Мирослав Рафай - Современная чехословацкая повесть. 70-е годы
- Название:Современная чехословацкая повесть. 70-е годы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Прогресс
- Год:1979
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мирослав Рафай - Современная чехословацкая повесть. 70-е годы краткое содержание
Современная чехословацкая повесть. 70-е годы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Ну не волнуйся, я занимаюсь индологией, — стал я немного горячиться.
— И ты уже на третьем курсе? — удивилась она.
Потом пришла моя очередь удивляться, когда она добавила:
— Да, верно. Чтение санскрита начинается с третьего года. У вас уж должен быть и брахманизм, и индуизм. Я тоже этим увлекалась…
Я не дал ей договорить.
— А как это согласуется с твоей физкультурой или химией? — сказал я и прищурился, словно та ее ложь была невесть какое большое дело, прекрасно зная между тем, что это не большое дело, а всего только игра и, назовись Ладена хоть учителем закона божия, мне было бы на это также наплевать.
— А что, все обязательно должно согласоваться?
— Вообще-то нет.
Я поднял рюмку:
— Не будем больше лгать, идет?
— Кто лжет? — запротестовала она.
— Никто?
— Ты по себе судишь. Индус! Что, я должна была сразу выкладываться, что и как? Учусь я на химической технологии, есть такой факультет в Политехническом — Прага, Сухбаторова, пять. Теперь отстанешь?
Я тряхнул головой.
— Не убежден, — сказал я и немного скис — уже в девятом классе стало ясно, что я не потяну ни на машиностроение, ни на химию, которые в мечтах всегда рисовались папе моей специальностью.
Потом опять поднял глаза, чтобы увидеть еще раз Ладену — рот у нее был ненакрашенный, но влажный, кожа очень светлая, а скулы слегка выдавались, делая ее чуть старше своих лет, — и, чтобы сбить немного с нее спесь, сказал со вздохом:
— А для чего это вообще-то нужно?
— Хотя бы для определения растворителей, милый индус.
— Я не хочу, чтоб ты звала меня индусом.
— Поэтому ты зарумянился?
— Тут душновато, нет?
— Один ноль в мою пользу, Алеш! Видишь, я называю тебя Алеш. Теперь согрей, пожалуйста, мне руки… Ты меня заморозил.
— Ну, это поправимо!
И я сжал ее руки в своих ладонях.
Но все-таки остался собой недоволен. Не удавалось утвердить своего превосходства.
— И нравится тебе ваша химия? Для этих самых растворителей достаточно, по-моему, и техникума.
— Для всяких там исследований — да. Меня-то лично занимает ядерная химия и вычислительная техника. Послушай… там нигде не продается калькулятор?
— Зачем тебе?
— Считать. У одного осла есть эта машина, и знаешь, сколько она ему экономит времени?..
— Не знаю, — сказал я. И снова усомнился:
— Я думал, с тебя хватает одних формул. Ты знаешь вообще какую-нибудь формулу?
Она взяла бумажную салфетку. И на ней написала: PV = nRT.
— Читаю только книги и газеты, — процедил я. — Что сие означает?
— Элементарное уравнение Шрёдингера.
— Дай сюда! — сказал я, схватил салфетку, сжал в комок и бросил в пепельницу. — Не хочу и смотреть.
Она состроила глуповатую рожицу и сказала:
— Жаль. — И по глазам ее я видел, что ей правда жаль. — Нельзя ж все время только болтать глупости.
— Глупости?
— Извини, — полуоткрыла она рот и слабо усмехнулась. — Ты еще не собираешься домой?
— Никаких домой! — решительно заявил я. — Сама ты за обедом говорила, что свободна до вечера.
Она постучала пальчиком по циферблату:
— Семь!
И опять чуть усмехнулась влажными губами. Я уже ничего не соображал. Прядь волос падала ей на глаза, зажженная свеча обливала лицо светом. Оно было красиво. Я оглянулся. Кафе наполовину опустело, официантка смотрела на нас. Я сказал:
— Закажем быстренько чего-нибудь, что тебе хочется.
