Иван Комлев - Ковыль

– О, привет!

– Ну вот, а я тебя везде ищу, – засмеялся Павел, догадываясь, что это он своим стуком в ставни выгнал радиста из укрытия. – Отправишь нас?

Тот поёрзал на стуле, стащил с головы шляпу, обнажив большую загорелую лысину, посмотрел зачем-то в окно. Там ничего хорошего не было: дощатый забрызганный грязью туалет и куча мусора рядом с ним.

– Ну-у…

– Настоящий начальник, – у Павла было хорошее настроение, – без бутылки не повезёшь?

Венька вздохнул:

– Я уже третий день стараюсь в аэропорту не появляться. Должны мы им.

– Как «должны»?! За апрель деньги отправили.

– В том-то и дело, что уже после двадцать шестого числа я налетал тысяч на пятнадцать. Я их обманул. Сказал, что чековая у меня есть и заплачу сразу. Три рейса оплатил – деньги тогда были. Главбух, конечно, видит: деньги есть, она и согласилась, что полный расчёт произведём потом. А я, пока они летали, заплатил за бензин для вездеходов речфлоту. Понимаешь? Как раз бензин-то и возили – без денег кто его даст?

– Чековую показал авиаторам, а деньги отдал речникам? Ну, фокусник! Так твою так! Вот это влипли! Хотя постой… Сколько должны? У меня пять тысяч с собой.

– Не хватит.

Поротов избегал взгляда Павла. Он растратил деньги не столько на заброски грузов для экспедиции, сколько на охоту. Стада диких оленей в те дни передвигались на север и были упоительной целью и лёгкой добычей. Пилоты Веньку, конечно, не выдадут, но если этот дотошный инженер начнёт проверять заявки, то скоро найдёт, что почти во всех заявках время явно завышено… Но Павел был слишком озабочен, чтобы задаться вопросом, отчего это Поротов ёрзает?

– Что же делать?

Венька пожал плечами:

– Сообщу в экспедицию, пусть перечисляют.

– Ну да! Наш бух без документов ещё никому и рубля не разрешил выдать. Это только в конце мая, когда счёт придёт в экспедицию, нас выкупят. Как заложников. Чёрт! Нет, надо тебе пойти к Василию Ивановичу покаяться.

– Я объясню радиограммой Веткину, пусть пришлют чековую книжку.

– Глупости. Кто её привезёт и когда? У нас с тобой и так две на руках. Шиш получишь, пока эти не вернёшь!

Поротов удручённо молчал.

– Как зовут здешнего бухгалтера?

– Вера Ивановна.

– Старая?

– Как тебе сказать… – радист потёр лоб, – сорок, а может, пятьдесят.

– Ага, это хорошо, – и, увидев недоумение на лице Веньки, Павел рассмеялся: – Попробую поговорить сам – в этом возрасте женщины с пониманием.

– Только не говори, что я надул их, а? Скажи, что не видел меня.

Но бухгалтершу на месте Павел не застал.

На следующий день, с утра, он пришёл в бухгалтерию с трепещущим сердцем.

Вера Ивановна ему понравилась с первого взгляда: на вид ей было, пожалуй, лет сорок, светловолосая, с приятным – добрым – лицом и, главное, не было в ней выпендрёжа, так присущего городским деловым женщинам.

Долг, как и сказал Поротов, оказался значительно больше той суммы, которой располагал Павел, не хватало ещё около пяти тысяч.

– Вера Ивановна, – Павел видел, что произвёл на женщину приятное впечатление, и подумал, что, в общем-то, грех будет невелик, если он попробует уговорить женщину дать согласие на пару рейсов, – Вера Ивановна, ну что вам эти деньги? Мелочь. Разве они что-нибудь решают? Всё равно раньше чем в начале июня их никак не получить. Верно? В долгу экспедиция не останется – это вы тоже знаете, осенью ведь людей из тайги вывозить будут. Не первый год с нами работаете.

Она согласно кивала головой.

