советские времена такие книги могли быть только житием: вот Ильич, укрывшись куцым пиджачком, спит чуть ли не на ступенях Смольного… вот, оторвавшись от борьбы с интервентами, спасает котенка. Но как только СССР пал, маятник сразу качнулся в обратную сторону: вот фото приказа о массовых расстрелах, которые Ульянов подписывал лично… вот справка, что умер он от сифилиса мозга.

Кто из нас не читал в детстве про котят, а потом, в юности про сифилис? Маленьким лично я жил в коммунальной квартире, в здании ровно напротив Финляндского вокзала. И выглядывая в окно, каждый раз видел одно и то же: памятник Ленину, стоящий напротив станции «Площадь Ленина» ленинградского, ордена Ленина, метрополитена имени Ленина. Потом я вырос, успел сменить больше двух дюжин квартир, но, вспоминая иногда тот вид на Неву, никогда не сомневался: говоря о Ленине, мы говорим об истории. Само имя «Ленин» значит больше, чем конкретный Владимир Ильич. Его фигура может восхищать или ужасать, но важна не она, а только тяжкая поступь истории. Остальное второстепенно и обсуждая, какой сорт пива предпочитал вождь, и правда ли, что крутил роман с госпожой Арманд, мы просто лишаем себя шанса по настоящему во всем разобраться.

История, впрочем, как водится, сама расставила все по местам. Как только на прилавках книжных магазинов появилась книга Данилкина, сразу же выяснилось, что моя точка зрения является неверной, а верным является совсем иной ракурс.

На самом деле жанр биографии сегодня это чуть ли не самый прямой путь к литературной славе. Выбери фигуру поинтереснее, разложи факты в правильном порядке и на утро проснешься знаменитым. Не случайно даже главная звезда нынешней отечественной словесности Захар Прилепин, махнув рукой на романы (которые честно сказать, никогда особенно ему не удавались), давно уже перешел на поточное производство для серии ЖЗЛ. Главное тут, чтобы с губ автора не сходила снисходительная усмешка: о ком бы ни зашла речь, помни, что перед тобой не более, чем просто живой человек. Ничего неприкосновенного в мире, разумеется, не существует. Даже у титанов где-нибудь на кончике носа обязательно отыщется забавный прыщик.

Прямо на первой странице «Пантократора солнечных пылинок» мы обнаруживаем детский рисунок маленького Володи Ульянова. От этого рисуночка автор и отталкивается. Если вы не в курсе, то поясню: вообще-то по основной профессии Лев Данилкин книжный критик. На сегодня – наверное, самый известный в стране. Плюс активный переводчик современной британской прозы. В жизни он и сам такой, знаете, немного британец: ироничный, никогда и ни в чем на сто процентов не уверенный, способный подметить странную деталь, и вытащить из нее, как ниточку из шелковичного червя, красивое обобщение.

Собственно этот фокус на протяжении почти восьмисот страниц Данилкин и демонстрирует: подмечает детали и делает выводы. Потом подмечает еще, и снова делает выводы. Детали у него интересные, мало кем прежде подмеченные. А выводы удивительные и парадоксальные. Не переставая улыбаться, Данилкин препарирует студенческие конспекты будущего вождя, дегустирует любимые сорта пива, жонглирует цитатами. Но знали бы вы, как устал я от этих восьми сотен страниц, прежде, чем добрался до последней.

Из книги я узнал громадное количество всякой-всячины. Не узнал одного: какое отношение лысоватый и полный Владимир Ульянов имеет к тому великому и ужасному Ленину, имя которого когда-то носил мой город. По одной простой причине: ничего великого и ужасного во всей этой истории не было. Учеба через пень-колоду. Склоки с некрасивой женой. Вечно хлопочущая рядом сестра, Мария Ильинична. В грозную поступь истории могли верить неграмотные крестьяне, встречавшие Ленина у Финляндского вокзала, но стоит ли верить в эти затасканные стереотипы нам, живущим в просвещенном XXI столетии, и носящим в карманах модных штанов удивительные заморские гаджеты?