Леонид Бахнов - Жужукины дети, или Притча о недостойном соседе [Антология короткого рассказа. Россия, 2-я половина XX в.]

— Что вам угодно? — вежливо спросил портной, открывая дверь.

— Это я опять... Пришел на примерку, — промямлил Иванов.

— A-а, это вы... Входите, входите.

Они прошли в комнату.

— А я думал, вы больше не придете, — весело говорил портной, надевая на него все тот же пиджак без рукавов.

Иванов покраснел.

— Знаете... Мне вчера показалось...

— Знаю, — сказал портной. — Я думал, так нам легче будет найти общий язык.

— Так вот в чем дело! Ха-ха-ха! — радостно засмеялся Иванов. — А я-то, дурак...

Портной одернул на нем полы пиджака и отошел в сторону.

— Кажется, ничего убирать не надо, — сказал он самому себе. — Да, все нормально.

— Да, конечно, конечно, — поспешил согласиться Иванов.

— Ну, как? Брюки примерять будем? — лукаво прищурившись, спросил портной.

— Разумеется, — сказал Иванов и одновременно подумал: «Какой симпатичный человек».

Домой Иванов вернулся в хорошем настроении. Еще с порога он начал громко рассказывать:

— Очень смешная история получилась. Оказывается, этот портной вчера притворялся. Обыкновенный и даже симпатичный человек.

Жена в это время что-то делала, нагнувшись над шкатулкой с нитками, и как будто не слышала его. Иванов подошел к ней вплотную и тронул за плечо. Она повернула голову и посмотрела на мужа непонимающим взглядом. Одну за другой она глотала иголки, которые вынимала из бархатной зеленой подушечки, похожей на кактус.

— Что же ты не спросишь про костюм? — сказал Иванов, немного обиженный ее невниманием.

И. танцевала. И все ее движения повторял, как будто привязанный к ее ногам, маленький песик на коротких ножках и с вытянутой, как у щуки, мордой. Он мне мешал. Я дал ему это понять при помощи ноги. Тогда песик озлился и вцепился зубами в мой ботинок. Я попытался стряхнуть мерзкое животное, но оно не отцеплялось. Я тряс ногой до тех пор, пока с него не свалилась собачья шкура и оно не предстало в своем истинном обличье. Это была щука.

Как поступают с рыбой, я знал. Я вынул перочинный нож и вспорол ей брюхо от жабр до хвоста. После этого я наступил на щуку свободной ногой и распластал ее, точно камбалу. Тогда она отпустила мою ногу, чтобы вцепиться в ту, которой я ее придавил, но ей никак не удавалось вывернуться. Она мотала головой из стороны в сторону, разевала зубастую пасть, но сделать ничего не могла. Я разглядывал ее розовое нутро: обнажившийся хребет, тонкие ребра и все прочее. Сейчас она устанет и затихнет, подумал я. Но ничуть не бывало. Казалось, то, что я с ней сделал, прибавило ей злости и энергии. Стало закрадываться беспокойство — не буду же я вечно вот так стоять, прижимая ее к полу. А что, если я ее отпущу? Я снял ногу и отскочил в сторону. Щука бросилась за мной. Я выбежал из комнаты и захлопнул дверь, и держал дверь за ручку, а она там скреблась и, мне почудилось, даже взвизгивала от злости. Я растерялся.

И тут я увидел свою удочку, прислоненную к стене. Я мог до нее дотянуться свободной рукой. Ха-ха! Я торжествовал. Схватив удочку и чуть-чуть приоткрыв дверь, я забросил леску. Почему-то был я уверен, что щука обязательно клюнет. И мне сразу стало легко и спокойно. И я отпустил дверь и в следующий момент уже забыл про щуку.

Про И. я тоже не вспомнил.

Проезжала красная кавалерия. Кавалеристы ехали строем по нашей улице и пели какую-то новую песню — я сначала помнил слова, а теперь забыл. Бабы и дети кидались под копыта коней, приветствуя красных конников. Отдельно от всех, рядом со строем, ехал на белом коне удивительно картинный кавалерист с русым чубом. На него все обращали внимание, подталкивали друг друга, показывали пальцами. «Фильм снимают, что ли?» — подумал я. Но нигде никакой аппаратуры не было видно. Так перед закатом они проехали через нашу деревню и скрылись в облаке пыли, оставив в наших сердцах красивое воспоминание.

А вечером этого же дня со всей своей пронзительной остротой передо мною встал извечный русский вопрос: «Как дальше жить?» Ко мне зашел мой приятель, и я ему выложил свое сомнение. Ответа, конечно, он не знал, но зато знал, где живет философ...

Мы постучали. Нам открыл кавалерист с русым чубом.

Совершенно случайно я оказался в одной ложе со знакомым, которого не видел много лет. Не то чтобы мне было неприятно с ним встречаться, а просто я забыл об его существовании.

Давали «Травиату». В самый патетический момент вдруг чувствую, чем-то твердым тычут мне в бок. Это, оказывается, мой знакомый сует свой бинокль.

— Посмотри, посмотри, — зашептал он так громко, что оркестра не стало слышно. — Видишь в седьмом ряду пятое кресло справа от прохода? Нашел? Это моя жена с нашим новым соседом. Но это ничего не значит, потому что истинный смысл происходящего нам неизвестен.

С тех пор я часто вспоминаю этого мудрого человека.

Кто-то легонько куснул меня за ногу и тихо засмеялся. Я посмотрел вокруг — кроме небольшой серой кошки, никого рядом не было.

— Ты что, сбесилась? — прикрикнул я на кошку. — А ну, брысь отсюда!

Кошка отбежала на безопасное расстояние и села. На ее морде застыла ухмылка.

Вошла хозяйка. Мы возобновили разговор, и я забыл про кошку. Мы спокойно разговаривали, и вдруг — быстрый стук маленьких когтей по полу, и в следующее мгновение кошка повисла у меня на спине, вцепившись в пиджак.

— Пошла вон! — закричала хозяйка и, отцепив кошку, швырнула ее в угол.

Кошка ударилась о стену и, перевернувшись в воздухе, упала на пол.

— Ты мне сделала больно! — пожаловалась кошка плаксивым тоном.

— Если будешь приставать, выброшу из комнаты, — пригрозила хозяйка, и уже ко мне: — Извините, ради Бога.

— Пустяки. Весьма занятное животное, — сказал я с подчеркнутой любезностью, хотя, откровенно говоря, мне было немного не по себе.

Некоторое время мы могли спокойно беседовать. Я, правда, иногда озирался по сторонам, но кошки нигде не было видно.

И все-таки она как-то незаметно подкралась и снова прыгнула мне на спину. На этот раз хозяйка разозлилась не на шутку. Схватив кошку за шиворот, она выбежала из комнаты. Вернувшись, сообщила радостно:

— Я ее подбросила соседям!

Не успел я и рта раскрыть, как в комнату ворвался взъерошенный пожилой человек в пижаме и, швырнув кошку об стену, заорал:

— Я больше не намерен терпеть ваши хулиганские выходки! Я сейчас вызову милицию! Я...

И дальше в таком же духе. А кошка тем временем, быстро оправившись от удара об стену, нашла где-то тяжелую чугунную сковородку с ручкой, подкралась к человеку в пижаме и стукнула его этой сковородкой по лодыжке. Человек взвыл от боли и запрыгал на одной ноге. В следующий момент он пулей вылетел из комнаты — вероятно, и на самом деле за милицией.