Владимир Козлов - Родиться Царём

— Я потеряю за вытрезвитель сезонную премию, а это две с половиной тысячи рублей. Жалко весь сезон горбатился, а этот сволочь участковый Руслан на финишной прямой перекрыл мне кислород, — горевал Тореро.

— Миша ты сам маленький, а глотка у тебя как иерихонская труба, — недовольно спросонья бросил Олег.

— Ты слышал про мою беду? — спросил Миша, — сумасшедшая ночь у меня была. Закатали как маринованного опёнка в банку и трубку отобрали. Уши без табака опухли.

— Какая это беда — это семечки. Напиши жалостливую просьбу на директора, и он не будет тебя лишать премии, — посоветовал Олег.

— А что я ему напишу? — Выдайте мне ради бога премию, за это я вас в попку чмокну?!

— Это тоже вариант не плохой, — улыбнулся Олег и встал с постели. — Но я бы написал на твоём месте так:

Уважаемый товарищ Бутрин. Девятого мая сего года по неизвестной причине у меня сгорел дом, и я с пятью детишками остался сидеть на пепле, что меня и привело на север, чтобы заработать на новый дом. Но седьмого октября не мог установить спиртовой контроль в организме, поэтому оказался в медицинском вытрезвителе. Ну и дальше описывай свою просьбу, — подсказал ему Дорогой.

— Умный совет, — изрёк Пилат.

Тореро выбежал из комнаты и через минуту вернулся со школьной тетрадкой и авторучкой:

— Повтори, я сейчас запишу, — обратился Миша к Олегу, — если у меня премия срастётся, то я тебе панты марала подарю. Они у меня бинтами обвязанные лежат под кроватью.

— Рога оставь себе, — сел за стол Дорогой, — они тебе пригодятся. Понимаешь, Миша мне этот символ ни к чему, на молодости лет. А вот от коньячка хорошего я не откажусь.

— Будет, — без промедления выпалил Тореро.

— А если они узнают, что у тебя дома и детей в помине не было? — спросил Оскар, засунув палец в ухо.

— А была, не была, — сказал Миша и начал переписывать под диктовку Олега заявление.

Писал он медленно, и вся комната следила, как он выписывал дрожащей рукой завитушки над каждой заглавной буквой. Когда бумага была готова, Олег помылся, переоделся и пошёл к Алисе.

***

В субботу Олег шёл в новых французских сапожках и модной зимней куртке к Феликсу в баню. В последние дни он прикупил у матросов заграничного плавания, много одежды для себя и Алисы. Его вид нисколько в нём не выдавал, вербованного сезонного рабочего. Он больше походил на работника торговли или матроса дальнего плавания. Около рубленой бани на распиленной трубе большого диаметра жарилась осетрина и свинина. Кулинара Олег сразу признал, это был Карл.

— Добрый день, — сказал Олег.

— День добрый, — не узнав Олега, ответил Карл и начал с любопытством рассматривать его с ног до головы.

— Ты, наверное, сын Гомона? — спросил Карл, — проходи папка уже третий пар получает.

— А кто такой Гомон Карл Ильич?

— Как кто? — недоумённо спросил Карл, — отец твой, начальник ОРСА.

Олег демонстративно посмотрел на часы, что не ушло от взгляда Карла.

— Постой, так это ты лекарь мой с вокзала? — обрадовано сказал он и поднял внезапно Олега, как пушинку себе на плечо и внёс в баню:

— Прошу любить и жаловать? — поставил он Олега на пол, — это мой старый хороший друг. Смотри Гомон, что твой отпрыск, что этот парень. Одно лицо.

— Ничего похожего, — раздался чей — то басовитый голос.

Карл махнул рукой и заглянув в лицо Олегу, торжественно изрёк:

— Это лучше когда ты на свете один. Эксклюзив, я тебе скажу, очень дорого стоит! Люди не должны быть похожи на кукурузные початки. В каждом человеке должен быть свой индивидуум. А теперь пришла моя очередь тебя потчевать, — положил он руку на плечо Олегу. — Сейчас немедленно раздевайся, и бери себе простынь? — начал он сам расстегивать змейку на куртке Олега.

Олег пока раздевался, сфотографировал глазами всю компанию. Это были на вид солидные и почтенные люди, но Феликса Ильича среди них не было.

— А Феликс Ильич где? — спросил он у Карла.

— Брат задерживается, он зубы делает своему клиенту, с ним сюда позже придёт. Я теперь понял всё. Он мне о тебе рассказывал. А принял я тебя за сына вон того дядьки с животом свиноматки, — показал он на полного мужчину в роговых очках и завёрнутого по пояс в простыню.

— Действительно похож на моего Андрея и сильно, — пробасил мужчина, когда увидал Дорогого раздетым, — надо же какое сходство бывает, — удивился он.

— Иди, парься, — подтолкнул Карл Олега в парилку, — хочешь, я веничком попарю тебя?

— Нет спасибо, не надо я сам управлюсь, — отказался Олег.

— Лучше ступай за мясом смотри, а то сгорит, уголь тогда сам будешь жрать? — сказал мужчина средних лет с кудрявой головой и приятным лицом. Его Олегу представили как Витольда.

— Прошу не указывать мне, вы хоть по статусу и главнее все меня, но без меня ни одна сволочь и шагу не можете сделать, — в шутку сказал Карл — тем более находитесь в бане моего брата. Значит и моей.

Олег нырнул в парилку. Густой пар с запахом пихты ударил в нос. Парилка была большая и видимость ноль. Натолкнулся на гигантские деревянные бочки с водой, которых оказалось четыре и служили они для охлаждения тела. Он содрал с себя простыню и, найдя алюминиевый крючок на входе, повесил её на него. Тазиков на нижнем полке было с избытком, и в каждом отмыкал берёзовый веник. Взяв подвернувшийся ему под руку тазик с веником, он забрался на самую верхнюю полку и начал полоскать себя по бокам веником. Он слышал, что кто — то следом за ним тоже зашёл в парилку, но из — за пара точно определить не мог кто именно. Это был Витольд, мужчина с приятной внешностью и по возрасту он, если судить по его здоровой коже, очевидно, был всего лет на десять старше Олега.

— Не обращай внимания на него, — сказал звонко Витольд и взял в руки веник.

Олег хотел спросить, про кого Витольд ведёт речь, но тот не дал ему и рта открыть, а продолжил:

— Карл у нас человек с изюминкой и чересчур деятельный. Один на весь город такой. Можно сказать уникальный человек. Хотя доля правды в его словах есть, он простой водитель на скорой помощи, а я главный врач и все глобальные вопросы со снабжением решает Карл. И не только у меня в больнице, а в любой сфере деятельности. Город у нас маленький, как кому что, то нужно пробить, так у меня просят его на прокат. Вот приехал сегодня с Ленинграда, добыл там Гомону четыре погрузчика, а пошли другого человека, пустой бы приехал. Обаянием обладает и речью хорошо владеет. Одним словом талант! А ты давно его знаешь? — спросил Витольд.

— Знаю полтора месяца, но общался с ним три минуты. Потом он подарил мне свои часы, — разгоняя рукой пар, сказал Олег.

— Выходит, заслужил, — сказал Витольд, — он хороших людей сразу распознаёт. Сам общительный и в людях разбирается.