Роман Солнцев - Золотое дно

Итоги голосования:

„ЗА“…

„ПРОТИВ“…

„ВОЗДЕРЖАЛОСЬ“…

ПРИНЯТ РЕШЕНИЕ:

Утвердить порядок ведения……………………………………»

Далее шли вопрос № 3 (утверждение годового отчета), вопрос № 4 (Утверждение Устава в новой редакции). Ах, вот где суть вопроса! Они хотят поменять Устав ОАО… Далее: вопрос № 5, касающийся утверждения размера дивидендов, формы и размеров их выплаты… И наконец, вопрос № 6: «Избрание совета директоров общества». В списке шли фамилии:

Туровский Валерий Ильич «ЗА»… % «ЗА»

Маланин Владимир Александрович «ЗА»… % «ЗА»

Ищук Тарас Федорович «ЗА»… % «ЗА»

Васильев Альберт Алексеевич «ЗА»… % «ЗА»

Бойцов Алексей Петрович «ЗА»… % «ЗА»

Семикобыла Григорий Иванович «ЗА»… % «ЗА»

Никонов Сергей Васильевич «ЗА»… % «ЗА»

Хрустов Лев Николаевич «ЗА»… % «ЗА»

……………………………………………….

Дальше шли совершенно мне не знакомые фамилии, которые, как и Валерий Ильич, очевидно, давно состояли в совете директоров. Всего 20 человек. Ишь, как подольстился Маланин — и Льва Хрустова вписал…

— Ну, как?! — воскликнул Маланин, перекрывая шум за столом. — И справедливо, и несет огромный смысл единения! — Он снова посмотрел на палец и добавил. — Я нарочно попросил распечатать такой текст… чтобы вы увидели и подумали: а почему нет??? Я убежден, акционеры против нас не пойдут.

Наступило и вовсе мертвое молчание. Никонов усмехнулся, руки сжал в кулаки и положил на стол. Хрустов смущенно опустил голову. Васильев был невозмутим. Бойцов косился на Никонова, словно от него ждал чего-то.

Почему Туровский молчит? Наконец, он отшвырнул бумажки, растерянно засмеялся.

— Что за игры ты затеял, Володя? Ну, не дети же мы!

— Это ты, как ребенок, до сих пор многого не понимаешь. А вот давайте, господа, выпьем и подумаем. Алексей Петрович как сказал? Полезно и после рюмочки обсудить, когда наша совковая трусость куда-то улетучивается.

«Изменился, изменился Маланин», — еще раз подумал я. Туровский обернулся к Васильеву.

— Альберт Алексеевич, а вы что скажете?

— Я?! — Васильев непроницаемо смотрел на него. — Если вас интересует мое мнение, Валерий Ильич, то отдавать станцию алюминщикам ни в коем случае нельзя, даже как бы и под общей крышей территории. У них и так сверхприбыль за счет несоблюдения экологии… фтор, бензопирен… а вот постараться выбить льготы для трудившегося здесь населения, а это, согласимся, вся область, можно и нужно.

Никонов зааплодировал своими ладонями-лопатами.

— РАО на это не пойдет, — жалобно пробормотал Туровский. — Вы же знаете. Что скажет Сергей Васильевич?

— Я скажу попозже, — откликнулся Никонов. — Хотя, для затравки, послушайте анекдот.

— Какой анекдот?! Зачем анекдот?.. — недоуменно уставился на него губернатор. — Товарищи, идет серьезный разговор…

— А вот послушай! — усмехнулся Сергей Васильевич. — Ты же рассказывал?.. Итак, в ломбард приходит женщина с мужиком. «Мне нужно десять тысяч, вот мужа в залог оставляю». — «Гражданка, вы ошиблись адресом! — говорит хозяин ломбарда. — У нас тут драгоценности, золото…» — «Знаю! Петя, открой пасть!»

