Франц Холер - Президент и другие рассказы, миниатюры, стихотворения [Сборник]

Самое глупое здесь конечно этот ежедневник, к счастью они уже не узнают, что я там хотел стереть, но я потом старался объяснить следовательнице, которая вынесла решение взять меня под стражу из-за опасности тайного сговора, что я уничтожил ежедневник единственно из личных обстоятельств. Если мне в этом поверят без того, чтобы я изложил детали, то, хотя с меня и снимут обвинения в убийстве, но тут я останусь с моей виной перед Соней с грудой черепков, ибо она захочет знать, что это были за личные обстоятельства. И дети, как я буду им в глаза смотреть? И членам общины? И моим конфирмантам? И как долго это будет длиться, пока полиция даст официальное сообщение, что кто-то находится под следствием, или под судом, как все это происходит? Сколько может продолжаться этот мой летний грипп? Сколько бы все это не тянулось, в конце концов, все выйдет на свет: Были основания задержать меня в связи с убийством, и этого достаточно, чтобы подорвать мою репутацию, и прежде всего, как пастора, semper aliquid haeret [12] Audacter calumniare, semper aliquid haeret (лат.). Клевещи смело, всегда что-нибудь останется. , мы же учились латыни у старого Рамбасса, ты еще помнишь? И это письмо, которое никого не касается, кроме нас с тобой, могу ли я его тебе послать, не опасаясь, что кто-то еще его прочтет? Или мне надо ждать нашего разговора? Но не будет ли и при нашем разговоре присутствовать какой-нибудь чиновник? Сплошные вопросы, я настолько в этих делах наивен.

Я бы лучше стал молиться Богу, но я никогда ни видел в Боге моего близкого знакомого, который бы вникал в мою судьбу, а лишь высокую этическую инстанцию, по которой мы должны мерить наши поступки, и перед этой инстанцией я нахожусь сейчас не в самом лучшем виде.

Я был бы тебе очень благодарен, дорогой Хайнер, если бы ты в пятницу пришел ко мне как можно скорее, воистину!

P.S. Если выяснится, что письмо может быть прочитано, я его не буду отправлять, а попрошу Соню переслать его тебе.

P.S. 2 Забудь о P.S. 1, так как в этом случае письмо все равно до тебя не дойдет — я думаю, что на этом мне следует закончить.

Недавно меня пригласили на шестидесятилетний юбилей одного моего приятеля, и там я встретил старых знакомых, которых не видел уже очень давно. Так случилось, что я оказался в углу за кофейным столом с юристом, дамой-режиссером и фотографом, мы были все почти одного возраста, и разговор зашел об изменениях условий работы в наших профессиях и о меняющимся времени вообще. Когда юрист сказал, что одним из плюсов нынешнего, заметного всюду сокращения числа чиновников является определенное отступление бюрократии в общем и целом, дама-режиссер возразила ему, что ей, напротив, приходится сегодня над каждым проектом начинать работу с нуля и что она все чаще убеждается в том, что одна инстанция дает что-то только тогда, когда и другая инстанция дает что-то, и что ей приходится свои экспозе и заявки рассылать по все большему числу адресов, и поиск средств, таким образом, проглатывает гораздо больше времени, чем сама работа, так что по ее личному мнению бюрократия только наступает, а не отступает. Пока я размышлял, где и когда я в последний раз имел несчастье попасть в бюрократические сети, фотограф сказал с улыбкой, что если у нас есть охота какое-то время его послушать, он мог бы нам рассказать по этому поводу одну историю, которая случилась с ним. Естественно, у нас была охота, мы налили ему еще кофе, расположились удобнее, и он поведал нам следующее, что любезно позволил рассказать и вам.

«Я получил, — начал он, — за книгу, для которой подготовил фотографии, чек, и так как речь шла о тантьемах, то есть долях прибыли, которые начисляются в процентах, в этом чеке содержалась не круглая сумма, а именно — 202,36 франка. Он был выписан на банк, филиал которого находился недалеко от моего дома, и как-то, когда у меня кончились наличные деньги, я отправился в этот банк и положил чек на стойку вместе с моим удостоверением личности. Банковский служащий, молодой человек с безупречным галстуком и напомаженными волосами, сначала спросил, есть ли у меня счет в их банке, и когда я ответил отрицательно, он записал номер моего удостоверения личности и затем уточнил, все ли в порядке с выписанной суммой в 202,36 франка: Я полагаю, что да, ответил я, и почему он сомневается в этом. Из-за суммы в раппенах [13] Швейцарская разменная денежная единица. В настоящее время самой мелкой монетой Швейцарии является 5 раппенов, монеты в 1 раппен изъяты из обращения. , ответил он, это все-таки необычно. Речь идет о процентах от проданных книг, объяснил я ему, издательство, очевидно, все рассчитало до мелочи, в чем же тогда проблема. Проблема в том, что банк не выплачивает в раппенах. Он может об этом не беспокоиться, сказал я, будет достаточно, если он выплатит мне 202,35. Он так не может, возразил служащий, поскольку чек выписан на 202,36, то он должен точно такую же сумму провести по учетной записи. Можете себе представить, как я был раздосадован. То есть, это значило, что я из-за какого-то одного раппена не смогу получить мои деньги, сказал я, должно же быть здесь какое-то решение. Самым простым было бы, сказал молодой человек, если я открою для вас счет, тогда вы сможете внести мне всю сумму, и я смогу вам из нее сразу выдать, например, 200 франков. Тут я заупрямился. У меня есть счет в одном из самых крупных банков, есть счет в банке с безупречной репутацией, и у меня есть наследственный счет еще в одном региональном банке, и мне этого достаточно, я не собираюсь открывать дополнительный счет еще в одном банке, я хочу только быстро получить мои две сотни франков. В противном случае я забираю мой чек и отправляю его обратно тому, кто его выписал, с просьбой округлить эту сумму и приписать ее к моей следующей выплате.

Когда я это произнес, мое лицо, видимо, сильно изменилось, так как служащий поднял, словно защищаясь, руки вверх, и оглянулся в поисках помощи. Потом он попросил прощения, отошел от стойки к столу своего начальника, пожилого человека с лысиной и в роговых очках, который, естественно, как раз в это время говорил по телефону. Прошло несколько минут, пока он не закончил разговор, и тут мой собеседник изложил ему мой случай, начальник бросил на меня сквозь очки короткий взгляд, словно шеф полицейского участка, которому только что привели мелкого хулигана.

Затем он взял мой чек в руки и подошел ко мне в сопровождении служащего, которого так озадачила эта проблема.

— Господин Кильхенман, — сказал он мне с натянутой любезностью, — вы не хотите открыть счет в нашем банке?

— Нет, — ответил я, — ни в коем случае, мне очень жаль.

— Нам тоже очень жаль, — сказал начальник с гримасой улыбки, — проблема как раз в том что…