Илья Кормильцев - Собрание сочинений. Том 2. Проза

— Куда я денусьот людской молвы? — сказала громко графиня, не заботясь о том, что подумал Жан. Шесть месяцев подгрузом терзаний, следствиемодной роковой минуты страстей, измоталиее нервыи впоследнее время ей самой хотелось положить этому конец. Раньше, когда делакапитана еще не пришли в упадок, простые, ясныеперспективы дамского счастья представлялись ей , ното, что этоожидание будет тянутьсятак долго… Словно по тонкому льду идешьчерез Сену, — думала она, — сделаешь неверный шаг и провалишься туда,где поджидает позор на весь Париж, туда, откуда нет возврата.

Хотелосьей вольной жизни —муж умирает (хотя в преждевременной смерти его отчасти и ее вина— не уберегла от распутных парижских девок,от пагубного азарта,от ветра в голове. Воспоминания нахлынули и тут же дали другой ход мыслям. А может и не было никакойлюбви, и все дело в желании стать владельцем шестеркивороных ? Изразговоров с Жюли она знала, что о тех, кто еще ни разуне вращался в изменившемся после Реставрации свете, тех, кто провел бурные времена на службе в заморской колонии, нево Франции, нюхнулт ам пороху, ужеобагрил в крови пальцы, трудно ожидать любви без расчета.

Графиня обмахнулась веером,подарком персидского посланника Сефер- бабы.

— Диавол, вот в ком все дело!продолжал разглагольствовать Жан. — Я только что вспомнил, какиевеличественные сценыу Мильтона…

Графине было душно, она закатывалаглаза, но Жан ничего не замечал…

— Роза,мистическая роза, все чаше и чащея возвращаюсь мыслями к ней. Не исключено, что мы живем в последние недели передконцом света. Тем,кто упорствует в гордыне, стоит вспомнить, какскрутили архангелы Люцифера железными цепями, как вопила Лилит, что сидеть ему весь век вогненной тюрьме,страдая от невообразиого горя, которого ни од наживая душа не ведала. А ведь все могло быть иначе . Роза,мистическая роза всепрощения, знала всезаранее до начала времен. Да что там знала, она помогала ему, пыталась подсказать путь спасения, но…

« Стричь, стричь плотную зеленую бумагу» — как-то невпопад подумала графиня, — « и складывать…Я стала похожа на глупую куклу, дикие мысли мне приходят в голову! Этовсе духота».

Тут оназаметила, что в комнату вошла породистая борзая сука,роняя слюну.

«Опять камердинер не покормил,» — подумала графиня. «Да она не слушает!» — догадался Жан. —«Что-то сестра сильно сдалав последнее время. Все эти кавалеры, которые вьются вокруг по мелкому расчету… Порядка в доме никакого и собака вот гуляет,будто не знает, где у нее подстилка. Думаетли сестра хотя бы иногда о мистической Розе, о том, что скоро всех нас поставятперед лицом Страшного Судии?» Жан отошел к стенке,не зная, о чем спроситьу совсем уже побледневшей сестры. Вдруг упадет в обморок, с неестанется.

«Вот он — конец света!» — думал он. — «Завтра падать в обморок будет уже некому.И римская курия просчиталась,не спасет ее капитолийская волчица!»

«У них нет доказательств, нет!»— думала графиня. — « Одинслух ничего не докажет…»

Внезапно раздался грубый стук— непонятно откуда, стучали не в дверь. Жан, который было слегка успокоился,машинально взял в руки растрепанную книжонку, какую-то белиберду, из тех, что любят читать в метрополии — про красивую жизнь и сильные страстив диких странах.

Читать эту чушь ему совсем не хотелось… От нечего делать онстал рассматривать страницы и увидел, что словно кто-то начал замазыватьу него на глазах отдельные слова карандашом,словно хотел посмотреть, что из этого получится.

«Завтра снова на допрос», — подумалось Жану.

День первый: Я — существую. Забавное ощущение. Первые наблюдения, первые выводы: мир — цилиндр неправильной формы. Одним из его оснований являюсь я, вторым — некая поверхность с постоянно меняющимся узором, от которой исходит равномерное свечение. Стены цилиндра — непрозрачные плоскости с многочисленными выступами и отдельными кристаллическими включениями. Через некоторое время свечение, исходящее от второго основания, стало ослабевать, но по мере этого начали ярко вспыхивать одно за другим кристаллические включения. В конце концов основание стало практически черным. Неужели навсегда?

День второй: Нет. Через некоторое время свечение полностью возвратилось. Очевидно, такой катаклизм происходит здесь с изрядной периодичностью. Для простоты решил называть период, когда свет исходит от второго основания, «днем», а период, когда светятся в основном кристаллические включения, — «ночью». Кстати, совсем забыл упомянуть: стены цилиндра обитаемы! Ура! Я не одинок во Вселенной!

День третий: Сегодня второе основание пересек яркий огненный шар и скрылся за краем цилиндра. Основание при этом имело необычный голубой цвет. Гениальное прозрение: кристаллические включения — это окна в стенах цилиндра! Когда огненный шар (я назвал его «солнце») скрывается за стенами цилиндра, лучи его проникают через эти окна, вызывая их свечение. Ближе к следующему дню окна гаснут, чтобы под утро частично зажечься снова. Обдумал, почему это так, и составил первую схему Вселенной, которая многое объясняет (рис. 1).

Рис. 1

Смелая догадка: возможно, во Вселенной существуют и другие дворы-колодцы с вращающимися вокруг них «солнцами».

Первое теоретическое затруднение: почему окна горят с обеих сторон, в то время как «солнце» находится с одной?

День четвертый: Сегодня для разнообразия занимался не астрономией, а биологией. Твари, населяющие стены цилиндра и иногда ползающие и по мне, кто они? Созданы ли они вместе со мной или существовали и до меня? Предположение, что я создан ими, отбросил сразу как вздорное. А может быть, они — всего лишь плод моего воображения? Большую часть времени существа эти проводят на внешней поверхности цилиндра. Интересно, почему? Кстати, есть еще и существа второго типа, гораздо более мелкие, которые населяют внутренний объем цилиндра и свободно перемещаются внутри его по всем направлениям. Возможно, это — личиночная форма первых существ. Перелиняв и сбросив покрывающий их своеобразный покров, они прикрепляются к поверхности цилиндра и переходят к оседлому существованию. Ввел некоторые термины: существ, живущих на моих стенах, назвал «людьми», а их свободно летающих личинок — «птицами».