Леонид Нетребо - Кокон для Стены Плача

Мама всю взрослую жизнь работала на стройке, в городе. Мы не могли оставаться в тундре потому, что мама не захотела покоряться семейным обстоятельствам и предпочла для себя жизнь отверженной, но свободной (это она так говорила). Она была очень талантливой, в свободное время рисовала, у нее даже были выставки, а некоторые картины сейчас украшают стены учреждений города. Она сделала всё, чтобы я получила хорошее воспитание, в том числе образование. Какие только кружки я не посещала, на каких только курсах не училась!

Однажды, когда я была дома на каникулах, мама пошла в магазин. И на выходе, прямо у крыльца попала под машину, водитель был пьян. Мне позвонили, я прибежала, но застала только красное пятно на снегу и рассыпанные лимоны.

В больнице она мне сказала, что умрёт, и еще сказала, чтобы я, после того как ее не станет, передала привет одному человеку: назвала имя, отчество, фамилию. Кто он и где его искать, не сказала, потому что не знала. „Просто найди, и скажи, что ты моя дочь. И больше ничего“. Ночью она умерла».

«…У меня вчера не работал Интернет целый день. Знаешь, я вот подумала: а зачем это тебе?»

«…Я подумаю».

«…Я, признаться, забыла про ее слова, не до того было, жила как во сне. А когда вспомнила, решила, что поскольку мама ничего больше перед смертью не сказала (просто не успела всех вспомнить и всем передать привет), то я должна отнестись к ее просьбе как к последней воле. И стала искать. Хорошо, если человек зарегистрирован на каких-нибудь сайтах для общения, да еще и под своим именем, а не под ником. Еще трудность — имя и фамилия у человека, которого надо было найти, распространенные. Приходилось учитывать дополнительные сведения — возраст, места проживания, работы. Больше ведь никаких зацепок не было.

И вот однажды, в одной социальной сети я очередной раз увидела нужное имя. Из дополнительной информации — работал в наших краях, возраста примерно маминого. Стала смотреть фотографии… И чуть не потеряла сознание.

Две фотки. На одной этот мужчина с моей мамой возле чума, рядом снегоход и упряжка оленей. На другой — они с мамой в балкЕ (временное жилище строителей) за чаепитием, голова к голове, а на столе — стаканы с чаем, где плавают лимонные дольки.

Я посмотрела другие его фотографии, укрупняла лицо, как во сне, не понимая, чего еще мне нужно, что ищу. Наконец поняла. И разревелась.

Долго думала, несколько дней, не знала, как быть. Потом все же решилась. Написала ему: передала от мамы привет, слово в слово. И от себя добавила: „Кажется, благодаря Вам, мама всю жизнь прожила изгоем“. Зачем добавила, не знаю, мальчишество, наверное, ведь никто никому ничего не должен.

Мой детский мир был прост, таким его нарисовала мама: я родилась в тундре, мы жили в чумах, папа погиб на рыбалке, утонул, его не нашли, поэтому мы не могли посетить его могилу. Потом мама поругалась с родственниками и уехала в город. Как-то к нам приезжала моя бабушка, которую я видела первый раз в жизни, привезла много интересных подарков, игрушек и необычной, тундровой одежды. На второй день они с мамой разругались, говорили вперемежку на ненецком и на русском, и я поняла, что причиной маминого разлада с родственниками стал один русский человек, с которым мама „спуталась“. Бабушка уехала навсегда, а я маму ни о чем не спрашивала, потому что никогда не связывала историю разлада с собой, да и вообще, какое право имеет ребенок судить мать. Любопытство вообще порок, я считаю.

Тот человек откликнулся, написал, просил о встрече. Я не отвечала, потом убрала все свои контактные данные, а затем и вовсе покинула ту социальную сеть. Что творилось в душе, не передать. Больше всего там было — обида на маму: почему она меня обманывала? И в то же время, понимала, что не судья ей. Да и вообще — никому не судья. Бродила по берегам Невы, опять как во сне, как после маминой смерти. Я уже привыкла, что у меня никого нет. Есть родственники в тундре, но мама порвала с ними, мы не знались, и я уже не намерена что-то менять. Я — одна, и в этом нет ничего сверхъестественного. Я — северянка, я — сильная. Когда-нибудь я создам семью, и нас будет много — я, муж и много детей. И мы будем счастливы.

Тот человек еще несколько раз проявлял себя в других сетях, где была я (ведь я везде под реальным именем). Писал короткие письма, то есть просто просил о встрече или хотя бы телефон. Но я его отключала, „банила“, демонстрировала нежелание контактировать, а однажды даже ответила грубо: „Нельзя быть назойливым!“»

«…Спасибо, но завтра у меня вечер занят, мы с папой и его другом идем на футбол. Этот человек и нас сделал фанатами».

«…Потом как в детективном фильме. В другой соцсети со мной познакомился один очень интересный человек — начитанный, умный, с юмором, в такого невозможно не влюбиться (я говорю вообще — о человеческой любви), попросил о встрече. Мне тогда показалась, что от какого человека не может исходить никакая опасность. Я согласилась, тем более, это ни к чему не обязывало. Он писал, что является начинающим поэтом, и поэтому просил назначить ему встречу на Чёрной речке, в парке, у стелы, означающей предположительное место дуэли великого поэта. Писал, чтобы я его не боялась. А я и не боюсь, не в лесу же встреча назначена, да и его речь не внушала никаких опасений.

Я пришла, села на скамейку. Ко мне подошел пожилой человек, седой и кудрявый, похожий (это было смешно) на пожилого Пушкина. В одной руке палочка, в другой цветы. Протянул мне букет, представился:

„Ёся. Вы простите старого дурака?“

„За что?“ — всё это (точнее, его возраст), конечно, были для меня неожиданностью. Но я делала вид, что это не имеет никакого значения.

„К сожалению, — сказал он, — я так и остался начинающим поэтом, но это, поверьте, не главное. Я иногда помогаю людям, хоть и эгоист страшный. Они, люди, пользуются моими талантами, вот и сейчас, то же самое. А я не против. Зачем-то ведь таланты даются человеку. — Он указал ладонью на стелу. — Не для себя ведь, правильно?“

„Правильно. Конечно, не главное, — согласилась я, не понимая, что должна что-то говорить, поддерживать разговор, и задала совершенно дурацкий вопрос: — А что главное?“

И он ответил быстро, как будто готовился:

„Главное то, что в жизни случаются чудеса. Я волшебник, вам повезло!“

Что бы ты подумал, если бы тебе сказали такое? Шутник? Правильно. Я тоже умею шутить, и говорю ему: „Докажите!“

Он говорит: „Хорошо, только мне нужно переодеться в волшебные одежды. У меня с собой только волшебная палочка, этого мало“.

Я говорю: „Хорошо, переодевайтесь, мне отвернуться?“

Он: „Нет, просто проводите меня взглядом, как можно дольше. То есть посматривайте за мной, не ровен час могу упасть, нога…“