Михаил Чулаки - Долгие поиски

— Что-нибудь у нас ищете?

— Да вот ищу.

И помолчал. Вадим тоже молчал, изображая на лице заинтересованное ожидание.

— Вы, наверное, учитесь? — неожиданно спросил Семин.

— Учусь.

Вадим пожал плечами: мол, какое это имеет отношение?

— В институте?

— Уже в аспирантуре. — И, не дожидаясь нового вопроса, уточнил: — На матмехе.

И снова пожал плечами: мол, скрывать мне нечего, но какое все-таки это имеет отношение?!

— Здесь, значит, прирабатываете?

— Прирабатываю. На стипендию, знаете ли, не разживешься, даже и аспирантскую.

Вадим хотел говорить с Семиным просто и дружелюбно, но невольно сбивался на иронический тон. Да и трудно не сбиться, когда такие вопросы.

— А если еще сверх здешнего заработка? Гараж собрать?

Этого Вадим не собирался отрицать. Глупо отрицать очевидные вещи.

— Бывает, если повезет. Желающих собирать уж больно много.

— А где тогда достаете все, что нужно? Шпалы, песок?

До чего прозрачны все семинские хитрости! Вадим с трудом заставил себя не улыбнуться. Но отвечал охотно, не удивляясь вопросам: Семин имеет право спрашивать об этом, недаром рядом на доске висит объявление о запрещении использовать дефицитные материалы.

— Когда как. Бывает, заказчик сам привезет, если думает, что так выйдет дешевле. Бывает, приходится доставать. На Шуваловской мызе иногда есть шпалы. Сейчас много на судоремонтном: там одну ветку сняли. Трамвайный путь разбирали, трамвайщики свои шпалы возили, только у них неудобные: сантиметров на двадцать короче. По-разному.

— Значит, новые шпалы не покупаете?

— Новых давно не видел. Да и не хочется с ними связываться: рассказывали, еще до меня был тут с ними скандал.

— Значит, все чисто? Ну а песок?

С песком сложнее: шпалы бывают старые, к которым не придерешься, а песок всегда заведомо ворованный: частникам официально песок вообще не продается, и все равно весь кооператив, и не один, стоит на песке. Вопреки пословице, это хороший фундамент. Но не объяснять же Семину: тот все сам прекрасно знает, но раз спрашивает, значит, хочет Вадима этим песком припугнуть.

— Песок сейчас беру из кучи за гаражом. Там теплотрассу тянули, и остался после строителей.

Вадим подумал, что пока он отвечает на вопросы Семина так же ловко, как архиепископ Кентерберийский из детской песенки отвечал королю.

— Ну ладно, — Семин махнул рукой, — это все дело ОБХСС. А я из угрозыска. Скажите, вы здесь дежурили одиннадцатого ночью?

— Да. В смысле, что в ночь с одиннадцатого на двенадцатое.

— Вот-вот. Не приезжал ли сюда ночью самосвал «МАЗ»?

Вадим сделал вид, что припоминает.

— Нет, не помню. Ты не помнишь, дядя Саша?

А вдруг дядя Саша уже все рассказал, пока Вадима не было?! Вдруг Семин играл, как кошка с мышкой?!

— Нет, не было. — Молодец дядя Саша! — Автобус приезжал, а «МАЗа» не было.

— Точно помните?

— Раз оба говорим, значит, точно. — Вадим снова взял разговор в свои руки. — Потому что если спим, то по очереди. Если бы днем, то, конечно, могли бы и забыть, днем очень много ездят. А ночью — помним.

Краем глаза Вадим заметил, что к гаражу свернул «ЗИЛ» с досками. Вот не вовремя! Сейчас заглянет шоферюга как ни в чем не бывало: «Ребята, вагонка нужна?» Конечно, это не улика, но все же нехорошо. Ходил бы Семин в форме! А то надел гражданский пиджачок…

— Пойти посмотреть, — сказал дядя Саша и вышел навстречу «ЗИЛу».

Поговорили они с шофером, «ЗИЛ» въехал в гараж, а дядя Саша вернулся.

— Куда это он? — спросил Семин.

— Наш. Будет стены обшивать.

— Теперь видите, что я не из ОБХСС! Иначе бы сразу вышел и взял этого деятеля за одно место. Тот «МАЗ» привозил шпалы, поэтому вы и молчите! Меня шпалы не интересуют. Он человека сбил, поймите!

— Никто у нас не был сбит! Да такого и не скроешь.

— Не здесь, на проспекте Народовольцев. Сбил, когда ехал от вас.

— Не от нас же!

— Ну послушайте! Вы же преступника покрываете! У человека сотрясение третьей степени, перелом бедра!

— Легко отделался, если из-под «МАЗа», — сказал дядя Саша.

— Подумайте, как же жить, если преступников покрывать?! В его автобазе утверждают, что он не выезжал, вы утверждаете, что он у вас не был. Так он и ускользнет. Еще кого-нибудь собьет — вас, родных ваших! Ему же можно, он безнаказанный!

— Но если все утверждают, может, и правда не он?

— Он! Видели, как он ночью с сортировки со шпалами выезжал.

— Ну, значит, и свидетель у вас есть.

— Не годится он в свидетели: видит этот сторож не очень здорово, тем более темно. Адвокат докажет, что сторож ошибается.

— А если правда ошибается?

— Не ошибается!

— Значит, ехал в другое место со шпалами.

— Шпалы берут в гаражах. А сбил он около вашего. Ну поймите, не будет вам ничего за шпалы, я не из ОБХСС!

Хорошо, что тот негодяй заранее предупредил. Вадим успел все обдумать: даже если попадешь в суд свидетелем, все равно придется сказать, что покупал шпалы. А вдруг судья вздумает отправить в университет частное определение? «Преступление стало возможным потому, что для него была создана благоприятная атмосфера, выразившаяся… Просим принять меры общественного воздействия…» И станет на матмехе одним аспирантом меньше. Нет, впутываться нельзя ни под каким видом! А если бы узнал про сбитого человека только сейчас от Семина, мог бы сгоряча и сознаться: как же, ведь настоящий преступник, нельзя покрывать! (А преступник ли? Небось этот переломанный сам спьяну и сунулся.) Недаром Талейран учил: «Бойтесь первого движения души, обычно оно самое благородное».

— Знаете, — сказал Вадим, — мы уже после прошлого дежурства собрали гараж. Вам и хозяин подтвердит. И стоит он на старых шпалах, пойдемте, покажу. Так что новых у меня просто нет.

Все-таки здорово он тогда придумал!

— Правильно, на старых! — оживился дядя Саша. — И, выходит, зря вы нам не верите.

— Значит, не скажете ничего?

— Нечего нам говорить! Что же мы можем сказать, если нечего?

— Я-то обрадовался, когда с вами познакомился: один старый шофер, понимает, что значит человека сбить, другой аспирант, культурный человек, — думал, поможете.

— А я читал, что после удара всегда остаются следы. Микроанализ, то да се, — сказал Вадим.

— Сменил он у себя чего-нибудь, и никаких следов. Если бы его сразу ухватить, а мы пока состыковались… Сбитый по ГАИ шел, шпалы по ОБХСС… Значит, не было у вас ночью «МАЗа»?

— Не было, — глядя прямо в глаза Семину, сказал Вадим. — Мы бы рады помочь, но, честное слово…

— Ну, что ж, как хотите. Что у меня «глухарь» повиснет, что начальство за это станет шею мылить, я как-нибудь переживу. А вы при своей совести останетесь. Есть такое понятие: совесть.

Семин встал и вышел, не подавая руки.