Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

– Хм-м, – ответила Грейс. Рейлин в таких ситуациях всегда отвечала точно так же.

– Схожу-ка я к нему и уточню.

– Не надо! – сказала Грейс. То есть, хотела сказать, но получился громкий вопль. – Нет, пожалуйста, не надо больше стучаться к Билли. Он терпеть не может, когда к нему кто-нибудь стучит.

Мистер Лафферти нехорошо прищурился – Грейс не поняла почему, однако узнала взгляд: с похожим видом он встречал незваного гостя, еще не зная, что на пороге стоит кто-то маленький.

Интересно, почему стук в дверь всех так настораживает? Грейс наоборот обрадовалась бы – новому человеку, приятному сюрпризу. Наверное, все взрослые относятся к таким вещам подозрительно; может, и сама Грейс будет вести себя иначе, когда вырастет.

Мистер Лафферти уточнил:

– Так. Скажи-ка, зачем вам понадобился кусок дерева?

– Ну-у… Для танцевальной площадки. Я учусь танцевать чечетку.

– Ясно, – сказал мистер Лафферти. Грейс сразу вспомнила любимую фразу Билли: «Это много объясняет». – Значит, вам нужна фанера. Большой квадратный лист фанеры.

– Да! – радостно вскрикнула Грейс. – Он так и сказал! Про фанеру полтора на полтора!

– Вот и славно. Я привезу.

– Привезете?

– Да, конечно.

– Ух ты. Вот уж не ожидала.

– Ты думала, что я откажусь, но все равно решила спросить?

– За спрос не бьют в нос.

– А почему босиком? – неодобрительно произнес мистер Лафферти.

– Ботинки остались у Билли. Я переобулась для танцев – Билли разрешает надевать свои старые танцевальные туфли, правда, только у него в гостях, так что мне все равно нужны новые. Практики не хватает, я хочу заниматься еще и дома, и у Рейлин. Да и вообще, туфли Билли мне великоваты, но денег у меня нет, у Билли и Рейлин, наверное, тоже. У мамы и подавно нет ни цента, тут ничего не поделаешь, но если вы привезете фанеру, то я смогу тренироваться. Хотя бы немножко.

– Понятно, – сказал Лафферти. Будто подводя итог разговору.

Грейс мялась на пороге. Хотелось спросить, когда мистер Лафферти поедет за фанерой, но она боялась перегнуть палку. В конце концов, он согласился помочь, что само по себе поразительно. Просить большего – уже грубость.

– Спасибо вам! – наконец сказала Грейс.

И пошлепала в носках по лестнице.

Когда она спустилась на первый этаж, Рейлин как раз выходила из квартиры Билли. Грейс бросилась к соседке с радостным воплем.

– Он согласился!

– Правда?

– Правда! Согласился!

– Чтоб мне провалиться. И когда он поедет в магазин?

– Не знаю, я не спросила.

– Нам придется ему заплатить?

– Не знаю, я не спросила.

– А что ты тогда спрашивала?

– Привезет ли он фанеру. И он сказал, что привезет!

Рейлин положила руку Грейс на плечо. Выглядела она расстроенной. Странно, с работы Рейлин вернулась в нормальном настроении, а теперь внезапно загрустила. Наверное, заразилась унынием от Билли. А Билли подцепил его от Грейс. Опять она во всем виновата.

– Пойдем-ка в дом, – сказала Рейлин. – Надо приготовить что-нибудь на ужин. Сегодня у нас нет денег на пиццу. Одна из моих клиенток не смогла прийти, другая даже не перезвонила…

– Ничего страшного.

– Не знаю, что осталось в холодильнике.

– А если мистер Лафферти привезет фанеру? На нее у нас денег хватит?

– Понятия не имею. Никогда не интересовалась ценами на стройматериалы.

Грейс видела, что с каждой минутой Рейлин становится все грустнее и грустнее.

Они зашли в квартиру, Рейлин обшарила кухонные шкафчики и заглянула в холодильник.

– Либо хлопья, либо яйца.

– Ничего, сойдет, – сказала Грейс.

И опять подумала, что день выдался хуже некуда, хотя, по мнению Билли, все шло как обычно. Но потом Грейс вспомнила про фанеру и решила, что жаловаться тут не на что, – в конце концов, ей пообещали привезти танцевальную площадку, а такое бывает нечасто.

– Может, и то, и другое? – предложила Грейс.

– Давай.

Голос у Рейлин был совсем усталый. Она поставила перед Грейс хрустящие овсяные хлопья и полупустой пакет молока, а потом начала разбивать яйца в миску – однако делала это так вяло и медленно, будто у нее ни на что не осталось сил.

Грейс насыпала полную миску хлопьев – в коробке осталось еще много – и капнула туда чуть-чуть молока, чтобы Рейлин тоже хватило.

Рейлин оглянулась на нее, стоя у плиты.

– Может, нальешь побольше?

– А как же ты?

– Я буду яичницу. Но спасибо за заботу. Это очень мило с твоей стороны.

– Можно выливать до конца? Ты уверена?

– Уверена, – ответила Рейлин.

И больше не проронила ни слова, пока не поставила на стол две тарелки с яичницей.

– А кетчуп есть? – спросила Грейс.

Рейлин молча достала из холодильника бутылку.

– Спасибо! – ответила Грейс и щедро полила кетчупом свою порцию жареных яиц.

– Ого, как много! – прокомментировала Рейлин.

И они снова молча принялись за еду. В кухне повисла тишина.

После ужина, когда Рейлин уже успела помыть и вытереть посуду, в дверь постучали.

Грейс побежала открывать, но на пороге было пусто.

Она вышла на лестничную площадку – по-прежнему без ботинок, зато в трех парах носков. Оглянувшись по сторонам, увидела большой лист фанеры. Очень большой, просто огромный. Даже выше Грейс. Кто-то прислонил фанеру к стене возле двери.

Грейс кинулась в комнату, чтобы поделиться радостными известиями, но тут же врезалась в Рейлин, стоявшую у нее за спиной.

– Быстро он обернулся, – сказала Рейлин.

– Фанера ведь не могла сама к нам постучаться!

– Конечно, не могла. Мистер Лафферти постучал, оставил фанеру и ушел.

– Ой, и вправду. Как я сразу не подумала?

– На радостях ты вообще ни о чем не думаешь. Грейс, ты понимаешь, что это значит?

Грейс не понимала, но, судя по голосу Рейлин, ничего хорошего ждать не приходилось. Совсем, совсем ничего хорошего.

– Нет, а что?

– Он сделал нам одолжение. И теперь нужно его отблагодарить.

– Всего-то?

– По-моему, не слишком заманчиво.

– Хочешь, я схожу одна?

– Нет, я с тобой. Скажу спасибо, ничего со мной не случится. А еще надо будет отдать деньги.

– А если фанера стоила слишком дорого?

– Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Опять ты со своей непонятной поговоркой…

Рейлин не стала спорить: просто взяла Грейс за руку и повела вверх по лестнице.

Мистер Лафферти открыл дверь и встретил Рейлин все тем же сердитым взглядом. С хмурым видом прислонился к дверному косяку, излучая мрачное недовольство.

– Мы пришли поблагодарить вас, – сказала Рейлин.

– Мне понравилась идея с чечеткой, – ответил мистер Лафферти. – Девочке нужно больше двигаться. Неплохое хобби, полезное. Не та ерунда, которой нынче занимаются дети. Шаг на верном пути.

– Вы очень добры, – сказала Рейлин. – Так быстро выполнили ее просьбу.