Илья Стогов - 150 дней в Петербурге

Предки его прославили свои имена воинской храбростью и щедрой благотворительностью. Но вот сам принц Петр известен был разве что, как безнадежный игрок, а еще тем, что, как тогда тактично обозначали, «не интересуется дамами». В ранней юности он близко приятельствовал с наследником престола, будущим Николаем II, и, повзрослев, тот чуть ли не насильно женил друга детства на своей младшей сестре, 17-летней великой княгине Ольге. Однако брачную ночь принц все равно провел за игровым столом.

Много позже Ольга Александровна признавалась, что интимной близости с мужем у них не случилось ни разу за все полтора десятилетия брака. Годы шли, великая княжна по-прежнему оставалась девицей, и чтобы не чувствовать себя совсем уж несчастной, иногда ездила в Гатчину, посмотреть на полковые маневры. Вроде бы именно там она впервые и повстречала молодого кирасира, ротмистра Лейб-гвардии Гатчинского полка по фамилии Куликовский. Тот был сложен, как Аполлон, и вообще хорош собой. Так что, любовь между молодыми людьми вспыхнула, говорят, с первого взгляда.

Затевать скандалов с разводом никому не хотелось. Поэтому супруги договорились: принц Петр объявит любовника жены своим адъютантом и позволит ему переселиться в их новенький дворец, где все вместе они и заживут: принц, его жена и ее любовник. Такой вариант всех устраивал: муж большую часть времени проводил с симпатичным денщиком, жена, позабыв о меланхолии, устраивала развлечения для знати, а молодой Куликовский, бывало, приглашал на веселые мероприятия сослуживцев-однополчан.

Несколько раз выступить во дворце приезжала дико популярная в те годы исполнительница народных песен Надежда Плевицкая. На тот момент она считалась, чуть ли не главной звездой ресторанной музыки: невысокая, крепкая, но живенькая и, в целом, ужасно симпатичная. С ярким голосом и незатасканным репертуаром.

Вся биография Плевицкой – сплошные зигзаги, бесконечные метания из крайности в крайность. Вроде как начинала она в монастырском хоре, откуда сбежала чуть ли не в цирк. Перебравшись в столицы, пела в ресторанах с неважнецкой репутацией, и одновременно – для монарших особ. Говорят, Николай II каждый раз, когда она выходила на эстраду, не мог сдержать слез: просто закрывал лицо ладонями и плакал.

Плевицкая была молода, хороша собой, богата и популярна. И вдобавок ко всему за несколько лет до начала Первой мировой войны познакомилась с красавцем-кирасиром из Лейб-Гвардии Гатчинского полка. Звали избранника Владимир Антонинович Шангин.

– Как видите, это то же самое имя, что значится на альбоме с фотографиями из нашей фототеки, – объясняет Светлана Шевельчинская. – Только там «В. А. Шангин» назван студентом, а теперь (почти десятилетие спустя) мы видим его уже гвардейским офицером. Насчет того, как именно он познакомился с будущей возлюбленной, ничего не известно, но я предположила, что возможно, это случилось во время одного из раутов во дворце супругов Ольденбургских, куда Шангина мог пригласить его однополчанин, любовник великой княгини Ольги. Факты такому предположению, как минимум, не противоречат.

Молодой офицер познакомился с модной певицей, любимой исполнительницей самого императора. Собственно, кроме этого, рассказать о Владимире Шангине почти и нечего. Даже его фотографию Светлане Шевельчинской удалось отыскать всего одну, да и то, не очень хорошего качества. На снимке молодой человек в светлой военной форме. В камеру смотрит уверенно. Мундиры его полка считались самыми красивыми во всей императорской армии.

– Похоже, военным он решил стать не сразу, – рассказывает Светлана Львовна. – Первое, что мне удалось о нем узнать: какое-то время Шангин учился на восточном факультете Императорского Санкт-Петербургского Университета. Вроде бы изучал японский язык. И сразу после того, как началась русско-японская война, судя по документам, он оказывается на Дальнем Востоке.

Так мы возвращаемся к старинному фотоальбому в красном кожаном переплете. Чтобы разобраться во всей этой истории, у Светланы Шевельчинской ушло несколько месяцев. Полностью история не до конца ясна и сегодня. Но кое-каких результатов добиться ей далось.

Шевельчинская отыскала отчет, в котором («только для служебного пользования») перечисляются операции, проведенные сотрудниками военной разведки в разгар Русско-японской войны. Среди прочего там упомянута и «поездка штабс-капитана Россова со студентом Шангиным, путешествовавших под видом датских журналистов».

Язык отчета сух, подробностей не приводится вообще никаких. Что конкретно скрывается за этими двумя строчками, можно лишь догадываться. Почему разведка проводилась так далеко от театра военных действий? В чем конкретно состояла задача? насколько хорошо штабс-капитану и студенту давались роли датских журналистов? И почему вообще именно датских?

Ни на один из вопросов ответов нет. Краткое упоминание в отчете разведчиков, а следующее, что мы узнаем о Шангине: сразу после возвращения недоучившийся студент петербургского университета был награжден Орденом св. Станислава IV степени. Из чего можно сделать вывод, что с возложенной на него задачей юноша справился.

Я еще раз листаю старинный фотоальбом. С карточек прямо мне в лицо смотрят обвешанные оружием китайские головорезы. Зачем двадцати-с-чем-то-летний Шангин ездил среди заросших бамбуком холмов Маньчжурии, что за задача стояла перед его разведгруппой, понять из этих снимков не получается. Да и как его альбом попал в хранилище петербургского Архива востоковедов, тоже.

За окном великокняжеского дворца все еще ползет на запад Нева, и виден шпиль Петропавловского собора. В шкафу архивной фототеки альбом пролежал несколько десятилетий, а может быть даже и век. Никого из людей, изображенных на снимках, давно уже нет в живых. Вещи вообще долговечнее хрупких людей. Думаю, этот альбом будет по-прежнему лежать в старинном архивном шкафу даже спустя столетия после того, как умру и лично я.

– Сразу после той поездки Шангин круто меняет судьбу: оставляет учебу и переходит на военную службу, – рассказывает Светлана Шевельчинская. – Он получает диплом Николаевской Академии Генштаба, служит в гвардии, начинает встречаться с певицей Плевницкой… А потом вспыхивает Первая мировая и он уезжает на фронт. Где всего через полгода и погибает.

Как только стало известно, что Шангин едет на фронт, жена, все бросив, тут же отправляется за ним. Оставив сцену, она поступает в лазарет сестрой милосердия. Одна из самых популярных певиц империи теперь меняет раненным кровавые бинты. Всю осень она проводит неподалеку от передовой, а когда в январе по нее доходит известие о гибели возлюбленного, то чуть не сходит с ума от горя.