Алексей Слаповский - Чудо-2018, или Как Путин спас Россию

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. И все?

БУХГАЛТЕРШИ (хохочут). Да что вы, честное слово, он нам не муж был, не сват, не брат. Вы, ребята, уберите камеру свою, сядьте, закусите, выпейте. Когда у нас еще будет шанс с молодежью пообщаться в плане мужчин? Мы без вас только о болячках, а с вами смотрите, какие сразу веселые!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ. Нам нельзя, мы работаем!

БУХГАЛТЕРШИ (умирают со смеху). Тем более нам совестно – вы работаете, а мы отдыхаем! Бросайте, давайте вместе отдохнем, а потом вместе поработаем!

ГОЛОС ЗА КАДРОМ (с улыбкой). Это какая же у нас будет вместе работа?

БУХГАЛТЕРШИ (сползая под стол от смеха). А вот выпьем – и обсудим!

Альбина, зайдя на склад и отмахнувшись от Мишани, который подскочил с игривыми словами, осмотрела Семенова, занятого своим делом. И он показался ей не просто симпатичным, а даже по-своему красивым, значительным. Ведь у мужчины все не от правильных контуров внешности зависит, а от другого. Тот же Путин Владимир Владимирович – не красавец, а начнет прямую линию вести, на вопросы отвечать, глаз не оторвешь, сидишь и влюбляешься, несмотря на то, что рядом муж, который и моложе, и выше, и плечами шире, и глаза красивые, но начнет говорить или гоготать над глупыми шутками из телевизора, и видишь, что он урод и дебил, и это еще мягко сказано.

И с этим новым впечатлением, чему-то печально усмехаясь, Альбина пошла по цехам и участкам, а потом по кабинетам управления, и всем по секрету рассказывала, с каким замечательным человеком им довелось работать.

Бухгалтерши же оповещали по телефонам знакомых и подруг.

Не удивительно, что вскоре весь город знал, что их земляка выдвигают на выборы соперником самого Путина. Гордились. Восхищались. Цокали языком. Некоторые не поверили, но таких было мало.

Историки, исследовавшие вопрос, утверждают, что большинство осталось совершенно равнодушно. Что ж, и это не исключается.

5.

Начальник УВД Омельченко позвонил Сухареву и поздравил его.

– А кто выдвинул? – спросил он. – Завод или город?

– Тут поэтапно все происходит, – уклонился Сухарев.

– Ясно. А эти, за которыми ты проследить просил, они что, препятствуют?

– Я бы не сказал, Илья Борисович. Скорее, наоборот. Я ведь тоже задействован, но я-то не препятствую.

– Типа того – доверенные лица?

– Как бы да.

– Ясно.

– Вы там не очень с ними? – встревожился Сухарев.

– Володя Чиркин занимался, человек ответственный. Но я проверю.

И Омельченко позвонил Чиркину. Тот как раз шел к Ларе Ким, на ходу придумывая повод для посещения. Доложил: были задержаны Зуев, охранник, и Гричухин, студент, по подозрению в общении с Ларой Ким, как и было прелписано. На обоих, если что, есть компромат. Правда, выяснилось, что Лара общалась не с Гричухиным, а с его бабушкой. Чиркин готов действовать, включая мероприятия в отношении Лары Ким, но ждет указаний.

Омельченко указал: эти люди, в том числе бабушка, судя по всему, являются доверенными лицами Андрея Семенова, заслуженного работника консервного завода, выдвинутого кандидатом в президенты от Серманкуля, а Лара Ким, должно быть, их координатор. Надо навестить их и ее открыто, без всякой слежки, дать понять, что мы все знаем, выяснить, чем можем помочь.

– Есть, понял! – ответил Володя и повеселел: теперь повода выдумывать не надо.

Лара встретила его настороженно, не пустила в квартиру, говорила на пороге.

– Вы не подумайте, – успокоил Володя, – полиция не всегда же криминалом занимается. Нам известно, что вы группа поддержки. Хотим поспособствовать. Я понимаю, вы молодая мама, вам некогда, – ввернул Володя. – Как сына зовут?

– Прохор.

– Красивое имя. Муж кем у вас работает, если не секрет?

– Он нефть качает. Вахтовым методом, в Сургут летает. Инженер.

– Ясно. Но помогает кто-то? По хозяйству, с ребенком посидеть?

– Я не понимаю, извините, – строго стояла в двери Лара, – какова цель вашего посещения? И что за группу поддержки вы придумали? Я провожу опрос от «Левада-центра», это все, что могу сообщить. А работаю в газете.

– Знаю, знаю, все про вас знаю! – сказал Володя и тут же спохватился: – В смысле – информация не секретная, да и вы у меня интервью однажды брали, не помните?

– Нет.

– Можно уточнить, а почему в группу такие люди разные вошли? Охранник, старушка?

– Вы и это знаете?

– Такая работа!

– Странно. Следили за мной, что ли?

– Ни в коем случае! Так почему?

– Случайная выборка.

– Ясно. Логично – чтобы не казалось, что какие-то нанятые. А чисто из гущи.

– Именно.

– Хорошо…

Володя медлил. Тонко, слабо, но ощутимо из квартиры тянуло детским запахом. До тоски хотелось посмотреть на ребенка Лары. А совсем счастье – улучив момент, схватить детскую пеленку или одеяльце, приложить к лицу, вдышать в себя молочные ароматы этой недавно народившейся жизни, такой крохотной, такой еще безгрешной, господи, не то что мы все!

– Значит, пока ничего не нужно?

– Нет.

– Но я карточку оставлю все-таки, – Володя вручил Ларе свою служебную визитку. – И ваш бы номер узнать на всякий случай.

– Полагаю, если понадобится, узнаете.

Какая четкая! – мысленно восхитился Володя. Сразу видно, что отличная мама своему сыну, прекрасно его воспитает – в умной заботе, в справедливой строгости. Володя так не сможет, он слишком мягок. Со взрослыми бывает совсем другим, может и по рогам вломить, если надо, за ним не задержится, а с детьми – весь течет и тает, будто сироп.

– Что ж, простите, – сказал Володя таким тоном, словно и в самом деле просил прощения, словно был в чем-то виноват.

А ведь и виноват, горько сетовал он, спускаясь по лестнице. Учился бы лучше, орясина, стал бы тоже инженером, подчитал бы книжек, мог бы общаться с Ларой на уровне и стать ее мужем, отцом ее ребенка.

Досадно, обидно…

Чтобы хоть как-то избыть печаль, Володя поехал на окраину, в гости к Вере Ховайской, хозяйке маленького пивного заведения. Два года назад он оказал ей услугу, помог посадить буйного пьяницу-мужа, а Вера влюбилась в Чиркина без памяти. Принимая ее неуемные ласки, он завидует: «Как ты любишь меня, надо же!» – «А ты тоже люби», – советует Вера. «Нет, Вер, не получается». – «Почему это? Ты же меня хочешь – значит нравлюсь. Нравлюсь – значит все-таки любишь. Все так и любят». – «Ты не так». – «По мне равняй, я дура!»

Вот он и поехал к ней: если уж самому не досталось сегодня счастья, пускай другая порадуется. Пусть любит

Ехать надо было через Лесную улицу. А там как раз дом, где жили Гричухины, то есть, та самая старушка, с которой общалась Лара. Любовь любовью, а служба службой, Чиркин решил узнать эту старушку поближе.

Дверь в доме была нараспашку, он вошел и увидел сидящего за круглым столом в центре комнаты Анатолия в одних трусах (было довольно жарко). Перед ним стояли две большие пластиковые бутыли с пивом, одна уже пустая. Он пил и истерично кричал, сгорбившись, глядя мокрыми глазами в стол и ударяя по нему кулаком: