Владимир Козлов - Родиться Царём

То, что Зыков узнал, про рубероид, который они толкнули налево из — за малограмотности им даже не икнулось. Они посчитали, что премию Грачёву дали, за то, что он при помощи кулаков проучил «заслуженных строителей». Они взмыленные и красные сидели возле котла, который собственноручно разожгли, хотя растопка в этот день входила в обязанность Олега. Но у них не было ключа от бытовки и они решили сделать полезное дело для бригады.

Бригада же после собрания не торопилась идти на рабочее место, для них подобное мероприятие являлось поводом немного расслабиться и посудачить о происшедшем. Олег напротив, ни с кем не хотел говорить и никого не хотел видеть. Он чувствовал себя победителем, а вот быть в эпицентре события его не прельщало. Молча, проходя на улице через раздробленные кучки рабочих, он слышал в свой адрес. Молодец! Умница! Мало ты им надавал!

Олег не переодеваясь, подошёл к котлу. Там убитые горем сидела незадачливая троица и о чём — то тихо вела беседу. Заметив Олега, они замолчали, напустив на лица маски безразличия.

Он, достав из кармана яблоко, надкусил его, посмотрел на Лопатина:

— Так вы поняли шакалы, почему заведение, из которого вы бежали, как от возбуждённого армянина называется красным уголком?

— Помолчи? — взмолился Митька.

— А чего сейчас, то молчать? — идите в бытовку и посмотрите в зеркало на свои позорные хари. Вы, наверное, и котёл без спичек разжигали?

— Замолчи, — вскипел от злости Черныш, — тебе это так с рук не сойдёт. У меня блат в суде есть. Они тебя опять постригут, как рецидивиста.

— Родимый да ты моли бога, что из красного уголка бежал сегодня, а вот из белого уголка, в котором вы могли тоже быть сегодня, у вас бы не получилось пулей вылететь.

— А это что за басня? — наблюдая за горящей форсункой, отвлечённо спросил Косарев.

— А это городской морг! — засмеялся Олег и бросил Митьке ключ от бытовки.

— Сукин сын, — прогундосил Митька и засеменил в бытовку. За ним бросились и Черныш с Косаревым.

Олег больше на крышу после собрания не поднимался. Он стоял у котла и подавал краном горячий битум наверх. Ему было приятно, что Зотов по справедливости разобрался с инцидентом. Хотя такой реакции он не ожидал. Считал, что всё перевернут с ног на голову, и он виноватым останется.

— После этого собрания можно смело рассчитываться, — думал Олег, — эту неделю доработаю и пойду другую работу искать. Деньги можно заработать и на самом комбинате, не только на стройке. Покажу им карты, как я их дурил и уйду. Пускай у себя на заднице волосы дёргают».

Возничего на следующий день положили в больницу. И как назло в этот день на объект в контейнерах стала прибывать минеральная плита, она была похожа на прессованную стекловату и сильно кололась. Олег невзначай запустил по бригаде версию, что от неё можно схватить туберкулёз, так — как она въедается в лёгкие и не отхаркивается. Правда это или нет, но для себя он сделал такое умозаключение. Пикетов протеста в этот день на объекте не было, зато на следующее утро вся бригада заголосила.

Приехал на объект начальник управления Зотов. Он не знал, кого слушать. Кровельщики все до одного были похожи на матросов броненосца Потёмкина. Всех активнее был Черныш.

— Что ты от меня хочешь? — спросил Зотов у Черныша.

— На морду мне дай и на глаза? Что бы я ни дышал разной гадостью, — растопырив перед своим лицом мозолистые ладони, негодовал он.

— Ты в морду уже получил? — кричал Зотов. — Сегодня уже в глаз захотел. Ты что мазохист? Ладно, будет вам техника безопасности! Но попробуйте у меня нарушить её! Хоть один человек только отвергнет эту меру предосторожности, вся бригада будет лишена месячной премии.

В этот день начальник дал команду снабженцам, чтобы всем кровельщикам привезли на объект противогазы.

И в этот же день вся бригада применила на себе новую модернизацию охраны труда. Один Олег стоял у котла и посмеивался над безграмотными кровельщиками, которые ограничили себе доступ воздуха в такую жару. Они спустились с крыши в конце смены, почёсывая тело и руки. Олег к этому времени уже переоделся и дожидался их.

Когда все умылись, он взял новую колоду карт с рубильника и, показав, что карты сточены на конус, после чего как заправский фокусник перетасовал карты и гордо заявил:

— Мои отношения с вами изжиты. Потому что вы все здесь люди каменного века. Не хочу я жизненного регресса, находясь рядом с тёмными людьми. Завтра вы меня здесь уже не увидите.

Он подбросил карты вверх, которые плавно разлетелись по воздуху. Элегантно поймав пальцами джокера, показал его обезумевшим кровельщикам и на прощание сказал: — А это вам привет от моего друга Мартына, — и бросил джокера на стол.

Он вышел из бытовки, оставив всех сидеть с раскрытыми ртами.

На следующий день, Дорогой встретился со старым знакомым — начальником отдела кадров. Тот крепко от души поприветствовал Олега, но, узнав, что молодой кровельщик пришёл, не ради скуки, а брать расчёт. Кадровик, искренне расстроился, но воспрепятствовать не стал:

— Понимаю я тебя хорошо Олег Матвеевич. Ты парень умный, красивый и эрудированный, как книга мудрости. За месяц вымуштровал непокорную бригаду, а это говорит о том, что у тебя и характер есть. Я ведь тебя туда направил, думал они спесь с тебя собьют, а получилось очень даже наоборот. И конечно ты совсем не смотришься, будучи копчёным, в окружении людей, которые и букваря не выкурили за свою жизнь. Давай я тебе найду что — ни будь чище и интеллигентней. Всё — таки не забывай, ты быстрее квартиру нигде в нашем городе не сможешь получить.

— Спасибо не надо, — отказался Олег, — я еду в Баку на годичные курсы. — Мелиоратором буду.

— Причина важная для увольнения, — сказал кадровик и выдал Олегу трудовую книжку.

***

Два дня подряд Олег с друзьями выходил на дозор к забору мясокомбината. С полным рюкзаком они возвращались назад. И обязательно в этот день они жарили шашлык, запивая его вином.

— Всё пацаны, надо заканчивать с мясокомбинатом, иначе так спалиться недолго, — сказал Олег друзьям. — Главная цель нами достигнута. Мы оштрафовали семью Лопатина и Черныша, больше ничего придумывать не надо, а мясо можно всегда купить в магазине или на рынке.

— Я никакой опасности в этом не нахожу, — сказал Цветок, — вор на вора никогда заявлять не будет.

— Я смотрю, ты во вкус вошёл? — посмотрел вопросительно на него Олег. — Не забывай, что эти люди очень дешёвые, они мяса украли на тридцать рублей, а вы их с Мартыном оштрафовали на пятьсот рублей. Если бы они знали, что уголовные дела заводятся в том случае, если кража мяса превысила пятидесяти рублей, они бы подали на вас в суд, не задумываясь.