Вирджиния Эндрюс - Семена прошлого

Она неохотно положила младенцев в кроватки и подошла ко мне.

Мы обнялись и поцеловались. Я готова была разрыдаться. Я теряла свою дочь. По ее взгляду я поняла, что та безоблачность в наших отношениях, которая была раньше, исчезла.

– Папа отвезет меня в аэропорт, – сказала она тихо мне на ухо, обнимая меня. – Если хочешь, поехали вместе, но только ты не будешь плакать и расстраиваться из-за меня, потому что я просто счастлива уехать из этого проклятого дома. И послушайте меня хотя бы раз: уезжайте и вы вместе с Джори. Это дом зла и ненависти, и теперь я его ненавижу так же сильно, как когда-то любила его красоту.

Синди не стала прощаться с Бартом и Джоэлом, перед тем как мы поехали в аэропорт. Она и со мной держалась довольно отстраненно, зато с Крисом попрощалась очень тепло. Мне же только помахала рукой:

– Не вздумайте дожидаться отлета самолета. Я улетаю с радостью!

– Ты напишешь нам? – спросил Крис.

– Естественно, когда найду время.

– Синди, – умоляюще сказала я, – пиши хотя бы раз в неделю. Нам необходимо знать, что с тобой. Мы всегда поможем, что бы ни случилось. Рано или поздно Барт найдет то, что так отчаянно ищет в жизни. И он изменится. Я приложу все усилия, чтобы он изменился. И чтобы мы все вновь стали семьей.

– Нет, мама, он не найдет свою душу, – холодно сказала она, отступая все дальше и дальше от нас. – Потому что он родился без души.

Еще до того, как самолет Синди вырулил на взлетную полосу, мои слезы высохли, и я приняла решение, которое крепло с каждой минутой. Я должна перед смертью увидеть свою семью крепкой и единой, даже если это заберет все мои силы и мою жизнь.

Домой мы ехали в молчании. Я была подавлена. Понимая это, Крис попробовал отвлечь меня:

– Как там наша новая няня?

Недавно Крис нанял для помощи Джори и для ухода за детьми хорошенькую темноволосую девушку. Она провела в доме уже несколько дней, но я была так занята Синди и ее отъездом, что едва перемолвилась с ней словом.

– Что Джори думает о Тони? – спросил Крис. – Я пересмотрел многих, но выбрал ее: на мой взгляд, это настоящая находка.

– Думаю, он пока даже и не разглядел ее, Крис. Он так увлечен живописью и детьми. Они ведь как раз начали активно ползать. Ты знаешь, я видела вчера, как Кори… ой, то есть Даррен… нашел в траве жука и пытался положить его в рот. И именно Тони заметила это и побежала к нему. А Джори… не помню, глядел ли он на нее.

– Ничего, разглядит. Но, Кэти, ты должна перестать думать о детях как о Кори и Кэрри. Если Джори услышит, как ты их переименовала, он будет сердиться. Они не наши близнецы – они его дети.

Больше Крис до самого Фоксворт-холла не сказал ни слова. Он молча вырулил на нашу дорогу и поставил машину в гараж.

– Что происходит в этом сумасшедшем доме? – с раздражением спросил Джори, как только я ступила на террасу, где он играл с близнецами, сидя на мате, постеленном на солнечном месте. – Едва вы уехали в аэропорт, как в комнату внизу, в которой всегда молился Джоэл, со страшным шумом вломилась бригада рабочих. Я не вижу Барта, а с Джоэлом не хочу разговаривать. А теперь еще и это…

– Ты о чем?

– Об этой няньке, которую вы с отцом наняли недавно. Она, конечно, великолепна и знает свою работу – но только тогда, когда я успеваю приказать ей сделать что-то. Я уже давно нигде ее не вижу. Целых десять минут я звал ее, но безрезультатно. Дети мокрые, а она не принесла мне запас подгузников на смену. Я ведь не могу оставить детей одних и подняться за необходимым. Дети не желают сидеть в манеже. Особенно Дейрдре.

Я переодела детей сама и укачала их, положив поспать, а затем пошла искать нового члена нашей семьи.

К моему изумлению, девушку я нашла купающейся вместе с Бартом в бассейне. Оба очень веселились, плеская друг в друга водой.

– Привет, мама! – счастливым голосом крикнул Барт.

Он был красивый, загорелый, и я никогда, с поры его влюбленности в Мелоди, не видела его таким счастливым и беспечным.

– Ты знаешь, Тони превосходно играет в теннис. Как хорошо, что она оказалась у нас! Мы так взмокли от этой игры, что решили охладиться в бассейне.

Антония Уинтерс хорошо поняла мой взгляд. Она немедленно вышла из воды и начала вытираться. Девушка насухо вытерла черные волнистые волосы полотенцем и обернула его вокруг своего красного бикини.

– Барт просил меня называть его по имени, – обратилась она ко мне. – Вы не будете возражать, миссис Шеффилд?

Я смотрела на нее, размышляя, сможет ли она нести двойную работу по уходу и за Джори, и за близнецами, по плечу ли ей ответственность. Мне понравились ее черные волосы, красиво обрамлявшие лицо, и глаза, и то, что она не пользуется косметикой. В ее фигуре было не меньше сладострастных изгибов, столь ненавистных ранее Барту, чем в фигуре Синди. Но взгляд Барта выражал восхищение.

– Тони, – стараясь придать мягкости голосу, начала я, – мы наняли вас для помощи Джори. Он пытался сегодня позвать вас, чтобы переменить подгузники детям. Он был на террасе с детьми, и вы должны были находиться возле него, а не возле Барта. Ведь ваша задача состоит в том, чтобы ни Джори, ни дети ни в чем не нуждались.

На ее лице отразились стыд и замешательство.

– Простите, но Барт… – Она вдруг замолкла, бросив взгляд на Барта.

– Все в порядке, Тони. Я принимаю обвинение, – проговорил Барт. – Это я сказал Тони, что Джори вполне может позаботиться сам о себе и своих детях. Мне кажется, для него независимость стала пунктиком.

– Прошу вас, Тони, чтобы этого больше не повторялось, – сказала я, игнорируя слова Барта.

Треклятый Барт всех нас сведет с ума! И тут меня осенило.

– Барт, вы с Тони окажете большую услугу Джори, если будете приглашать его с собой в бассейн. Он полностью владеет руками. По сути, в этом он искуснее, чем здоровый человек. А тебе следовало бы подумать о безопасности детей, Барт, устраивая такой большой бассейн без всякого ограждения. Тони, я надеюсь, что при желании вы сможете с помощью Джори научить детей плавать.

Барт озадаченно посмотрел на меня, будто стараясь прочесть мои мысли. Затем перевел взгляд на Тони, идущую к дому.

– Так вы желаете остаться в моем доме… Почему?

– Разве ты не хочешь, чтобы мы оставались?

Его ослепительная улыбка напомнила мне его погибшего отца.

– Нет, конечно, я желаю, в особенности теперь, когда присутствие Тони озарило мою одинокую жизнь.

– Оставь ее, Барт!

Он сатанински усмехнулся и начал пятиться к бассейну, притворившись, что собирается упасть в воду спиной, и при этом обхватив мои лодыжки с такой силой, что мне стало больно. Некоторое время я сопротивлялась, всерьез опасаясь, что он стащит меня в воду и испортит шелковое платье, которое было на мне.