Сергей Герасимов - Шаги за спиной

После того их связывала многолетняя дружба и никакое деловое соперничество не могло этой дружбе помешать. Дядя Славик уже давно предлагал Павлу Карповичу обьединить силы для решения общих неблагородных задач; но Павел Карпович был сам себе хозяином и ни в какие коалиции не вступал. Даже теперь дядя Славик не поддался искушению использовать его смерть в своих интересах. А искушение было. Но последняя воля друга священна.

Он показал Жене документы и стал обьяснять значение цифр.

Женя оказалась довольно сообразительна.

– Вот эти цифры не сходятся, – сказала она.

– Да, разве ты не знаешь, что было ограбление? Пропало сто десять тысяч.

– Нет, не знаю, – ответила Женя.

– Этому трудно поверить, – сказал дядя Славик.

– Я очень недолго в Доме (она произносила сейчас слово «дом» с той же интонацией, что и другие; дом получался с большой буквы).

– Как недолго?

– Всего несколько дней.

– Ты родственница?

– Нет. Не думаю. Просто я очень похожа на его первую любовь.

– Да, старик всегда делал не то, что все, – сказал дядя Славик. Значит, он выбрал тебя только поэтому?

– Нет, я еще умная, сильная, веселая и волевая. Я умею подчинять себе жизнь.

– Узнаю его слова, – сказал дядя Славик. Ты произнесла их в точности с его интонацией. Если бы я верил в переселение душ, я бы сказал, что его душа переселилась в тебя.

– Может быть так и есть? – спросила Женя.

– Сейчас проверим. Я знаю, что бы стал делать он сейчас. А что станешь делать ты?

– Поймаю вора и верну деньги, – ответила Женя, не задумываясь.

– Пока еще никто не смог этого сделать.

– А я сделаю. Держите фамилию: Валерий Деланю. Адрес я тоже знаю. Деньги у него.

– Это неправда.

– Это правда. Мы находились с ним, как бы это сказать, в интимных отношениях и он мне все рассказывал. Это была отличная любовь.

Дядя Славик нахмурился.

– Что такое? – спросила Женя.

– Если это была любовь, тогда зачем ты его выдаешь?

Это называется предательство, девочка.

– Некоторые говорят, что любви противоположна ненависть, – сказала Женя. – Некоторые говорят, что любви протитвоположно отвращение. Все гораздо проще – любви противоположны деньги.

Я его ни капли не люблю. А если он меня ограбил, то пусть и получает по заслугам.

Инструмент молчал, ожидая теплых, живых, быстрых пальцев; ожидая, когда человек начнет исполнять себя. Но человек не начинал. Иногда, по ночам, он плакал. Иногда, по утрам, он вспоминал о Тамаре. Иногда, в жаркие дни (а дни все были жаркими и сухими) он подумывал от том, чтобы бросить все к чертовой матери и дожить все что осталось, дожить на полную катушку. Иногда, вечерами, он клал пальцы на клавиши и играл что-нибудь из классики – тогда палата была сценой, а черное окно – провалом в зрительный зал, а сердце выло от беспомощности.

Так проходили дни; иногда заходила Тамара и рассказывала новости. Вначале она сожгла себе плечи, хотя никакой красноты Валерий заметить не смог, потом сожгла спину, а дней через пять стала совсем негритянкой. Она посетила все музеи в городе, объездила ближнее море на катерах, завела двух поклонников, которым ничего не обещала, дважды заходила на выставку крупных змей и там сфотографировалась с анакондой, ныряла с аквалангом и страшно замерзла, подхватила насморк и выздоровела, на следующий день лазила с экскурсией в пещеру с банальным названием «Чертова глотка» и там напилась якобы святой воды (вода, по рассказу экскурсовода, снимала все женские грехи, рядом был источник и для мужчин, но женская очередь выстроилась длинее), святая вода вызвала расстройство желудка. От скуки она даже увлеклась вызыванием духов и сделала определенные успехи.

– А как же твой Бог? – спросил Валерий.

– Мой Бог обязывает творить только добрые дела и избегать злых, – ответила она. Все остальное я могу делать так, как мне хочется.

Потом Тамара перестала заходить. С ней произошло маленькое приключение, после которого она перестала вызывать духов.

Однажды ночью ей приснилось чудовище: у чудовища были клыки, с клыков капала кровь, а на шести когтистошевелящихся лапах позвякивали оборванные цепи. «Ты моя! – прошептало чудовище довольно ласково, – я докажу тебе это!» «Не докажешь» – сказала Тамара во сне. Проснувшись, она увидела следы крови на своей подушке. Раздавила комара, – подумала она и успокоилась. Было утро понедельника. Чтобы не скучать, Тамара спала в одной комнате с хозяйской дочерью Надей. Надя сидела за столиком и рисовала.

– Что ты рисуешь? – спросила Тамара.

– Демона, – ответила Надя и показала рисунок.

На рисунке красовалось невнятное существо с шестью лапами и обрывками цепей на каждой лапе. Из пасти существа выделялись клубы огня. Огонь был нарисован красным фломастером.

– Где ты это видела?

– Я придумала.

В тот же день Тамара купила самоучитель вызывания духов и стала тренироваться. Духи вызывались вполне правдоподобно.

Первый вызванный дух оказался не тем, – он повертел блюдечко и сообщил, что является белым духом и цепей с клыками никогда не имел.

– Что же мне делать? – спросила Тамара.

– Купить другой самоучитель, – ответил дух, – по этому Вы сможете вызывать только черных духов и белых, потому что самоучитель черно-белый. Вам нужен цветной, для вызова красно-черного духа. Но цветной самоучитель стоит дороже.

Во вторник Тамара нашла новый самоучитель. В городе развелось очень много сект: от простеньких Мормонов до Зороастрийцев посложнее и до совсем сложных Сармасогеттьянцев. На лотках продавались самоучители чего угодно.

– Ты моя, – сказало блюдечко, – я доказал тебе это!

– Уу нет! – ответила Тамара.

Она не привыкла сдаваться.

Богатый Валерий оставался в больнице, жить было нужно на что-то, поэтому она стала вызывать духа по три доллара за сеанс (с каждого) и красно-черный демон превратился в рабочую лошадку. Иногда он ерепенился и отказывался давать показания, но Тамара настаивала до тех пор, пока дух не сдавался. Показания духа были правдивы примерно на три четверти. Чаще всего к Тамаре на сеансы записывались ревнивые жены, изобличавшие мужей; самодельные детективы, желающие раскрыть преступление, и молодые мужчины, потерявшие возлюбленных. Женщины, потерявшие возлюбленных, считали глупым терять вдобавок еще три доллара и на сеансы не ходили.

Был еще один тип клиентов: полубритые мальчики в темных очках и с квадратностью в лицах – они искали угнанные автомобили. С этих Тамара брала по шесть долларов и предупреждала, что может ошибиться. Но мальчики все равно платили, одинаковые как матрешки. Однажды пришел очень красивый молодой человек, высокого роста, под два метра, с прекрасным серым взглядом – взгядом как с рекламного ролика.