Дана Реинхардт - Скажи нам правду

– Я заходила в твой компьютер.

– И?

– И узнала, что когда ты не гуглишь своего отца, то читаешь сайт о зависимости от марихуаны.

– О!

– Вот ты и попался.

– Нет… я читаю этот блог, чтобы лучше понять, каково это – быть зависимым от марихуаны. Я читаю для вдохновения. Он нечто вроде моей музы. – Мама и Леонард смотрели на меня, потрясенные. – Понимаю, это звучит дико.

– Это звучит совершенно неправдоподобно.

– Да. – Я повернулся к столу. – Думаю, именно так.

– И ты никогда не курил марихуану?

На этот вопрос было только два ответа. Да и нет. Трудный ответ и легкий ответ. Правда и ложь. Для всех было бы проще, если бы я солгал, но, если я хотел все исправить, надо было говорить правду.

– Только дважды.

Последовала долгая пауза.

– Вряд ли это можно назвать зависимостью, – пробормотал Леонард.

– Если честно, она мне не особенную и понравилась. Первый раз было вроде ничего, а во второй все прошло довольно ужасно. И это было давно.

Еще одна долгая пауза.

– Ривер, даже если я поверю тебе насчет марихуаны, есть столько всего, о чем ты постоянно лгал…

– Например?

– Например о том, куда ты ходил по субботам. И о той девушке, с которой ты встречался, ее арестовывали за воровство в магазинах, а кроме того, она оказалась дочерью домработницы Пенни.

– Я не знал, что она дочь Хуаны.

– Сандра Броквэй сказала, чтобы ты держался от Пенни подальше.

– Я так и делаю.

– И чтобы от той девушки ты тоже отстал.

– Ее зовут Дафна, и это вряд ли возможно.

– Сандра Броквэй считает, что это недопустимо.

– Мне жаль, что она так считает, но это не ее чертово дело.

Мама вздохнула:

– Не знаю, что теперь и думать, Ривер.

– Может, сделаем перерыв? – Леонард всегда был очень уравновешенным. Иногда я думал, какой была бы жизнь без него, живи мы вдвоем с мамой. Он и, конечно, Натали дали нашей семье второй шанс. – Давайте на время разойдемся, ладно? Вечером, когда твоя сестра уснет, мы поговорим снова на свежую голову. И вот что, Ривер!

– Что?

– Ты расскажешь нам все. Больше никакой лжи. Никаких увиливаний. И никаких манипуляций правдой.

Я начал со знака. Я спросил, случалось ли им переживать такой момент, когда Вселенная как будто шагнула им навстречу, остановила на полпути, взяла управление на себя и сказала: «Это. Здесь. Сегодня».

Мама и Леонард взглянули друг на друга и кивнули. Мне хотелось думать, что они вспомнили, как Леонард, одетый в водолазку, получил заявку на ремонт офиса и согласился, хотя работы там было меньше, чем обычно, поскольку так ему показалось правильным.

Я рассказал им, что случилось после того, как я пришел на первую встречу, и закончил встречей с Дафной и Хуаной на бейсбольном поле. Я сказал, что могу понять, почему миссис Броквэй считала, будто я сочинил какой-то безумный план по своему возвращению в жизнь Пенни, но ее догадки были невероятно далеки от истины.

– Ну и путаницу ты создал, – сказал Леонард, словно я этого не понимал.

– Ты наказан, – добавила мама.

Я сидел и кивал: у меня не было силы защищаться, я знал, что мама считает себя обязанной что-то сделать, и это было гораздо лучше, чем отправлять меня к Сандре Броквэй с объяснениями или заставлять унижаться как-то иначе.

– Я забираю у тебя телефон.

На лице Леонарда мелькнула тень недовольства, но отчитывал меня не он. Хотя он присутствовал в моей жизни уже одиннадцать лет, некоторые разговоры вела только мама.

– Хорошо. – Я протянул телефон, в последний раз взглянув на экран: вдруг Дафна мне все же написала?

Мама встала и вышла из комнаты, а Леонард ненадолго задержался.

– Ты все уладишь, Ривер. – Он провел рукой по лицу и погладил подбородок. Я его утомил. – Выход есть даже из самых запутанных ситуаций.

– Леонард… я хочу, чтобы ты знал… то, что я гуглил своего отца… я…

Отчим взял меня за плечи, притянул к себе и обнял:

– Не беспокойся, мальчик. Выход есть всегда.

На следующее утро Пенни ждала меня в раздевалке у шкафчика. Приблизившись к ней, я замедлил шаг:

– Привет, Пен!

– Ривер, это же с ума сойти.

– Да.

– Поверить не могу. Я ничего не знала. Когда ты начал принимать наркотики? Мы были еще вместе?

Я вздохнул:

– У меня нет проблем с наркотиками.

– А Дафна? С ума сойти.

– Ага.

– Значит, когда я тебя бросила, ты решил приударить за дочерью Хуаны? А если бы у меня была сестра? Ты бы попытался встречаться с ней?

То, что Пенни рискнула сравнить Дафну с сестрой, демонстрировало совершенно иной уровень ее решимости. Она видела меня с Дафной на дискотеке, но не знала, что это дочь Хуаны, поскольку за те два года, что Хуана работала на Броквэев, никто и никогда не просил ее показать фотографии членов семьи.

– А ты знала, что у Хуаны есть дети?

– Да. Я знала, что у нее несколько детей. Мы выдавали ей премии на Рождество и другие праздники. Чтобы она могла купить подарки.

– Вы прямо молодцы.

– Как ужасно, что ты пытался встречаться с ее дочерью.

– Как удобно льстить себе, когда это никак тебя не касается.

Глаза Пенни стали холодными; такой взгляд я видел всего несколько раз, когда она полагала, что я уделял слишком много внимания кому-то другому или говорил грубость. До этой самой минуты я никогда намеренно не грубил Пенни.

– Если это не имеет ко мне отношения, тогда что это вообще?

– Это имеет отношение ко мне, Пенни. Это то, чего я хочу.

– И так случилось, что ты захотел дочь Хуаны?

– Ее зовут Дафна. И я не хочу ее, она все-таки… не знаю… не вещь какая-нибудь. Я хочу как можно больше быть с ней, хочу узнать ее так, как никогда не знал тебя.

– Ты меня знал.

– Я просто хотел тебя радовать. И делал все, чтобы тебя удержать. Я был в ужасе от того, что ты можешь меня бросить. Потому что, как ты и сказала, у меня проблемы.

– Значит, ты ухаживал за дочерью Хуаны не для того, чтобы быть ближе ко мне?

– Пенни… я тебя любил. А ты разбила мне сердце. Я делал все, чтобы тебя вернуть. Все. Поэтому я постоянно приходил к тебе домой то с подарками, то с сестрой – старался, чтобы ты вспомнила, каким хорошим парнем я для тебя был. Да, я был в отчаянии, но не настолько, чтобы преследовать дочь Хуаны. И что это вообще за стратегия? Это же глупость. Верь или нет, но моя встреча с Дафной – совпадение, случайность. Это произошло в группе поддержки, куда я ходил, притворяясь наркоманом, – история длинная, и я расскажу ее как-нибудь в другой раз, – но важно то, что я ее люблю. Я любил тебя, но люблю ее. И теперь я понимаю, почему ты меня бросила, понимаю, потому что ты была права: я не тот человек, которого ты заслуживаешь. Я ни о чем не думал, просто делал все, чего ты хотела, а кому это надо? Настоящие отношения не такие. Проблема в том, что я не уверен, тот ли я человек, которого заслуживает Дафна, и это меня невероятно огорчает.