И сжал Ладенин локоть.
Мы ели молча, и я смотрел, как она отщипывает от хлебного ломтика, накалывает сардинку и почти каждый кусок запивает. Молчание прервал я.
— Подумать только, еще утром я тебя не знал!
Она пожала плечами:
— А я так и не знаю до сих пор, где ты живешь.
— А я не знаю, где ты. Это так важно?
— Я живу на Ветрнике, — сказала она сухо, словно удивляясь, что об этом умолчала.
— Ну, тогда слушай, — сказал я, приняв внезапное решение. — Живу я на Виноградах, у нас пять комнат, две легковые машины, один отец, который, кроме того что главврач, сидит еще не знаю на скольких ответственных постах, — замужняя сестрица и дед в Бржевнове.
Все это, разумеется, я сочинил, кроме Виноградов и деда.
— Достаточно? Или продолжить? — И я широко улыбнулся, так что без надобности открыл дыру на месте вырванного коренного зуба вверху справа.
Всегда так с ними. Не успела познакомиться, как подавай ей биографию. Меня это бесило. Впрочем, она даже не слушала, щелкала зубочисткой, а в лице была какая-то строптивость, заставлявшая меня без перерыва говорить и говорить.
Но вскоре она стала прежней легкомысленной девчонкой, какою, может, и была на самом деле.
— Ну, значит, Алеш у нас папенькин сынок! — сказала она с насмешкой. — Хотя пока вид у тебя не очень авантажный. Та же картина, к сожалению, и у меня. Кроме квартиры. Потому что я из Усти.
— Да ну нельзя так, — потянулся я к свече. — Люди, в конце концов, не идиоты…
— Кто как, — сказала она и тряхнула волосами.
Должно быть, я ее чем-то задел.
— Вот что, — поднял я от стола свечу, — будем друг с другом ласковы!
— Привет! — осклабилась она. — Этого только не хватало. Знаешь, кого я не терплю? Ласковых мужичков с усами и бачками.
Рука моя невольно потянулась к щеке.
— Это не бачки, — сказал я.
— Я разве это утверждаю?
Она прыснула. И стала хохотать как сумасшедшая.
Но неожиданно умолкла, будто испугалась или вспомнила о чем-то важном, и сказала:
— Ты что, серьезно хочешь подать заявление, Алеш?
— А ты нет?
Она не ответила.
Я сказал излишне громко:
— Если у тебя есть парень, ты можешь…
— Тс-с, — зажала она мне рот ладонью.
И сразу я повеселел. Может, он у нее и есть, но это несерьезно. Может, я лучше. Девчонка начинала проявляться. Конечно, она положила на меня глаз еще в «Славии». И как я сразу не сообразил! Я улыбнулся и сказал себе мысленно: «Некоторые вещи, Алеш, до тебя доходят туго. Не все, понятно», — с жаром поспешил я себя успокоить. И тут же вспомнился Ондроушек. Плечишки, стиснутые синим пальтецом, тяжелая лобастая голова… Как только, несмотря на весь ее объем, вмещает она в себя столько войн и перемирий, деклараций, деятелей, базисов, революционных перестроек и будителей? На них-то он меня и словил — на Эмануэле Арнольде и его отношении к восемьсот сорок восьмому году [8] Арнольд, Эмануэль (1800—1869) — чешский общественный деятель, демократ, участник революции 1848—1849 гг.
. «Ему-то все это раз плюнуть», — подумал я и помрачнел, представив себе, что меня ожидает — и именно теперь, когда я встретил интересную химичку, которая сыплет уравнениями, как из рукава. На этом месте размышления мои прервала Ладена:
— Ты сердишься?
— Зачем?
С чего я должен был сердиться?
— Но ведь и я не знаю, есть ли у тебя девушка…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: