Анна Васильевская - Домашний кинотеатр или исповедь правильной девушки

На самом деле, тогда я это все не до конца осознавала. Мне было неприятно слушать, но тяжело понять, что в этом неправильного. Никто не решался с мамой вступать в споры, проще было выслушать и пойти заниматься своими делами. Только я тогда не знала, что это липкое, чёрное отвращение останется во мне, если я не дам ему выйти наружу. Да, когда она заканчивала, я уходила по своим делам, но заниматься-то ими как раз не получалось. Я вилась как уж на сковородке, вспоминая все эти разговоры. Мне было противно, но высказываться было страшно.

Когда потом, с новым понимаем мира, я вспомнила это снова, то подумала: любопытно, что во время своих рассказов мама никогда не смотрела на папу. Он сидел в таких случаях, сложив руки на груди и опустив голову. Интересно, о чем он думал в это время? Неужели ему это было безразлично? Неужели ему было приятно слушать, как мама распинается о своих ухажёрах и возлюбленных? Или отец был в состоянии отключиться от этого унизительного рассказа и думать о своём?

Самое ужасное, что для меня следовало из этой истории – мама на самом деле не любила папу. Она играла в какую-то тщеславную игру под названием «А я всё-таки заставлю его сделать по-своему». Не могу себе представить любящую женщину, которая в день свадьбы ссорится со своим женихом и смеётся над этим. Увы, не могу.

Но была ещё одна важная вещь, о которой следовало задуматься: а что испытывал папа к маме? Чем же она его настолько к себе привязала, что даже такое поведение в день свадьбы не заставило его передумать? После того как они два года ждали свадьбу, потому что мама не могла воспротивиться своей маме, которая, в свою очередь, боялась потерять работу, если её дочь выйдет замуж за иностранца. Они откладывали и откладывали, и все это время мать кормила отца нравственными принципами, которые заключались в том, что в постель можно лечь только с законным мужем. За три месяца до свадьбы мама заявила папе, что лучше им, наверное, не жениться, а то всем её родственникам хуже будет. Передумать уговаривал её папа, а не наоборот. А потом в торжественный день оказалось, что жениху по дороге за невестой надо заехать в издательство, чтобы забрать какие-то рукописи будущей тёщи. Он возмутился, сказал, что не будет этого делать, потому что это, в конце концов, их свадьба. На это мама и бросила трубку. Что заставило его перезвонить, извиниться, попросить передумать и, естественно, согласиться поехать в издательство? Как папа умудрился уже тогда впасть в такую сильную зависимость от мамы? И если до и в день свадьбы он уже был под таким её влиянием и властью, то после дело стало ещё хуже.

Отец не мог противиться ей ни в чем. С одной стороны, он не одобрял побои и все скандалы, которые мама нам устраивала. С другой – не только никогда не пытался нас защитить, но ещё и сам часто в них участвовал. Когда я уже была взрослой, папа много раз говорил мне, что ему было с мамой очень тяжело, что она его шантажировала, доводила до нервных срывов и тут же заставляла их подавлять. Она над ним просто издевалась психологически. А на мой вопрос, почему же он не развёлся, отец ответил, что не хотел терять семью, к тому же думал, что в любом случае нам будет лучше с двумя родителями, чем если они разведутся, и мы останемся одни с мамой.

Оправдание очень трогательное и жертвенное, но в нем немного не хватает логики. Папа всегда утверждал, что мамино издевательство над нами имело место уже тогда, когда мы были совсем маленькими. Например, когда моя сестра не могла уснуть, но при этом не плакала и не кричала, а просто лежала с открытыми глазками и смотрела в потолок, мама устраивала скандалы, в которых обвиняла двухлетнюю дочку в том, что она нарочно не засыпает, мол, демонстрирует, что ей неудобно в кроватке. А раз так, то ей там не место – и девочку укладывали в одной пижамке на холодный пол в прихожей, чем, естественно, доводили до плача и крика, за который опять же следовало жестокое наказание. Так вот, когда мне был годик, а брату с сестрой по три, у мамы не было никакого гражданства. Она отказалась от советского паспорта и долго ждала польского гражданства. Если бы папа тогда с ней развёлся, детей точно оставили бы с ним, а не с неуравновешенной женщиной без документов, работы и собственной жилплощади. У отца все козыри были на руках, но он не захотел ими воспользоваться. Почему? У меня на этот вопрос есть только один ответ: потому что он – тряпка. В нем не хватало мужества защитить своих собственных детей от безрассудных действий обезумевшей, разъярённой жены.

И тут до меня дошло: вот о чем все время говорил Андрей, когда я возвращалась к истории с папиной мамой! Ведь отец действительно не захотел защитить даже собственную мать! Призрачное спокойствие семейной жизни ему было важнее чем то, как одиноко себя чувствовала его мама накануне смерти. Она лежала в больнице одна. К соседкам по палате приходили дети и внуки, а у неё не было никого, кроме нас, но мы были далеко – и бабушку никто не навещал. А после её смерти мы поехали на Гавайи и жрали печёного поросёнка. И папа им не подавился…

Все эти воспоминания были как вершина Айсберга. Я не знала, где они закончатся и к чему приведут. Мне порой было даже страшно. Эти сцены выплывали из моего подсознания совершенно непредсказуемым образом и с невероятной силой. Я понимала, что это не мои выдумки, что это действительно было, но при этом ловила себя на мысли, что ведь ещё недавно этого не помнила. Мне пришлось потратить невероятное количество сил на то, чтобы все эти образы убрать из своего сознания, так как жить с ними было невозможно. Я все это забыла и пребывала в заблуждении, что у меня отличная семья, что мы все очень дружные, просто у мамы бывают срывы, но это нормально, и мне на самом деле жаловаться не на что, ведь у других все ещё гораздо хуже. Но когда иллюзия растаяла, я стала понимать, в каком абсурде и под каким бессмысленным контролем я жила.

Первое число месяца. Мать выходит из своей комнаты и громко обращается ко всем детям (15-17 лет).

Мать.Дети, сегодня вы опять получаете свои карманные деньги, как и каждый месяц.

Дети (каждый из своей комнаты). Спасибо, мама!

Мать.Я вам их положу на ваши счета. Или кому-то нужно что-то выплатить?

Витя.А сколько у меня денег на счёту?

Мать.Сто семьдесят злотых, а что?

Витя.Ничего, просто хотел узнать.

Аня: Мам, а ты можешь мне, пожалуйста, выплатить 30 злотых?

Мать: Зачем?

Аня.Хочу Лене подарок купить, у неё скоро день рождения.

Мать.Зачем покупать? Я тебе лучше дам что-то из наших подарочных вещей. Не к чему деньги тратить.