Роман Солнцев - Золотое дно

— Садитесь… — наконец, побормотал я. Чем я-то могу быть ему полезен?

Губернатор Саразии опустился на стул, раскинув колени, поиграл ими, как гармонист мехами, — ему было жарко. Да еще, видимо, не отошел от разговора за круглым столом.

— Может, Лёвку позовем? Зайди к нему, пригласи.

«Ага, вот в чем дело… самому зайти и пригласить неловко… Как бы придется снизойти. Тем более, что неизвестно, что ему ответит прямой человек Хрустов».

— Нет, я могу и сам… — слегка покраснел Маланин, делая вид, что сейчас поднимется и пойдет… но не встал, только вынул платок из кармана, отер лоб. — Устал. Я с утра уже произвел облет берегов… вода нарастает… МЧС требует отселять села, предприятия… легко сказать! А где взять технику, денег?! Мой предшественник оставил мне нищую область, веришь? Одна радость — ГЭС, да и та начинает зубы показывать…

Слушая его, я уставился против воли на его два выступающих спереди зуба, как у зайца, на его улыбку, и подумал: он, конечно, поступил психологически точно, отправив женщин домой. Не важно в чем, но мы все ему уже уступили. И теперь он, как бульдог, цапнувший за штаны, не отцепится, а будет сантиметр за сантиметром всасывать нашего брата…

— Сейчас, — кивнул я и вышел искать Хрустова. Надо поделиться со Львом Николаевичем своими мыслями. Есть у меня одна идея.

Я помнил — при заселении Хрустовы зашли в соседнюю комнату. Я толкнул дверь — Лев Николаевич словно ждал кого-то, стоял у окна лицом ко входу.

— Ты?.. — он удивился и посветлел лицом. Видимо, боялся, что заявится кто-то из неприятных людей.

— Ко мне Маланин забрел, сказал: «Это я, Вова». Просит тебя зайти.

Хрустов зло хмыкнул, подумал, глядя в пол, и кивнул.

Когда мы с ним прошли в мою комнату, губернатор стоял.

— Лёвочка, — начал он, — друг мой. Ты помнишь, ты с девчонкой спал в квартире для гостей, я тебя не заложил… и когда ты пьяный ругал советскую власть, я не написал никуда, хотя был обязан… и неизвестно, как бы твоя жизнь сложилась…

— Лучше бы написал, — брезгливо дернул щекой Хрустов.

— Брось, не хорохорься… Один начальник, например, предлагал тебя сдать в психушку… сказать, кто?

— Дело прошлое.

— Боишься? Как хочешь. Теперь к делу. Я знаю, я всё знаю, ты не согласен с приватизацией ГЭС. И я не согласен. Ты на стороне рабочих, строителей. И я на их стороне, потому что они граждане моей области. Они меня избирали. Вот я и прошу тебя на нашем вечернем заседании выступить. Ты, может быть, сам недооцениваешь себя. В этой компании твое слово может очень много значить. Васильев, прости, не знаю ваших прежних отношений, очень высокого о тебе мнения. Пока летели, все расспрашивал. Скажи два слова за обойденный народ, когда продолжим разговор. — Маланин отчески улыбнулся белыми, неестественно красивыми зубами. — Если по каким-то причинам я тебе не нравлюсь, если в юности был, может быть, менее принципиальным, чем ты… это же не должно влиять на борьбу за справедливость, так? Мы не можем жить по принципу: нравится — не нравится, согласись? «Если не мой друг, ни за что не поддержу, даже если он прав».

— Нет, конечно, — хмуро ответил Хрустов. — Ладно.

— Я рад, — схватил его за руки Маланин. — Я ведь могу тебя назначить здесь своим советником. Официально. Чтобы ты не бедствовал.

Хрустов страшно смутился, замотал головой.

— Нет… я нормально живу…

— Я ведь не в шкурном смысле, — Маланин пригнулся, заглянул в глаза Льву Николаевичу. — Главное, чтобы ты с еще большей уверенностью защищал наши позиции. Ведь что сделал Утконос? Всё подгреб под себя. И тут уж не важно, родня вы с ним или нет. Для тебя же правда превыше всего? Согласен, что неправильно поступили все эти чубайсята, ведь так?

— Но постой… я не об этом! — заволновался хрупкий Хрустов. Он что-то хотел сказать, но потерял мысль. Маланин давил на него правильными в общем словами. — Как же сегодня-то быть, спасать?..

— А-а, ты про это?! Обойдется, не в первый раз!.. — И губернатор, кивнув в знак ободрения мне, неспешно выплыл из комнаты.

Хрустов оторопело смотрел ему вослед.

— Надо с Сережей переговорить. И с Алексеем.

— Я думаю, Маланин пошел как раз к ним, — сказал я. — А у меня, Лёва, такая идея. Вот он обходит всех… надо нам ему поулыбаться, а самим сойтись и сочинить общее заявление. А потом зачитать ему.

— А что там написать? Мол, не дадим ради ваших политических амбиций хапать федеральную собственность? А чем лучше, когда половина акций у частных лиц, а рабочие брошены?

— Я не знаю. Просто чувствую, нужно сделать ответный мощный психологический удар. И тогда можно будет с ним говорить как бы на равных.

— Ты не дурак, — уныло согласился Хрустов. — А я в эти дни никак не могу сосредоточиться. — Он не договаривал, но я понимал: свадьба… родство с Туровским… а тут еще избили сына, обидели юную жену…

Лев Николаевич кивнул мне, и мы вышли в коридор.

Мы нашли их по голосам. Они оказались в комнате напротив — то ли Алексей Петрович зашел к Сергею Васильевичу, то ли наоборот. Они шепотом кричали друг на друга. Увидев, что явился Хрустов (я же для них был как прозрачная и не особенно мешающая тень), Никонов яростно махнул рукой:

— Закрой с этой стороны! И стой тут!

И продолжал, взяв за плечи Бойцова, низкорослого, крепкого, на вид полусонного, с нависшими веками:

— Ты в этих прекрасных странах забыл про Россию… какая она… Страна привыкла к халяве! И хоть какую демократию объявляй, мы с неба ждем бесплатного золотого дождя! Но желательно — именно над нашей деревней или хотя бы над нашим районом! Вот у нас, на Дальнем востоке, леса горели… рядом с моей ГЭС, кстати. Я приехал в Болтаевку, говорю: тушить надо, вот-вот Каргино загорится, это в полусотне кэмэ, там ваши братья-строители, будут автобусы, приглашаю всех, кто смел, завтра в девять утра. И что ты думаешь — пришло трое, да и к тому же главный вопрос: сколько заплатят? Когда Каргино сгорело, губернатор выделил деньги на восстановление сотни домов. И тут же сама Болтаевка запылала… скорее всего сами и подпалили… пусть нам тоже канадские домики ставят!

Бойцов хмуро, как-то даже отстранясь, смотрел на Никонова. Движением плеч скинул с себя руки Сергея Васильевича.

— Ты зачем мне это говоришь? Я что, там телевидение не слушал, газет не читал? Да и здесь уже второй год!

— Так за кого ты? Тут три варианта… губернатор, Ищук и я.

— А ты-то тут с какого припеку?

— Не догадываешься? Я у Валеры бумажки уже купил. Он вообще хочет отойти в сторону. В лучше случае, числиться, как английская королева. Я и у коллектива подберу по мелочи. Мы Вовке Маланину ГЭС не отдадим.

— Ух ты, какой азарт.

— Я понимаю, льготы своим, кто строил ГЭС… верно, Лёва? А тут целый регион, как колесо на шею!