Ирвин Уэлш - На игле

Какое-то мгновение Кайфолому кажется, что его раскусили, но затем он продолжает:

— Но мне сказали, что мистер Бляхер у вас, — недоумевает он хорошо поставленным голосом.

— МНЕ НУЖЕН БЛЯХЕР! — кричит Келли на весь зал.

Посетители, в основном мужчины, поднимают головы, и лица их расплываются в улыбке.

— ГДЕ-НИБУДЬ ЗДЕСЬ ЕСТЬ БЛЯХЕР?

Пара парней у стойки разражаются громовым хохотом.

— А чем мы тебе не подходим? — говорит один из них.

Келли всё ещё не может понять, в чем дело. Удивляясь, почему все так на это реагируют, она говорит:

— Этот парень, который звонит, ему нужен Бляхер… — И тут она осекается, глаза широко открываются, и она подносит ладонь ко рту, понимая наконец, в чём дело.

— Не ему одному, — улыбается Рентой, и тут в паб входит Кайфолом.

Им приходится практически поддерживать друг друга за руки, потому что они готовы рухнуть на пол от хохота.

Келли выплёскивает на них полкувшина с водой, но они даже этого не замечают. Им смешно, а она внезапно чувствует себя униженной. Особенно ей обидно, что она вовремя не поняла суть шутки, которую сыграли над ней.

Тут наконец она понимает, что её больше волнует не шутка как таковая, а реакция на неё мужчин в пабе. Стоя за стойкой, она чувствует себя как животное в зоопарке, которое сделало что-то забавное. Она смотрит на их лица — красные, потные, орущие, неотличимые друг от друга в своей заурядности. Наверняка, думает она, они смеются над женщиной, над бедной маленькой дурочкой, которая стоит за стойкой.

Рентой смотрит на Келли и видит боль и гнев в её глазах. Это пугает его. Он знает, что у Келли с юмором все в порядке. Что же с ней такое случилось? Непроизвольная мысль — «Опять не попали в тему» — формируется у него в голове, когда до него доходит, что хохот, который слышится возле стойки, приятным не назовёшь никак.

Так смеётся толпа, собравшаяся кого-то линчевать.

Откуда мне было знать, думает он. Ну откуда, бля, мне было знать?

Делов-то там было, что два пальца обоссать, но типа, всем известно, что Бегби охуительно вспыльчивый чувак, я вам, типа, об этом уже вроде говорил.

— Ни одной пизде ни слова, заруби себе это на носу, — говорит он мне. — Ни один уёбок не должен знать.

— Э-э-э… яснее не скажешь, чувак, кристально, типа, ясно. Остынь, Франко, остынь. Всё же, типа, прошло как по маслу, прикинь?

— Да, но запомни: ни одной пизде ни слова.

С некоторыми котиками договориться ни о чем не возможно. Ты им слово, они — два. Прикинь?

— И чтобы никакой ёбаной наркоты. Попридержи бабки какое-то время, усёк?

Ну вот, теперь он меня учит, типа, как тратить капусту.

История вышла, типа, гнилая. У нас осталось по паре кусков на брата после того, как рассчитались с одним молокососом. У того, наверное, всё ещё шерсть дыбом стоит после знакомства с Бегби. Бегби, он такой, долго мурлыкать не станет — сразу выпускает когти и…

Мы пропускаем по кружке, а затем вызываем такси-макси. На этих спортивных сумках, которые мы тащим, следовало бы писать «ХАБАР» вместо «АДИДАС» или чего ещё там пишут, типа. Две штуки, врубаетесь? Bay! He пу-гаааайся, дружок, это лишь кончик того, что есть у меня , — как спел бы по этому поводу другой Фраико, мистер Заппа.

На такси мы доезжаем до квартиры Бегби. Дома Джун, на коленях у которой сидит Бегбин спиногрыз.

— Ребёнок проснулся, — говорит она Бегби, типа, разъясняя ситуацию.

Франко смотрит так, словно собирается убить их обоих на месте.

— Мать твою! Пошли, Кочерыжка, в спальню. Даже в своём собственном доме хуй дождёшься, чтобы тебя оставили в покое!

И он машет рукой в сторону двери.

— Чего вам там надо? — спрашивает Джун.

— Вопросы здесь задаю, бля, я. Сиди, бля, и занимайся своим сраным спиногрызом! — рявкает Бегби.

Он говорит об этом так, словно можно, типа, подумать, что это вовсе и не его ребенок тоже, прикинь? На мой взгляд, он в каком-то смысле, типа, не так уж далёк от истины. На настоящего отца Франко никак не тянет, прикинь… да и вообще на кого он тянет, наш Франко?

В принципе всё вышло красиво, как в кино. Никакого насилия, никакого шума, прикинь? Я вставил в скважину копию ключа, и мы, типа, спокойненько вошли внутрь. Одна из досок на полу за прилавком была фальшивая, придавленная сверху тумбочкой с кассовым аппаратом, а под ней лежал большой полотняный мешок, битком набитый башлями. Обалдеть! Мешок, полный шуршащих бумажек и звонких монеток. Мой билет в лучшие времена, чувак, мой билет в лучшие времена.

В дверь позвонили. Мы с Франко сначала слегка пересрались, решив, что это мусора, но это явился тот самый паренёк за своей долей. Мы ведь как раз для этого с Франко, типа, и раскладывали все бумажки и монетки на кровати, чтобы их, типа, разделить, прикинь?

— Получилось?! — восклицает паренёк, вытаращив глаза от удивления при виде добычи, лежащей на кровати.

— Сядь, на хуй, немедленно! И чтобы держал хлебало на замке на эту тему, понял? — рыкает Франко.

Бедный парнишка от страха чуть не обделался.

У меня возникает желание попросить Бегби полегче обращаться с мальчонкой, прикинь — ведь это, типа, этот котик навел нас. Он рассказал нам всю историю, даже выкрал для нас ключ, чтобы сделать, типа, копию. И хотя я ничего не сказал, Бегби всё равно прочитал всё у меня на лице.

— Ты чего думаешь, этот засранец тут же отправится в свою сраную школу и начнёт сорить бабками направо и налево, чтобы произвести впечатление на дружбанов и на девок.

— Нет, я не буду, — пообещал парнишка.

— Заткнись на хуй! — тявкает Бегби.

Парень снова чуть не делает в штаны от страха. Бегби поворачивается ко мне:

— А я бы, бля, именно так и сделал, окажись я на его месте!

Затем он встаёт и швыряет три дротика в доску для игры в дартс, висящую на стене, — да так злобно, чувак, кидает, со всей силы. Парнишка начинает трястись от страха уже не на шутку.

— Если есть хоть что-то на этом ёбаном свете хуже, чем сраные стукачи, — говорит он, выдёргивая дротики из доски, а затем вновь вонзая их в неё всё с той же злобной силой, — так это сраные болтуны. Тот пидор, что пиздит на каждом углу, опаснее любого стукача. Именно из-за таких гондонов стукачи ещё не вымерли от голода. А стукачи не дают сдохнуть мусорам. Нам же выходит полный пиздец.

И тут он швыряет дротик прямо парню в лицо. Я подпрыгиваю, а мальчик вскрикивает и начинает истерически рыдать, как припадочный.

Я замечаю, что Бегби швырнул только пластмассовое перышко, незаметно открутив металлический наконечник с остриём перед тем, как швырнуть дротик. Но парнишка от испуга заплакал и теперь никак не может успокоиться.

— Это была сраная пластмасса, ты, пизда тупая! Просто, бля, пластмасса!