Алексей Шерстобитов - Онколига [СИ]

— Нет, и так многие из наших считаю!

— Ааа, ну раз из ваших… Ну что пойдем… — Народ переглянулся, находясь в небольшом временном ступоре от происходящего, быстрее всех очнулся Самуил:

— А че не сходить то?! Круто ведь!.. — договорились заглянуть в офис «Онколиги», решить и доделать кое-какие дела, а потом всем гуртом на открытие…

Пока все пили чай с тортиком, Сталин слушал новости и соизмерял с имеющейся у него информации. Вкратце было следующее. Мы пропустим неизвестные читателю множественные моменты, остановившись на знакомых.

Итак. Бабушка, попавшая с Викторией в одну камеру все еще находилась в тюрьме, ей дали время еще несколько дней для сбора двух миллионов рублей, по передаче которых, обещались выпустить прямо из зала суда. Услышав подобное Кашницкий вспыхнул! Оказывается ему предложили работу не в прежнем месте, а в отделе «собственной безопасности», что теперь явно подпадало под его юрисдикцию. Не раздумывая ни секунды, он взялся за освобождение бабушки — «наркоторговца»…

Когда озвучили фамилию вымогателя, Сталин, чуть не скатился под стол со стула, долго смеялся, а успокоившись, констатировал:

— Ну дела, это же тот самый тип, который с телефона на счет лиги денежки перевел, ну из тех, у кого машинки то погорели! Сева, дорогой, поддай ему жару!.. — Таня посмеялась и добавила:

— Было бы неплохо отжать у него, чего — нибудь!

— Я не могу…, это не правильно ведь…

— Да я шучу… — вот тебе и задача, как волонтеру — спасай старушку… Кстати, деда ее…, мы еле успели — ужас, что ему пришлось вынести… Сейчас он у Марка Вайсмана, конечно, воспрял — никогда не было у него такого качества жизни, как сейчас…, хоть и жить деньки осталось, вот бабулька бы еще успела, страдает он от того, что она с ним не попрощается…

— Прямо сегодня займусь, вот нелюди то!

— Вань, тебе привет большой от мамы молодой, которой ты помог в РОНЦ попасть, очень она хотела тебя лично поблагодарить, мы пока с мужем за ее Женечкой присматривали — Ангел, не ребенок… Хапнули они, конечно, горюшка то! Вот сейчас с квартирой бьёмся… Ей после детского дома такую развалюху дали, а сейчас сносят, а в замен ничего!

— Как так — обещали же?!

— А вот так. Новый закон какой-то, мы не верили поначалу, но правда оказалось… Самуил, чего там?

— Верно, Татьяна говорит, и выхода нет. Суть закона следующая: силовые структуры имеют право забирать любую землю и недвижимость под свои нужды, что не возмещается… Нет теперь гарантии частной собственности… (Указ Президента Российской Федерации от 29.03.2017 № 131 «О внесении изменения в Положение о Федеральной службе охраны Российской Федерации, утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 7 августа 2004 г. № 1013»

ФСО, говорится в указе, может принимать решения «о безвозмездном изъятии земельных участков для государственных нужд Российской Федерации в целях строительства и реконструкции объектов федерального значения», которые необходимы для осуществления ее полномочий.)

— Как так! Да вы что! Не может такого быть!..

— Не может, но имеется… — Иван обалдел от такого кошмара, совершенно не соответствующего нормам права цивилизованного общества:

— Да вас, в натуре одних оставить нельзя! И Где это такое место, вдруг понабившееся «бессмертным»?! … — Название района ввело его по началу в шок, успокоившись, он переспросил, оказалось, что там же находятся два дома и маленький заводик, ему принадлежавшие:

— О как! Так, значит, я тоже в пролете, как фанера над Зараганом!.. — Самуил постарался успокоить:

— Да ну не кипятись! Мы проверим… Может быть, если так действительно…, успеем, что либо сделать…

— Да не калгатись… Неправедное это было богатство — Бог дал, Бог взял — слава Богу за все!.. Ну а узнать…, буду благодарен…, а кому, хоть уходит-то?

— Да…, министерству обороны… Один распродавал все, теперь его приемник забирает…, и ведь ничего не изменилось по сути-то!

— Самуил Цезаревич, дорогой, у меня к тебе просьба…, раз ты теперь, как говоришь, «важный перец», помоги мне с дочерью…

— А что с ней?…

— Да в том-то и дело, что не знаю…

— Хм…, а чем же я тебе помочь то смогу… — Вкратце Сталин рассказал, что можно, забыв упомянуть в суете переживаний об особых приметах. Адвокату, только открывшему свою адвокатское бюро, даже было интересно начать поиски, представлявшиеся не столь сложной задачей. Он действительно быстро нашел след, но ведя его сквозь года, потерял на выходе из детского дома, что значило — несколько лет назад. Уже выросший ребенок Ивана был жив.

Проблема состояла в смене фамилии женщины по выходу замуж — какая-то путаница, словно специально задуманная, ради какого-то мошенничества, скорее всего с квартирами, выдаваемыми за счет государственного фонда: фактически выпускникам давали малопригодные для жизни избушки, а на бумаге числились полноценные квартиры, вырученные деньги с продажи которых, благополучно попадали в карман соответствующих чиновников…

Шансы еще не иссякли, разосланные запросы, обязательно должны были дать какой-то вектор, но на это уйдет время. Это чуть позже, а пока честная компания выдвинулась в сторону сквера, рядом со зданием следственного комитет, где ожидалось открытие памятника Хлысту. История со сбором средств была не ординарна. Поскольку средства собирались не официально, то объявление попало в прессу. Растроганные люди, понимая, что речь идет о выдающемся человеке, а сам смысл увековечивания памятником был ни столько в нем, сколько страдающим онкологическими заболеваниями, решались поучаствовать в проекте, поскольку не найдется в нашей стране семьи, которой бы не коснулся этот недуг.

Каждый надеялся так увековечить память о своем ушедшем родственники, совершенно не вникая, кто будет запечатлен и почему именно здесь. Собралось много людей, даже неожиданно много, под общий вдох, полотно упало с медной скульптуры, в натуральную величину, вызвав полную тишину, очень быстро замещенную аплодисментами.

На инвалидной кресле-каталке сидел немного сгорбленный Хлыст — он точно и четко определялся в изваянии, вид его выглядел уставшим, но во всем чувствовалось еще жажда борьбы и уверенность в будущем. Почему-то скульптура носила название «Торжество справедливости» — постарался Кашницкий, подразумевая восстановление статуса, справедливого уважения и доброй памяти, человека, много сделавшего для этой самой справедливости и торжества закона.

Люди же узнавали разное, исходя из личных видений, мотивов, знания причин появления здесь этого памятника. Кто на что горазд, и каждый по-своему был прав:

— А что мастер то этим хотел сказать?