– Вот, – воодушевился Павел, – два рейса будут стоить тысячи полторы-две, да? Остальную сумму возьмёте в счёт погашения долга. Чтобы мне не сидеть, а? Вам-то пользы от того, что я буду тут торчать, никакой.

– Никакой, – вздохнула она. – Хорошо, сделаем вид, что долга за вами нет, а вы помалкивайте, не подводите меня, чтобы начальство не узнало.

– Вот спасибо!

Вера Ивановна набрала номер телефона начальника отдела перевозок, спросила:

– По третьей экспедиции справку товарищу надо писать?

– Я не бюрократ, – раздалось в ответ по громкоговорящей связи, и аппарат щёлкнул.

Она облегчённо вздохнула, улыбнулась:

– Проскочили. Можно оформлять заявку на завтра.

Павел подписал чек на все пять тысяч, забрал книжку, в которой осталось ноль рублей, и помчался в здание аэропорта. Нельзя останавливаться, пока дело идёт, – этому принципу он следовал неуклонно.

Уже заполнил он бланк, уже инженер по спецприменению взял ручку, чтобы поставить подпись, как случилось непредвиденное: дверь открылась и чей-то властный голос спросил:

– Василий Иванович у вас был?

Павел оглянулся и узнал начальника аэропорта.

– Вышел? Ну, как появится, пусть зайдёт ко мне. Кстати, что вы подписываете? – начальник вошёл в кабинет. – Третьей экспедиции? Они у нас должники!

– Нет, – неуверенно возразил инженер, – Вера Ивановна…

– Что Вера Ивановна? Соедините-ка меня с ней.

У Павла заныло под ложечкой: «Чёрт его принёс!»

– Вера Ивановна, разве третья полностью рассчиталась с нами?… Ага! Значит – не может быть речи, ясно? Вы получили премию за первый квартал? Нет? Вот и за второй не получите. Всё!

Он положил трубку, посмотрел на Павла:

– Рассчитаетесь – пожалуйста, летите, куда угодно.

– Но это же… – Павел чуть не сказал: «грабёж», но удержался. – Я внёс пять тысяч, остались же копейки! Из-за них сидеть? Десять человек… Столько времени пропадёт!

– Во-во! – сказал с видимым удовлетворением тот. – Прочувствуете – будете платить, – повернулся к инженеру: – Никаких!

– Послушайте, – взмолился Павел, – ведь лето же, дни уходят, работать надо!

– Работайте, я вам не мешаю. У нас предпоследнее место, и всё из-за таких, как ваша экспедиция. Я сказал своим людям, что во втором квартале премия будет. Будет!

Он прошёл к двери, оглянулся:

– Мы не можем поступать иначе: хозрасчёт – это деньги. Если кошелёк пуст, значит, мы плохо работаем.

Который раз за эти дни пришлось услышать, что хозрасчёт – это деньги!

Инженер, когда дверь закрылась, виновато развёл руками:

– Извини, – вернул Павлу теперь уже ненужный бланк заявки, повторил за начальником: – Хозрасчёт.

От огорчения Павел с силой хлопнул дверью. На первом этаже здания он увидел Мушеля и Ханитова. Они ждали, что скажет им Павел, но, увидев его сердитое лицо, молча пошли следом.

«Как же так? – думал Павел. – С одной стороны, всё правильно: чтобы навести порядок, нужны строгие меры. И в газетах пишут… А, чёрт! – всё возмутилось в нём. – Наплевать на всё ради рубля?! Спокойно, Паша, спокойно. Надо разобраться. Мы же виноваты. В чём? Что работаем за тысячи километров от дома, что не имеем возможности возить с собой, на всякий случай, бухгалтера или толстый, как портфель грузина, кошелёк? Это порядок: вертолёты свободны, экипажи сидят, наши люди простаивают? Государство-то одно! Если каждый будет глядеть только в свой карман, пополнять его за счёт других, кто станет думать об общем? Вот он, руководитель, уже не видит во мне человека, а видит инструмент, который позволит ему быстрее выдавить деньги».