Эрне Урбан - Утренняя заря

Спустя несколько дней на военной машине в Обанью выехали трое: подполковник Холло, лейтенант Татаи и сержант Богар. Сначала дорога шла по равнине, местами поросшей молодым лесом, а затем за крутым поворотом открылся вид на Обанью с ее озерами и автокемпингами.

— Хорошо… — первым продолжил прерванный разговор лейтенант Татаи. — Разумеется, мы несем полную ответственность за своих солдат. Но если мы с вами столько времени будем уделять каждому солдату, как сейчас, например, этому Шарангу, то наши планы по боевой подготовке полетят ко всем чертям. Чего мы с ним столько возимся? Почему делаем для него исключение, товарищ подполковник?

— Потому что случай этот исключительный, — ответил Холло. — И если мы не вмешаемся, это может привести к двойным последствиям: во-первых, дурные примеры заразительны, а этот случай вызвал слишком много разговоров; во-вторых, непосвященный человек именно по данному случаю может судить об общем положении дел у нас. Богар, — Холло посмотрел на сержанта, который вел машину, — скажите, что говорят солдаты об этой истории с Шарангом?

— Ребята на его стороне. По крайней мере, преимущественное большинство. И лишь те, кто сам склонен, если так можно выразиться, к хулиганству, посмеиваются над ним и считают дураком. Зачем, мол, он женился, если не был уверен в этой девице?.. Я лично не смеюсь над Шарангом, но с последними словами солдат и я согласен, товарищ подполковник.

— Почему? На каком основании?

— А на основании собственного опыта. Если хотите, расскажу вам одну историю. В нашем селе жила девушка. Звали ее Кати. Серьезная такая, вовсе не похожая на тех легкомысленных девиц в джинсах, которых, к слову сказать, и у нас хватает. До Балатона недалеко, да и какой деревенской девушке не хочется выглядеть так, чтоб ее не принимали за деревенскую. Правда, Кати совсем другая. Она хоть и была бережливой, однако одевалась по последней моде. Я ей нравился, и она мне нравилась. Даже больше чем нравилась. Работала она кассиршей в лавке нашего сельхозкооператива. Она и сейчас там работает, но для меня она уже перестала существовать.

— Поссорились? — поинтересовался Холло.

— Нет, просто я ее раскусил, — ответил Богар. — И случилось это как раз перед моим призывом в армию. Получив повестку, я показал ее Кати и спросил: «Будешь ждать меня? Два года быстро пролетят». А она мне в ответ: «Не знаю, мало ли что произойдет за это время. Женись, тогда другое дело!» Эти слова меня так потрясли, что я подумал: «Раз ты не умеешь ждать, и не хочешь, то и брак на расстоянии тебе тем более будет не под силу». Так я с ней и расстался и больше уже не интересовался ею.

Холло внимательно выслушал несколько сбивчивый рассказ сержанта и про себя отметил, что самый лучший материал для размышления и по сей день дает село. Рассказ Богара только укрепил его в собственном предположении. Сельские жители всегда отличались не только здравым складом ума, но и практичностью, выдержкой.

— А о Видо что говорят солдаты? — спросил подполковник после небольшого раздумья.

— Разное.

— А именно?

— Часть ребят его не осуждает, так как, по их мнению, он был бы дураком, если бы упустил такую возможность.

— А что говорят другие? А вы лично?

— Я лично осуждаю его. Во-первых, потому что он человек семейный. Потом… ему не следовало бы спутываться с женой новобранца — собственного подчиненного. Не знаю почему, но у меня такое предчувствие, что… он в какой-то степени использовал свое служебное положение в плохих целях. Короче говоря, поступил он подло. Сейчас он злится. Считает, что ему здорово не повезло. Мне же кажется, что он совершил непоправимую ошибку. Он так грязно вел себя, так подло, что…

— Что — что? — переспросил его Холло.

— Что сам же и пострадает от этого. Ведь это все равно что бумеранг, который не только возвращается к тебе обратно, но тебя же самого может ударить, если зазеваешься.

— Это верно, — согласился с ним Холло. — Настолько верно, что распространяется и на Шаранга, и на его мамашу, если я правильно разобрался в случившемся.

— Можно задать вам один вопрос, товарищ подполковник? — спросил сидевший на заднем сиденье Татаи.

— Пожалуйста.

— Нашу сегодняшнюю поездку в Обанью следует рассматривать как «разведывательную», если так можно сказать, или как практическую, от которой мы можем ждать конкретных результатов?

— Скорее всего… как практическую. Она должна дать нам разгадку, ключ к пониманию Шаранга и Видо. Возможно, она даст и ответ, почему они такие, какие есть, и как мы можем и должны решить этот вопрос.

— Я вот думаю о жене Шаранга. Стоит ли намекнуть ей о возможности развода?

— Это имело бы смысл только в том случае, если бы она зубами и ногтями цеплялась за Видо.

— Ясно… Вот никогда не подумал бы, товарищ подполковник, что мне, как командиру взвода, придется посещать родителей моих подчиненных.

Сержант Богар с неудовольствием думал о том поручении, которое ему предстояло выполнить — побеседовать с членами семьи Видо. Однако очень скоро это чувство прошло, и прошло оно прежде всего благодаря любезности Бене Занати.

— Что случилось? Сломалось что-нибудь, коллега? — спросил Занати, когда машина въехала к нему во двор. — Нужна, так сказать, первая помощь?

— Нет, не нужна! — сразу же отрезал Богар. — Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз о вашем зяте ефрейторе Амбруше Видо.

— Вы вместе служите?

— Вместе.

Занати провел Богара в дом через застекленную веранду. Велел дочери принести поесть и выпить, а когда она накрыла на стол и вышла, предложил:

— Угощайтесь!

— Спасибо, — поблагодарил Богар. — Я недавно пообедал, так что есть совсем не хочется.

— Быть такого не может! Солдат в любое время должен быть готов есть, пить… и ухаживать за девушками. Не томи себя, сынок, угощайся. — Пришлось уважить его, тем более что Занати лично положил на тарелку Богара огромный кусок ветчины и сказал: — Пока это не уничтожишь, разговора не будет. Так что за дело, коллега!

Пока Богар управлялся с ветчиной — а она была великолепной, — в комнату вбежал маленький сынишка Видо. Увидев человека в военной форме, он замер на месте, затем подбежал к деду и, вскарабкавшись к нему на колени, спросил:

— Дядя военный?

— Конечно. Это друг твоего папы. Поздоровайся с дядей солдатом, внучек.

Малыш лихо приложил правую ладошку к голове:

— Здлавия зелаю, дядя солдат!

Богар так удивился, что в ответ козырнул ему, не выпуская вилки из руки:

— Здравия желаю! Расти большой!

— Милый мальчик, не так ли? — любуясь внуком, проговорил Занати. — Это отец его научил так здороваться, он с ним часто в солдатики играет… Что он там натворил? Корчму разнес в щепки или только кого обидел?