Никто не рассмеялся, все ждали продолжения. Все почувствовали: Никонов вдруг повел себя как-то по новому. Он сейчас был не похож на себя. Уверенно оглядывает всех, налил себе в рюмку коньяка, понюхал, поставил…

— Ну, что смотрите? Альберт Алексеевич правильно говорит. Более подробно скажу позже. Пусть выскажутся другие товарищи.

Васильев кивнул Хрустову:

— Что думает рабочий класс?

Лев Николаевич сидел рядом со мной, бледный, уставясь на листочки, которые ему передал Маланин. О чем он размышлял? Наверное, лихорадочные его мысли касались и плотины, которая внизу, и сына, который лежит сейчас в больнице, с трещинкой в черепе, избитый шпаной, мстящей ему за то, что имеет работу на этой проклятой ГЭС, за то, что он не пьет, не колется, за то, что красивый…

Лев Николаевич пробормотал, не поднимая головы:

— Не знаю. — Наверняка ему было стыдно за свои слова, но, вполне возможно, он и в самом деле не ведал, как правильнее ответить.

Хмыкнув, Маланин обернулся к Семикобыле.

— Григорий Иваныч… ваше мнение?

— Мое мнение? — И вдруг старик, чуть отсев на стуле, искоса глянул на губернатора. — Володя, отступись. Не можешь промышленность наладить, не можешь молодых бизнесменов поддержать, от тебя все бегут… конечно, если будет бесплатная энергия, тебе станет легче и тебя переизберут еще раз… тут ума большого не надо. — Семикобыла сжал костлявые кулаки. — Ребята, пусть ГЭС сама по себе работает на страну. Не трогайте ее.

Изумленный Туровский не нашелся, что и сказать. Он полагал, что старик давно уже впал в маразм и прилетел поддержать только Маланина.

— Интересное кино, — усмехнулся Васильев. — Тогда о чем речь?! Давайте же, в самом деле, выпьем по рюмочке и полетим домой? Если, конечно, Владимир Александрович возьмет нас на борт. Не нравится мне эта погода. Начнется ливень — за неделю не выберемся. А?! — Он кивнул губернатору. — Вызывай машину, милый.

— Минуту! — Никонов поднял руку. — Я еще не говорил, дорогие мои кореша. И Алексей Петрович. Или мы уже выступили?

— Нет, конечно!.. Давайте, давайте!.. — спохватился Маланин, может быть, втайне надеясь, что Сергей Васильевич и Алексей Петрович как раз и поддержат его, хотя люди издалека и какие у них здесь могут быть интересы. Впрочем, у Бойцова, который, как всем известно, советник председателя правительства и член совета директоров двух нефтегигантов, могут, могут быть здесь свои предпочтения…

Маланин буквально поклонился над столом Бойцову.

— Я не считаю возможным вмешиваться в ваш конфликт, — медленно ответил Алексей Петрович. — И думаю, Сергею Васильевичу также не следовало бы.

Никонов усмехнулся.

— Поздно. Я уже вмешался. Я от имени строителей, не от имени вчерашних балаболов-комсомольцев… имею заявить следующее. Я выкупил акции ГЭС у Валерия Ильича. А также у многих владельцев. Здесь поработали мои коллеги с Дальнего востока. И они же сегодня навестили алюминиевый завод, с сотрудниками СОБРа… а также — одновременно штаб-квартиру САРАЗа в Москве… всё сделано по закону: имеется иск одного из владельцев акций САРАЗа, есть решение суда о приостановке полномочий генерального директора… Кстати, на господина Циллера открыто уголовное дело, он обвиняется в сокрытии доходов… Короче, я выкупаю у господина Ищука акции завода и оставляю его директором. Или… он лишится всего.

В наступившей тишине я услышал хрип Ищука:

— Да это ж бандитизм!

— Мы это не позволим!.. — поднялся над столом Маланин. — Что ты, Сергей Васильевич, тут кино устраиваешь?

Никонов уперся взглядом в его напуганные глаза.