Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

– Какая помощь?

– Хотите, схожу с вами? Вдвоем будет легче.

– Я был не один. Мы шли в сторону школы вместе с Рейлин и Грейс. Потом я вернулся, а они отправились дальше.

– А я вернусь вместе с вами.

Нет, это уже чересчур. Невыносимо, совершенно невыносимо. С одной стороны, при мысли о ежеутренних прогулках с Джесси сердце начинало радостно колотиться в груди. Но… идти с ним вот так? Как с заботливой нянькой? Слишком много эмоций за один раз, Билли не мог с ними справиться.

– Мне стыдно, – сказал он.

– Почему? Чего тут стыдиться? У меня был дядя, который страдал агорафобией и паническими атаками. Он даже не пытался выйти из дома, сколько я себя помню. А вы попытались.

– Попытался, – бессмысленно повторил Билли. – Попытка не удалась.

– И что теперь? – ответил Джесси. – Подумаешь. Попробуете еще раз.

Они поднимались к Джесси, и Билли держал Грейс за руку.

На нем был красивый белый свитер и джинсы; Рейлин сделала Билли стрижку и высушила волосы феном, так что теперь они лежали мягкими пушистыми прядками. Билли выглядел как вполне обычный человек. А еще он поднимался по лестнице к Джесси – как и все остальные. Наверное, понедельничная прогулка помогла ему немного освоиться. Хотя с тех пор прошло уже четыре дня, и Билли еще ни разу не вышел наружу. Так что, может, и не помогла.

– Хорошо, что ты сегодня с нами, – сказала Грейс. Ее учительница всегда говорила, что прежде чем сделать замечание, надо обязательно сказать человеку что-нибудь приятное.

– Спасибо, – ответил Билли. За пределами своей квартиры он становился очень неразговорчивым.

– Ты ведь попробуешь пройтись с нами до школы еще раз?

– Хм… Хм, да. Точно. Обязательно. Завтра. Завтра я пойду с вами.

– Завтра воскресенье. Ты уже целую неделю пропустил. Сегодня суббота, потому что сегодня мы все вместе собираемся у Джесси для окуривания. Ты сам все прекрасно знаешь.

– Знаю. Просто стараюсь об этом не думать.

Грейс хотела с ним поспорить, но затем передумала. В конце концов, ответ был честный.

Они уже подошли к бывшей квартире мистера Лафферти. Грейс слегка нервничала: здесь постоянно происходило что-нибудь странное, хотя в последний раз все закончилось появлением чудесной кошки. Билли чуть крепче сжал ее руку – тоже нервничал, наверное, хотя вряд ли по той же причине. А вот по какой – Грейс не знала.

– В следующий раз Джесси пойдет с нами, – сказал Билли.

– Зачем?

– Для моральной поддержки.

– А что, нам не хватает морали?

– Не морали – боевого духа. Если хочешь поддержать чей-то боевой дух, то приходишь в качестве моральной поддержки.

– Билли, иногда я тебя вообще не понимаю.

– Знаю. Удивительно, как ты меня терпишь.

– Хорошо. Приводи с собой Джесси. Он мне нравится. Вот только Рейлин разозлится.

– Это точно.

Дверь широко распахнулась.

– Соседи! – воскликнул Джесси.

Он долго рассматривал Билли, потом взял за плечи и повернул сначала в одну, потом в другую сторону. Как будто хотел разглядеть все-все подробности.

– Вы подстриглись!

– Рейлин постаралась, – смущенно сказал Билли.

– Хорошо получилось. Она молодец.

– Все время твердила, что это не ее специальность. Что стрижками занимается Белла. Но я ей сказал, что любая стрижка будет смотреться лучше, чем мой старый хвост. В итоге, вышло неплохо.

– За эти годы у вас отросли длинные волосы.

– Да, теперь кажется, что голова совсем легкая.

– Надо отдать срезанные волосы…

Грейс догадалась, что он собирается сказать, и радостно закончила фразу:

– …туда, где делают парики для больных раком! Рейлин тоже об этом подумала. Забрала биллин хвостик с собой на работу.

– Рейлин очень предусмотрительна, можно не сомневаться.

От белого шалфея у Грейс щекотало в носу и постоянно хотелось чихнуть. Листья были свернуты в большую трубку на манер здоровенной сигары, но вместо обертки трубка была перемотана толстыми белыми и зелеными нитками, которые горели вместе с шалфеем. Джесси долго держал зажигалку у конца этой трубки, и Грейс наблюдала, как тонкая струйка дыма поднимается к самому потолку квартиры, где раньше жил мистер Лафферти.

Джесси усадил их по кругу, поставив посередине тарелку для шалфея. Рядом с тарелкой Джесси положил медную миску и короткую резную деревянную палочку, – Грейс не поняла, что нужно делать с этими вещицами, но решила, что так надо.

Она осмотрелась по сторонам. У Джесси почти не было мебели – наверное, потому что он прилетел в Лос-Анджелес на самолете и собирался остаться всего на несколько месяцев. Но у него дома было хорошо: шторы раздвинуты, окна нараспашку, столько света и воздуха! В других квартирах было душно и мрачно. Кончено, Грейс знала, что соседи опасались незапертых дверей и друг друга, однако свет и воздух – это не страшно, почему же никто не открывает окна?

Грейс решила, что будет скучать по Джесси, когда тот уедет.

– Подождите! – сказала она. – Еще рано, не все пришли.

Быстро пересчитала сидящих: Билли на месте, Джесси тоже, Рейлин, Фелипе и, конечно, сама Грейс.

– Миссис Хинман! Надо подождать миссис Хинман!

– Она не придет, – сказал Джесси. – Говорит, что это все предрассудки.

– Да? – Услышав про разногласия, Грейс расстроилась. – Она ведь неправа? Это не предрассудки?

– Если не веришь, то предрассудки, – ответил Джесси.

Как же взрослые любят бессмысленные фразы! Грейс даже не стала ничего переспрашивать.

Джесси подул на кончик шалфейной трубки, и огонек разгорелся ярко-красным цветом.

– Покойный мистер Лафферти, – начал Джесси, словно обращаясь к нему напрямую. Словно мистер Лафферти вовсе не был покойным, а сидел рядом с ними. – Я не знаком с вами лично. Но вас знали все, кто собрались здесь сегодня. Им есть, что сказать. Соседи считают вас злым человеком, и я не намерен искать оправдания. Зачем этим людям лгать? Однако, поселившись в вашем доме, я понял одну важную вещь, о которой, скорее всего, не догадываются остальные – и вы в том числе. Вы боялись. А страх порождает злобу. Им пропитана вся ваша комната. Поэтому сейчас мы попробуем очистить эти стены от страха. Останется только напоминание о том, что надо жить дальше – и не бояться. Понимаете? Во всем есть свой смысл, даже если это всего лишь напоминание о том, чего делать не стоит.

Джесси подошел к Билли, и у того на лице появилась странная застенчивая улыбка, которую Грейс никогда не видела раньше: казалось, он страшно смущается, но все равно рад вниманию. Билли вел себя так, будто ему совсем не хотелось срочно сбежать домой – во всяком случае, Грейс ничего такого не замечала. Может, действительно не хотелось, потому что Джесси оказывал свою боевую поддержку.