Станислава Флешарова-Мускат - Мост над бурной рекой

Где они теперь, эти варшавские мальчишки и Мечик… Тогда, в сентябре, он не видел его ни на мосту, ни за мостом, на румынской стороне…

Гарриет выскочила из воды и, обежав бассейн, встретила Асмана с противоположной стороны, куда он подплыл первым.

— У вас есть основания улыбаться.

— Вспомнил молодость. Я рос на великолепной реке.

— Это заметно.

— Ну и дома у меня есть бассейн, в воде я отдыхаю.

— У нас в Швеции, особенно на севере, без дрожи можно купаться только в ванне.

— Не могу сказать, чтобы я здесь перегрелся! — Яльмар вынырнул, дрожа от холода, хотя и старался это скрыть. У него были сильные длинные ноги с большими ступнями, зато грудная клетка и плечи были узкие и хилые, как у готических скульптур. — Скажите, — обратился он к Асману, — какой в этом смысл? Ехать на юг, в такую даль, чтобы…

— Не трясись, — прервала его Гарриет, — все равно грога не получишь.

— Захочу, сам куплю.

— А как потом отчитаешься перед мамочкой?

— Ингрид! — вскипел Яльмар. — Ты слышишь? Гарриет становится совершенно невыносимой.

— Невыносимой! — охотно соглашается Ингрид. — Она и ко мне все время цепляется. Вбила себе что-то в голову, чего-то боится, вот и бесится.

— О чем речь? — осведомился Асман, протягивая руку за своим халатом.

— Не слушайте болтовни этой идиотки.

— Яльмар! — взвизгнула Ингрид. — Ты слышишь, как она меня обозвала?

— А ты не будь идиоткой, я и не стану тебя обзывать.

— Кончится тем, что я всерьез обижусь и поеду в Гранаду одна.

— Сделай одолжение!

— И Яльмара заберу!

— Если он позволит себя забрать. Яльмар, ты как?

— Да я… — осторожно начал Яльмар, но тут ему пришло в голову, что на этих разногласиях можно кое-что выгадать. — А и в самом деле, Гарриет… в последнее время ты стала невыносима и если не пообещаешь…

— Ничего я не стану вам обещать. Поцелуйте меня в нос!

— Я — охотно, — рассмеялся Яльмар.

— Ненавижу! — выкрикнула Ингрид.

— Не ссорьтесь! — Асман привлек всех трех к себе, так что они слегка стукнулись мокрыми головами.

— Да мы вовсе и не ссоримся, — притворно улыбнулась Гарриет.

Испанцы, потерпев поражение в заплыве, попытались изобразить, будто вовсе и не принимали вызова, а потому переплыли бассейн в обратном направлении, выбрались из воды с противоположной стороны и теперь бежали к ним, растирая плечи и грудь.

— А вообще это свинство! — издали кричит Карлос, в котором уже сейчас, хотя он пока лишь студент юридического, начинает проявляться вздорность мелкого адвокатишки. — Я пожалуюсь дирекции отеля. Почему вода такая холодная?

Мануэль, не желая показать, что тоже замерз, улыбается посиневшими губами:

— Не преувеличивай.

— А ты не строй из себя героя.

— Я и не строю!

— Ну вот, теперь вы начинаете ссориться! — Асман повторяет свой прием примирения и тоже легонько стукает юношей головами. Ему вдруг в самом деле становится хорошо в этой компании, где все ему, в сущности, безразличны, и он чуть ли не со страхом замечает предупреждающий жест Ингрид — к ним направляется группа американок во главе с мисс Гибсон в шортах и в чем-то похожем на блузку.

— Теперь все в сборе! — восклицает Ингрид, с ехидным торжеством поглядывая на Гарриет, но та как ни в чем не бывало приветствует всех радостной улыбкой, хотя сразу замечает среди женщин Доминику и видит, как Асман направляется к ней навстречу.

Доминика не в духе, и Асман безошибочно угадывает причину.

— А где Лукаш?

— Радио слушает! Поднялся чуть свет и, не иначе, вытащил из постели Гомеса, чтобы открыть автобус, заскочил наскоро позавтракать, а теперь опять сидит в машине.

— В Польше случилось что-нибудь новое?

— В Польше теперь все время что-нибудь случается. Утром передавали о забастовках, охвативших многие воеводства: Белостоцкое, Скерневицкое, Серадское, Хелмское, Замойское, Бельскоподляское и Зеленогурское — не мало?

— Я не знаю размеров ваших воеводств.

— Все они, вместе взятые, надо думать, меньше любого из ваших штатов, но с нас хватит и того, даже если только в них одновременно прекратят работу.

— Для этого есть поводы?..

— Не знаю, может, есть, а может, и нет… Но стоит произойти взрыву в одном месте, как в других они возникают по цепной реакции. Впрочем, я в этом плохо разбираюсь. Мне как-то никогда не хотелось стать подрывником общества.

— А разве… есть такая специальность?

— Ах нет! — смеется Доминика. — Хотя кто знает… Возможно…

Она смеется, Асман силится понять, почему Доминика становится серьезной.

— Плюс ко всему нашу несчастную страну беспрерывно заливают дожди. Не собрано еще зерно, гниет картофель, не скошены травы… Сплошные катаклизмы, даже вроде бы небольшой ураган и то где-то приключился…

«Ах, как все было бы просто, — думает Асман. — Слишком просто, до обидного просто! Ей все смертельно надоело: нищета, вечные заботы, серая жизнь, и первая протянутая рука покажется ей спасительной…»

— Вы уже купались? — как раз в нужный момент звучит вопрос мисс Гибсон, и Асман почти благодарен ей за это.

— Да. Прекрасная вода!

Гарриет, Ингрид, Яльмар, Мануэль и особенно Карлос — он еще не отогрелся — с любопытством наблюдают, как мисс Гибсон готовится к прыжку в ледяную воду и как, проплыв всего несколько метров, поворачивает и поспешно выбирается из бассейна.

— Нет, нет, нет! — останавливает она своих женщин, снимающих шорты. — Вода здесь слишком холодная: как-никак, мы приехали из Калифорнии.

— Простите, шутка была неудачной, — с улыбкой извиняется Асман, а испанцы и шведы от души наслаждаются этой сценой.

— Вам, мужчине, такая вода, может, и нравится…

Доминика снимает свое платьице с бантиками.

— Я не мужчина, но все же попробую…

— О нет! — возражает мисс Гибсон, и Доминика понимает — это приказ.

«Никакой она не генерал, — мелькает у нее мысль, — а самый настоящий ротный командир, да к тому же у штрафников».

— Нам в группе не нужна ангина, а тем более воспаление легких. Все женщины могут заразиться.

— Но вы-то купались, — решается возразить Доминика.

Мисс Гибсон делает страдальческое лицо.

— Я обязана проверить температуру воды, прежде чем рекомендовать всем купаться.

— Ах вы наша маленькая героиня! — умиляются дамы.

— Идем на пляж! — командует мисс Гибсон.

Все направляются за ней. Гарриет на какое-то мгновение испытывает потребность взбунтоваться — нелегко отдавать власть, а Сибилл Гибсон ее явно перехватывает. Но поскольку Ингрид и юноши присоединились к группе, бессмысленное упорство явилось бы лишь признанием своего поражения, и поэтому Гарриет, у которой сейчас мог бы поучиться не один политик, догоняет мисс Гибсон и как бы невзначай бросает: