Петр Хотяновский - Грязная Сучка

О кончине Грязной Сучки настоятельница Феодосия узнала во время вечерней службы. Она успела услышать последние удары ее сердца, увидела, как на месте сердца появились песочные часы, и по количеству песчинок в колбе поняла – до следующей вечерней службы Сучка не доживет. Всю ночь и весь следующий день Феодосия, не вставая с колен, молилась под шорох времени, вытекавшего из песочных часов, а когда упала последняя песчинка, зажгла поминальную свечу и пошла в Барак исполнить волю усопшей.

Обмытая и обряженная в простое белое платье, Грязная Сучка лежала на той самой кровати, на которой ее, двенадцатилетнюю девчушку, изнасиловал Опекун; на которой родила всех своих детей; на которой прошла вся ее жизнь; куда приходили все ее мужчины; куда во сне приходили все ее дети и рассказывали про свою жизнь, о которой она почти ничего не знала. Ночами сюда приходили ее мечты, в которых было столько покоя, что они больше походили на смерть, которая казалась совсем не страшной и даже желанной. Теперь приходившее во снах желание Сучки умереть, исполнилось, и она лежала счастливая в окружении всех рожденных ею детей, счастливая от того, что ей не пришлось хоронить никого из своих детей, счастливая от исходивших от близких чувств скорби и такой сильной любви, что душа, которая давно должна была покинуть тело, никак не могла из него уйти и сделать Сучку по-настоящему мертвой, что сразу заметила Феодосия, но продолжала отпевать Сучку, силой молитвы открывая ей дорогу в иной мир. И когда это случилось, Сучка раздвоилась. Ее мертвое тело осталась лежать на кровати, а невесомая Сущность, легко освободившись от плоти, взлетела и увидела себя на вершине живой пирамиды, составленной из двух тысяч семисот тридцати шести детей, внуков и правнуков своего потомства. Сучка увидела, как к ней по этой пирамиде поднялся седовласый старик, в котором она легко узнала своего первенца – Выблядка. Он легко взял ее невесомую Сущность на руки и запустил в небо, как в детстве запускал бумажных птичек.

Полет Сучки был легким и радостным. Рядом летела ее душа. Сучка протянула руки, чтоб взять ее в ладони, вернуть на минутку в себя и в последний раз ощутить свое земное тело, но, увидев, что душа устала от земной жизни, устала быть закрытой, устала не впускать в себя никого, чтоб не погибнуть раньше назначенного срока, Сучка отпустила ее, и душа улетела в Туманность Душ, где смогла скинуть с себя грубую оболочку земной жизни и, не опасаясь ничего, открыть себя себе подобным.

Сучку похоронили на лужайке посаженного ею парка. Гроб без речей опустили в могилу. По христианскому обычаю все, пришедшие проводить Сучку в последний путь, бросили в могилу по три горсти земли, от чего над могилой вырос высокий холм, на котором посадили восемьдесят восемь деревьев. Как и все деревья, посаженные Сучкой в парке, деревья над ее могилой росли необычайно быстро. Их корни плотно обвили гроб, проникли в него и понесли по своим сосудам вместе с соками земли рассыпавшийся на миллионы клеточек прах Грязной Сучки, от корней к листьям, откуда под лучами солнца клетки испарились, и подхваченные солнечным ветром унеслись за край Вселенной давать жизнь новым планетам.

История Барака повышенной комфортности завершилась вскоре после смерти Грязной Сучки – его разобрали. Одновременно с Бараком разобрали еще десяток жилых и хозяйственных построек, сложенных кирпичами из разграбленного и сожженного Дворца Мецената. Все кирпичи, помеченные клеймом с гербом и фамилией Мецената, свезли на место бывшей усадьбы, чтоб восстановить по сохранившимся чертежам Дворец в его первозданном виде. Удалось разыскать и реставрировать почти всю мебель, картины и скульптуры. Среди них была маленькая бронзовая копия «Капитолийской волчицы» с девятью сосками и одним волчонком. Специально нанятые люди нашли и много другой разворованной в свое время утвари, сохранившейся в домах, музеях, запасниках, в частных коллекциях и в лавках антикваров. Но, что самое удивительное, нашлись, без единой трещинки, все двести сорок предметов большого парадного сервиза, сработанного в Екатерининскую эпоху крепостными фарфоровых дел мастерами.

Перед началом восстановительных работ все кирпичи трижды пересчитали и выяснили, что из 1 786 543 кирпичей – по сохранившимся архивным записям было известно, что ровно столько ушло на строительство Дворца – двух кирпичей не хватает. С одним кирпичом было все ясно – расколотый на 88 маленьких кирпичиков, он висел оберегами на шеях детей Сучки, был знаком принадлежности к роду Мецената, и по общей договоренности должен был передаваться по наследству старшему ребенку в семье, с обязательным требованием делать все, чтоб нового разграбления Дворца не произошло. О втором кирпиче не было никаких сведений. Архитекторов это никак не беспокоило – один потерянный кирпич не может исказить облик восстановленного Дворца. Но его будущий хозяин, первенец Грязной Сучки по кличке Выблядок, заказавший скульптуру «Капитолийской волчицы» с девятью сосками, выкупивший Барак повышенной комфортности, парк, насаженный Грязной Сучкой, разыскавший и вернувший разграбленному Дворцу все принадлежавшие ему вещи, отказался начинать строительные работы, пока не будет найден последний кирпич, помеченный клеймом с фамильным гербом.

Выблядок поместил объявление о пропавшем кирпиче с подробным его описанием в газетах и Интернете с обещанием солидного вознаграждения любому, кто его найдет. Одна оппозиционная телекомпания посвятила поискам кирпича целую передачу – «Причуды новых». Естественно, вскоре кирпич принесли, и не один. За неделю скопилось столько фальшивых кирпичей, что строители предложили Выблядку построить из них конюшню, но он отказался: ложь и обман, замешанные в глину и навсегда закрепленные обжигом, как всякий обман могли нарушить здоровье и лошадей и всех, кто с этим обманом соприкоснется. Выблядок лично проверял каждый кирпич на соответствие: фальшивые пахли фальшью, а потерянный кирпич должен был нести фамильный запах, и он, Выблядок, первый внук партийного Инструктора, прямой наследник Мецената, сам ставший богатым меценатом, построивший заново Дворец, получил этот запах по наследству от своей матери, Грязной Сучки, зачатой пьяным Инструктором в подсобке столовой. Фальшивые кирпичи Выблядок приказал истолочь, сбросить их в ствол заброшенной шахты и залить раствором цемента, чтоб ни одна зараженная ложью пылинка, унесенная случайным ветром, не навредила людям. Архитектор уверял, что один потерянный кирпич никак не нарушит изначального равновесия конструкции Дворца, но Выблядок восстанавливал не просто дом предков, он восстанавливал истинную справедливость и хотел сделать это так, чтоб никто и никогда не мог сказать, что в восстановленной справедливости не хватает хоть и одного, но подлинного кирпича. Проблема потерянного кирпича была решена на семейном совете: договорились оставить в стене у парадного входа нишу объемом в один кирпич и заложить ее, когда кирпич найдется. Дворец возвели очень быстро. Восстановили его внутреннее убранство, парк с прудами и экзотическими рыбами. На открытие было приглашено множество гостей, и в тот момент, когда Выблядок готов был перерезать красную ленточку, натянутую между створками кованых ворот, к нему подошел кто-то из гостей и заменил инкрустированные ножницы из толедской стали на простые парикмахерские ножницы, которыми миллион лет назад была перерезана пуповина Грязной Сучки и красная ленточка в день открытия Барака повышенной комфортности. Среди гостей, собравшихся в парадном зале за столом, сервированным фарфором работы крепостных мастеров, была и настоятельница Феодосия, единственный человек, кто точно знал, что потерянный кирпич, обмотанный красным кумачом и залитый цементом, остался лежать в земле под фундаментом разобранного Барака. Открыть эту тайну Выблядку Феодосия не могла. Слепыми глазами настоятельницы она видела его смерть, которая наступит в тот момент, когда потерянный кирпич займет свое место в стене Дворца.