Анна Васильевская - Домашний кинотеатр или исповедь правильной девушки

– При боли в горле?!

– Да. Я ненавидела эти таблетки, у них был отвратительный вкус, меня от них тянуло на рвоту, а при длительном применении у меня начинались запоры. Но на маму эти аргументы не действовали.

– А откуда она это вообще взяла?

– Не знаю. Она утверждала, что ей кальций помогает при боли в горле, значит, и нам поможет. Потом я проверила, что на самом деле он помогает только как профилактика остеопороза и при аллергиях. Кроме того, может незначительно облегчать простудные заболевания. Но, во-первых, незначительно, а во-вторых, простудные заболевания, а не саму боль в горле. Когда я болею чем-то вроде гриппа или ангины, у меня вообще аппетита нет, я ничего глотать не могу. С трудом принимаю какие-то небольшие дозы таблеток, но уж никак не могу выпить три раза в день по стакану этой гадости. Но меня заставляли.

– А вылить куда-нибудь?

– Я и вылила однажды в цветок, который ненавидела. Он засох, мы его выбросили, и больше мне некуда было выливать. Если бы я пошла с кружкой в туалет, мама бы сразу все поняла.

– Неужели она смотрела, с чем ты ходишь в туалет?

– К сожалению, да. Она считала, что когда мы болеем, нам нельзя вставать с кровати, поэтому постоянно проверяла, куда мы ходим. Я не могла долго лежать, у меня начинал болеть позвоночник, но деваться было некуда.

– А чем тебя ещё лечили?

– Ещё нам давали ужасные оранжевые таблетки «от горла». У меня почему-то с раннего детства отвращение к оранжевым таблеткам, и с этими я тоже не подружилась. К тому же, я не могла понять, почему у меня каждая боль горла выливается в совершенно непродуктивный кашель. А потом, прочитав однажды инструкцию по применению этих таблеток, я выяснила, что они вызывают кашель для очищения верхних дыхательных путей. В итоге, у меня просто болело горло, а к этому присоединялся сухой кашель. Я начинала мучиться, а мама запрещала мне кашлять.

– Почему?

– Говорила, что так я только дразню горло и никогда не вылечусь.

– А врачи прописывали вам какие-то другие лекарства?

– Мы не ходили к врачам.

– Как?!

– А очень просто. Мама утверждала, что врачи ничего умного не скажут, они все равно ничего не знают. Выпишут только антибиотики, а это очень вредно. Когда мне было лет 13-14, у меня осенью три месяца горло болело просто не переставая. Причём настолько, что я даже глотать ничего не могла. В меня вливали кальций, давали эти ужасные таблетки, но к врачу меня никто так и не отвёл… Потом, уже будучи взрослой, я стала замечать, что горло у меня болит не только от простуды. Бывает, что оно воспаляется на нервной почве, и я даже могу отличить эти два вида боли. Теперь я понимаю, что, скорее всего, оно и тогда у меня часто именно поэтому болело. И если бы я сходила к врачу, то выяснилось бы, что горло чистое, гланды не увеличены, таблетки пить незачем. Но этого никто не сделал. Когда мне было 15 лет, я заболела свинкой. У меня все лимфоузлы были распухшие, мне было невероятно больно. Но к врачу я пошла только на второй неделе болезни, когда мама поняла, что кальций с этим не справится.

– Но почему? Почему было сразу не сходить с ребёнком?

– Объяснение было очень простое: когда мама была маленькая, у неё тоже была свинка, но её никто дома не оставил, она ходила с этим в школу, пока у неё не вышел весь гной. По сравнению с этим у меня была не жизнь, а малина: меня ведь лечили, меня оставили дома...

– О, Господи...

– Да...

– Но неужели мама тебя никогда не жалела?

– Жалела, конечно. Например, когда у меня была свинка. Она говорила «бедная ты моя», гладила по голове. Но когда приходило время приёма лекарств, она опять становилась неумолимой и жёсткой.

– А при других болезнях? Дети ведь часто болеют, постоянно что-то себе разбивают...

– Ах, да... Разбивают, ещё как!

Дети возвращаются с санками домой. Их сопровождает мать. Аня хромает.

Мать.Что с тобой? Почему ты хромаешь?

Аня.У меня очень нога болит. Я неудачно съехала с горки, врезалась в санки подруги, и мы вместе доехали до забора. А там её санки очень сильно ударили меня по ноге.

Мать.Подумаешь, ударилась. Если бы я так хромала каждый раз, когда у меня нога болит, вы бы никогда не видели, чтобы я нормально ходила.

Аня.Но она и правда очень болит.

Мать.Послушай, перестань заострять на себе внимание! Иди нормально.

Дома все дети переодеваются после санок. Аня снимает брюки и колготки. На левой ноге у неё широкая рана длиной в несколько сантиметров, которая очень сильно кровоточит.

Мать.Это что такое?

Аня.Это, видимо, от того удара санками.

Мать.Почему ты мне не сказала, что у тебя такая рана?

Аня.Я же и сама не знала, под колготками не видела... Глаза Ани наполняются слезами.

Мать.Не реви! Ты когда-нибудь научишься доносить до меня информацию? Я же тебя спрашивала, что с тобой?

Аня.Я и сказала, что сильно ударилась, и у меня болит нога.

Мать.Ах так, значит, это я во всем виновата? Неужели ты не понимаешь, насколько это серьёзно? У тебя ведь может быть заражение крови! Может, в больницу поехать, зашить? Рана глубокая?

Аня (плачет). Я не знаю... Но мне очень больно.

Мать.Господи, да кому ещё знать, глубокая она или нет?! Перестань плакать! Покажи ногу.

Мать начинает ощупывать рану, Аня вырывает ногу.

Аня.Ой, мама, больно!

Мать.Да успокойся ты! Дай сюда ногу!

Аня с плачем отводит ногу в сторону.

Мать.Ну, не хочешь, не надо. Так ходи.

– И что? Тебя так и не сводили к врачу?

– Нет. Папа был тогда в командировке, к нам приехала бабушка, её положили спать на мамином диване. А мама легла спать со мной. Я всю ночь не могла спать от боли, да ещё и перевернуться толком не могла.

– Почему? Мама тебя зажала?

– Нет. Просто если бы я переворачивалась, особенно на живот, я бы все постельное бельё в крови измазала.

– Как? У тебя кровь даже из-под повязки сочилась?

– Да не было у меня никакой повязки.

– Как не было?! У тебя была открытая, кровоточащая рана! То есть её помазали йодом и не замотали?

– Ничем мне её не помазали. Мама считала, что это все лишнее. На воздухе заживёт быстрее, чем под повязкой. Вот так я и лежала с открытой раной и не могла уснуть от боли.

– О, Господи...

– Да...

– Но, с другой стороны, может быть, ты её всё-таки слишком строго судишь. Ты же сама говорила: отца дома не было, она осталась с вами одна, вот и растерялась, не знала, что делать…

– Да не растерялась она! Это было самое типичное для неё поведение! Так было каждый раз, когда мы что-то себе разбивали. Было такое ощущение, словно нам это доставляет удовольствие, а ей добавляет хлопот.