Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

– Склонен с тобой согласиться.

– А что бы ты делал, если бы меня здесь не было?

– Примерно то же самое.

– Давай поиграем.

– Извини, нет сил.

– Не волнуйся, это словесная игра. Правда или вызов – знаешь такую?

– Хм. Жутковато звучит.

– Подумаешь, просто слова! Что в них такого?

– Ты еще ничего не смыслишь в жизни, малышка. На свете нет оружия опаснее, чем слово.

– Чепуха какая-то. А пистолет? Из пистолета можно убить.

– Только тело. С душой пистолету не справиться. А вот слова попадают прямо в душу.

– Тогда мы с тобой сыграем аккуратненько, без страшных слов.

– Расскажи поподробнее.

– У меня раньше была подруга. Нет, у меня, конечно, и сейчас есть друзья, но с ними мы видимся только в школе. А тогда у меня была настоящая подруга, очень хорошая, ее звали Жанель, но когда я пошла в школу, она переехала в Сан-Антонио. Это в Техасе.

– Да, слышал о таком.

– Мы играли в эту игру, когда оставались ночевать друг у друга в гостях. То я у нее, то она у меня. Мама тогда участвовала в программе, и все было хорошо: она наводила дома порядок, готовила что-нибудь вкусненькое и разрешала приглашать друзей. Вечером мы забирались на кровать и делали из одеяла палатку…

– Никаких палаток в моей квартире, – вклинился Билли.

– Ясное дело. Дай рассказать, не перебивай.

– Извини.

– В игре всего два вопроса. Чего тебе хочется больше всего на свете? И чего тебе больше всего на свете не хочется? То есть, чего ты боишься?

Билли хотел было запротестовать, но спорить не было сил.

– Ты первая.

– Ладно. Я очень-очень хочу, чтобы мама поправилась. И боюсь, что мистер Лафферти прав, и большинство людей никогда не возвращаются к нормальной жизни. Потому что тогда я начинаю думать, что мама тоже не вернется.

Тишина. Дождь пошел еще сильнее, хотя казалось – куда уж дальше. Как будто вода лилась из огромной водопроводной трубы сплошным потоком, даже на разбиваясь на отдельные капли.

– Быстро ты отстрелялась.

– Твоя очередь.

– Я знаю. Потому и жалуюсь. Что ж, тогда слушай. Больше всего на свете я… ничего не хочу. В том-то и дело. Все, что я любил, осталось позади, и хотеть уже нечего. И это мой главный страх. Никакого будущего. Никаких желаний. Отвратительная жизнь, скажу я тебе.

Она снова молча смотрели на дождь.

– Я-то думала, от игры полегчает.

– А я тебя предупреждал.

– Не день, а фигня какая-то.

– Все как обычно, если хочешь знать мое мнение.

– Нет, пожалуй, в следующий раз я твоего мнения спрашивать не буду.

Рейлин должна была вернуться с работы гораздо позже. Но в дверь постучали. В определенном ритме – так стучала только она. Четыре негромких удара. Раз-два-три… пауза… четыре. Наверно, под такой ритм можно было танцевать. Билли ни разу не говорил Рейлин, что этот особенный стук бальзамом льется на его измученные нервы.

Билли посмотрел на затихшую Грейс.

– Ты заперла дверь?

– Ой. Нет, забыла. Поскользнулась, упала, потом ты велел снять ботинки, и я забыла.

«Вполне предсказуемое развитие событий», – подумал Билли. По-настоящему неожиданным оказался тот факт, что он сам тоже забыл про дверь.

– Открыто, – крикнул он. – Входите.

Дверь распахнулась, и к ним осторожно заглянула Рейлин.

– Какая муха вас обоих укусила?

Билли вздохнул.

– У всех бывают плохие дни.

– Рейлин, – начала Грейс, – можно я попрошу мистера Лафферти, чтобы он съездил в строительный магазин? Я знаю, что мистер Лафферти тебе не нравится, и ты не любишь, когда я с ним разговариваю, но нам позарез нужна его помощь. Надо раздобыть большой кусок дерева. Можно я к нему схожу?

– Зачем тебе кусок дерева?

– Нам нужна танцевальная площадка для тренировок. Положим дерево на ковер, и мама ничего не услышит и не придет сюда кричать на Билли.

– Вот уж не знаю, Грейс. Мистер Лафферти на редкость паршивый человек. Вряд ли согласится.

– Спросить-то можно.

– Конечно, можно.

Девочка вылетела из квартиры, так и не успев обуться.

Билли посмотрел на Рейлин, та в ответ тоже внимательно взглянула ему в лицо. Тогда он приглашающе похлопал по дивану, и Рейлин села рядом.

– Вопрос на миллион, – начал Билли. – Заботясь о Грейс, мы потакаем пагубной привычке ее матери?

– Хм, – откликнулась Рейлин. – Не задумывалась…

– Жаль. Я-то надеялся, что ты меня успокоишь. Понимаешь, она спит двадцать три часа в сутки, не отвлекаясь ни на что другое. Если бы не мы, ей бы это с рук не сошло.

– Может, все было бы точно так же. Только Грейс пострадала бы.

– Но благодаря нам она может забыть о последствиях.

– С чего ты вообще об этом заговорил?

– Лафферти поделился своим мнением с Грейс.

– Конечно, куда же без него. Ненавижу этого мерзавца. Догнать, что ли, Грейс, пока она не успела подняться на его этаж…

– Поздно. Они уже наверняка разговаривают.

Рейлин вздохнула и снова опустилась на диван. Устремила взгляд в окно. Есть в дожде что-то завораживающее – смотришь, и глаз не оторвать.

– Вот зарядил, – вздохнула она.

Повисло молчание.

– Ладно, – сказала Рейлин. – Хочешь честный ответ? Может быть. Не знаю. Придется хорошенько все обдумать.

– Неприятно осознавать, что такой человек может оказаться прав.

– К счастью, это бывает редко.

Грейс стояла перед дверью мистера Лафферти, балансируя на одной ноге и почесывая другую через три слоя носков. Толстые шерстяные носки пришлось надеть снизу, потому что они все время собирались гармошкой, когда Грейс пыталась натянуть туфли. И от них страшно чесались ноги.

Дверь открылась, и мистер Лафферти, сердито нахмурившись, скользнул взглядом над головой Грейс. Потом опустил глаза и хмуриться перестал.

Вот ведь странно: у мистера Лафферти для любого высокого гостя был заранее припасен мрачный взгляд. И только на Грейс он не сердился.

– А, это ты. – Кажется, появление Грейс у него на пороге не вызвало никаких возражений.

– Да, мистер Лафферти. Мне нужна ваша помощь.

– Что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Нет, просто у нас в подъезде больше ни у кого нет машины…

– Хочешь, чтобы я тебя подвез? А куда нужно ехать?

– Давайте я расскажу по порядку, – ответила Грейс, стараясь скрыть раздражение.

Если бы она разговаривала с Билли или Рейлин, то и не стала бы ничего скрывать. Просто сказала бы: «Хватит! Хватит перебивать!» Но с мистером Лафферти следовало вести себя осторожнее.

– Извини, – внезапно сказал мистер Лафферти, чем очень удивил Грейс.

– Мне нужен большой кусок дерева из магазина стройматериалов.

– Какого дерева?

– Не знаю.

– Насколько большой?

– Билли сказал, метра полтора.

– А поточнее? Полтора метра в ширину, в длину, по диагонали?