Василий Сосновский - Остров традиции

– Натали! А как фамилия этого генерала?

– О! Это птица высокого полёта… Фамилия его – Фарнер. Она тебе что-нибудь говорит?

– Ага!.. И он отпускает за кордон великого программиста в погонах фон Вембахера… ради того, чтобы заменить его программистом в погонах Петцольдом?

– Откуда ты всё это знаешь? – изумилась Натали.

– Да так… Мир тесен, настолько тесен, что мы постоянно сшибаемся лбами друг с другом.

– Вот, считай, что и мы с тобой опять сшиблись лбами. Судьба, значит, – выехала Натали на главную колею.

– Красивая судьба… Всё так внезапно, – сказал Конрад. – Где ты остановилась?

– В полицейском участке, где же ещё. Ты там бывал?

– Конечно, – беззаботно ответил Конрад, внутренне содрогнувшись своему декабрьскому походу в логово Поручика. – За ночь я соберу пожитки, их у меня немного. Твой бывший-то на месте?

– На месте. Я ему всё сказала, и он одобрил.

– Как он вообще отреагировал на твои матримониальные планы?

– Ему, по большому счёту, всё равно. Но если честно, он очень смеялся…

В это время в дверь постучали. То была Анна. Постучав, она не дождалась того, что ей откроют дверь или скажут «Войдите», а сама бесцеремонно вошла и показала на часы.

– Гражданка, – сказала Анна. – У меня тут не дом свиданий. Вам пора бы и честь знать.

Натали покорно кивнула и стала торопливо собираться.

– Я провожу тебя, – сказал Конрад.

– Не надо, – ответила Натали. – А ты… где ты будешь кантоваться всю ночь?

– А что – меня не пустят? Твоего мужа и своего соратника?

– Не пустят. У них много арестованных, и всех надо допросить. Вчера туда доставили очень много народу.

– Что ж ты, на попутке?.. Попутки опасны.

– Да нет, я за рулём. Мне Руди служебную машину дал.

Слона-то Конрад и не приметил. Выглянул в окно: действительно, чуть в стороне от калитки – стоит машинка. Атрибут классовых врагов – людей, способных научиться водить машину. Породниться с классовыми врагами и позорно, и почётно в одно и то же время.

«Опять этот долбаный енерал», – думал Конрад. – «Знать, дюже важная шишка». И он стал думать, как разжиться информацией о всевластном службисте, для которого, похоже, в этой стране не было ни преград, ни секретов. Спрашивать было некого, и Конрад обратился к лэптопу, который Стефан по беспечности забыл (или намеренно оставил) на Острове.

Целых полдня понадобилось Конраду, чтобы подключить чудесный чемоданчик к модему, и ещё полдня – чтобы зайти в Интернет. Ибо действовал Конрад дедовским методом научного тыка – а этот метод затратен и хлопотен. Но к утру он с грехом пополам вошёл в поисковую систему и буковка за буковкой набрал в строке поиска «генерал Фарнер».

Как и ожидалось, нашлась только официозная информация: биография славного генерала, изобиловавшая боевыми действиями в горячих точках и завершавшаяся его назначением на пост министра Чрезвычайной Безопасности. Даже парадного фото в сети не обнаружилось, а то, что генералу под шестьдесят, было и так ясно. Правда, на зарубежных сайтах его пару раз назвали «серым кардиналом», а однажды даже – в списке возможных преемников нынешней Главной Сволочи, свирепой, но хворой.

Радуясь своей удаче – самостоятельно освоил Интернет! – Конрад стал блукать по виртуальным просторам в поисках сведений о Землемере. Интернет выдал подборку обзоров о том, что землемер (также землеустроитель) есть « техникили инженер, снимающий планы земельных угодий» и биографий исторических личностей, подвизавшихся на ниве землемерства. Однако переформулировав запрос в «Землемер. Мафия» или «Землемер. Бандформирования», Конрад постепенно набрёл на то, что нужно. У матёрого крутого гангстера обнаружился свой фан-сайт, правда, неофициальный, и ряд столь же неофициальных жизнеописаний. Среди них значился, среди прочего, полный текст опуса А. Клир (или Клира). Текст один в один совпадал с книжным.

Из «Книги понятий»:

Блокада Города Крысожоров не могла продолжаться долго. Боевой дух правительственных войск был не на высоте; его подтачивали отсутствие дисциплины и массовое дезертирство. Да и самодеятельные партизанские отряды постоянно трепали регулярную армию. Требовалась скорая и убедительная победа. Поэтому командование решило провести спецоперацию.

Однажды, среди бела дня несколько десятков десантников из элитных частей были сброшены с вертолётов на крышу неприметной хибары, которую, по данным разведки, облюбовал себе Землемер в качестве резиденции. Располагалась она на окраине города, поэтому прорвать линию её защитников здесь было несложно. Несколько колонн бронетехники в прямом смысле смяли несколько городских кварталов и расплющили под своими гусеницами всякого, кто попался на пути. Специально обученная группа захвата при поддержке с земли и с воздуха принялась прочёсывать каждую пядь прилегающей территории в поисках злейшего врага центральной власти.

Приказ был – взять Землемера живым. Его соратников и приспешников ждали лютые средневековые казни, но сам команданте должен был многое рассказать следствию. В частности, о своих связях внутри страны и с заграницей, о планах создания фронта народного неповиновения, ставящего задачей объединение всех антиправительственных сил в широкоформатную коалицию, о контактах с опальным олигархом Айзенбергом, затевавшим масштабный мятеж, а также с лидерами националистических движений и этнических преступных синдикатов. Поэтому больше всего проводившие спецоперацию боялись того, что припёртый к стенке главарь наложит на себя руки.

Однако наихудшие опасения федералов не сбылись. Собственноручно застрелив нескольких нападавших и получив ранение в ногу, атаман был скручен в бараний рог и квалифицированно оприходован превосходящими его силами противника. По привычке спецназовцы особенно рьяно прошлись коваными сапогами по его гениталиям, в пылу схватки позабыв, что они совершенно нефункциональны. После этого ценная добыча была препровождена в штаб армии. Город Крысожоров по инерции сопротивлялся ещё три дня, и его пришлось основательно пожечь и порушить, прежде чем он, оставшийся без хозяина, не впал в агонию и не капитулировал. Решающую роль здесь сыграло то, что федералы вовремя вбросили на местный рынок большое количество продовольствия. Оголодавшее население за фунт хлеба было готово выдать любого из видных землемеровцев. Затем ещё целую неделю осатанелая солдатня сотнями расстреливала мужчин и насиловала женщин, «зачищая» покорённый город.

«Странно, – сказал себе Конрад. – Сколько раз я уже читал эти строки, и даже не задумывался о том, что губернский город не производил впечатление разграбленного пару месяцев назад. Я, конечно, далеко не во всех районах был, но… Никаких следов зачистки…».