Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

— Эх, если б мы так вот, с детства, да и пока живы…, но слава Богу, что и перед самым уходом дано многим!

— Дано, каждому дано, да не каждый впускает к себе Господа то вечерять, все на потребу плоти… А ведь раньше то как было… Один человек в деревне или селе заболел, все село о нем молится, все присутствуют на молебне о его здоровье и каждый к оному свое слово присовокупит…, а Господь разве в таком откажет?! То-то… Если бы каждый из болезных да по канону в день о других бы таких же, как и он страдальцах читал, да в одно время!.. Мудрее люди раньше были, а сейчас всех в город тянет, а здесь полный разрыв, сначала, с природой, с землей, с родиной, потом с друг другом, и наконец, с Богом! Умерщвляют города души и развращают нравы и сердца…, пока держали село запретом на выезд из него, знаешь ведь, что при «советах» долго выезда и переселения в города не разрешалось, ведь и почти не пили — некогда было, и девство нормой до свадьбы было, и родителей чтили, и вместе жили, в старости поддерживая каждый день, и к политике этой интереса не было, и зла в людях столько не было, как и привычки к праздности. Отдать свое, помочь сердечно с радостью, приютить незнакомого странника на ночь, накормив и в баньке попарив за спасиБог и за «слава Богу!», радостью было. А сейчас гибнет и село, и радость, и человек, разорвали мы связь с природой, о Родине и Державе говорим, как о чем-то далеком, недосягаемом, а о земле то…, а о земле-то, только, как о месте захоронения, другого то и не предполагая, а ведь она землица то и есть наша матушка и кормилица, а уж потом, под конец усыпальница и колыбель, из которой каждый Боженькой поднимется в свое время — да оживит Господь нас в радость и спасение, а не в погибель и гиену огненную. Господи помилуй!.. — Сталин, ни обращения, ни слов таких, облеченных в такую простую, но глубокую мудрость, не видел и не встречал в своей жизни.

Совершенно оглушенный присутствием другого мира здесь на земле, помимо привычного ему и вдруг приоткрывшегося, доселе скрытого Небесного, под воздействием всего произошедшего совершенно поменялся в одночасье. Не ожидав от себя такой реакции на смерть Хлыста, такой жажды исповеди, тяги к Богу, он оказался у белого, совершенно чистого листа своей неизвестной, лежащей перед ним новой участи.

Так мало осталось воспринимаемым нужным им из ранее, будто бы необходимого, что поначалу он даже испугался, предстоящей совсем ненасыщенной жизни, но первый же следующий день, после описанного предыдущего, окончившегося глубоким и продолжительным сном дома, начавшийся, неожиданно молитовкой и затем, поездкой к Татьяне Ермаковой, расставил многое на свои места.

Таким образом, человек, совершенно не подозревая, получает возможность второго шанса своей жизни, который может быть каким угодно, но если опираться на опыт и память первого, научившись уповать на волю Божию, верить, действовать, делать, а не мечтать, то обязательно появится нечто путеводное и безошибочное, что, хотя бы раз в жизни появляется у всех…

2 июня 2017 года Г. Липецк ФКУ ИК — 6.

«Когда Ты вдохновлял меня служить ближним, а душу озарял смирением, то один из бесчисленных лучей Твоих падал на мое сердце, и оно становилось светоносным, как железо в огне. Я видел Твой таинственный, не уловимый Лик.

Слава Тебе, преобразившему нашу жизнь делами Добра. Слава Тебе, запечатлевшему несказанную сладость в каждой заповеди Твоей. Слава Тебе, явно пребывающему там, где благоухает милосердие. Слава Тебе, посылающему нам неудачи и скорби, дабы мы были чуткими к страданиям других. Слава Тебе, положившему великую награду в самоценности добра. Слава

Тебе, приемлющему высокий порыв. Слава Тебе, возвысившему любовь превыше всего земного и небесного. Слава Тебе, Боже, во веки.»

(Акафист «Слава Богу за все», икос 9)

— А выыы… вот кто…, ну вы такие заявления делаете, будто вездесущий, притом двуликий Янус * (В древней мифологии языческий бог дверей — входов и выходов, всевозможных проходов, а так же начала и конца чего угодно, с его именем связано название месяца январь). Ну от куда вам это знать то?! Вы что всегда и везде, в каждой бочке затычка, и от каждой дверцы ручка… Смерть царской семьи — пожааалуйста; подлодка «Курск» — извооольте; «Хромая лошадь» — я и тут бывал, да помилуйте, между ними не только тысячи километров, но десятки лет!.. — Вышедши из себя, истерила женщина лет сорока, явно, не способная контролировать свои эмоции…

— А вам, что за дело, кажется, мы с вами и не заговаривали. У вас, что нервный припадок, может быть необходимо вмешательство врача

— Да я…

— Да у вас температура, необходимо позвонить в скорую… психиатрическую…

— Да как…

— У вас эпилепсии припадки были?…

— Суууука!..

— Ну вот и пена пошла! С эпилепсией галоперидольчик нельзя, может аменазинчику?!.. Алло! Алло, скорая… психиатрическая… Немедленно! Адрес… — Поле названия адреса, явно обозленная на весь мир барышня вскочила и в момент скрылась в неизвестном направлении… — Иван посмотрел на место испарившейся истерички, потом перевел взгляд на эффектную брюнетку, набиравшую какой-то текст на телефоне, подивился произошедшим резким переменам за одну минуту, и посчитав необходимым выразить ко всему этому свое отношение, молвил:

— Однако, Марина Никитична…, жжем-с…

— Ну, между прочем, и не я начала… Полон город безобразий, но это не значит, что прилично и безысходно их терпеть.

— Ну ведь в чем-то она права…

— К примеру?

— Ну вам то откуда знать, что и как с остатками царской фамилии, хотя не скрою — мне было очень интересно, а вот с этой… министрой, как ее… — Голиковой, «Хромой лошадью» и главным судмедом…, забыл…, ну от куда, действительно?

— Хм… Ну а сами-то не догадываетесь… — Сталин нахмурился — не нравилось ему, когда отвечали вопросом на вопрос, и совсем тошнить начинало, когда женщины выглядели умнее его самого:

— Вы его знали, что ли…

— Кого… царя?…

— Не язвите…, судмедэксперта этого?

— Это мой и учитель, и начальник, и вообще лучший в своем роде… Ну и на всякий случай, я сама судмедэкперт, среди прочего, и своими глазами многое из этого видела. Вам, кстати, Иван Семненович, экскурс в морг по моей протекции организовывали — это так, к слову…