Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

Вернувшись в гостиную с двумя полными кружками, он обнаружил, что Рейлин свернулась калачиком в просторном кресле, обхватив колени руками и опустив голову – и вопрос про то, сколько сахара и молока надо добавить в кофе, остался незаданным.

Она плакала.

– Эй, – тихонько позвал Билли, опускаясь на пуфик возле кресла. – Эй, что случилось? Ты меня пугаешь. Не надо меня пугать. Между прочим, это я здесь страдаю от эмоциональных срывов!

Рейлин посмотрела на него и грустно улыбнулась. Едва-едва. От слез макияж размазался, и щеки покрылись черными потеками туши.

– Ты тут не один такой.

– Не один. Но у меня получается лучше, чем у других. Что случилось?

– У меня всегда были проблемы с мужчинами. Не умею доверять. Детские травмы, в девять лет попала в приемную семью. Больше ничего не буду рассказывать… просто не буду и все. Не люблю вспоминать те времена.

Голос у Рейлин заметно охрип. То ли от слез, то ли по другой причине. Вполне возможно, что из-за кошки.

Билли поставил вторую кружку на подлокотник.

Помолчал, грея ладони о свой кофе. Не потому, что замерзли руки, а потому, что это был его собственный кофе и его собственные сливки в его собственной кружке. Все понятно, привычно, никаких перемен. Так что он прижал кружку к себе поближе.

– Ты прекрасно ладишь с Фелипе и со мной, – произнес Билли, чтобы заполнить паузу.

– Вы не пытаетесь познакомиться со мной поближе.

– Не пытаемся.

– У меня не получится. Не смогу.

– Тогда не мучь себя.

– Но я все время вспоминаю слова Джесси. Про Лафферти. Его смерть служит напоминанием о том, что мы должны жить и не бояться. Представляешь, какой ужас – доживать остаток дней так же, как Лафферти?

– Тебе это точно не грозит, даже не переживай. Он был злым человеком. Ты не такая.

– Зато я тоже отгораживаюсь ото всех на свете.

– Неправда. Ты столько делаешь для Грейс!

Рейлин горько рассмеялась, потом шмыгнула носом. Билли тут же подал ей носовые платочки.

– Ладно, сейчас не отгораживаюсь, раньше отгораживалась. Пока Грейс не появилась на горизонте. А теперь я застряла где-то посередине, и в этом мало приятного.

– Прекрасно тебя понимаю.

– Ох, да, что это я… Сижу и размышляю о том, как мне жутко, а ты даже представить себе не можешь. Хотя ты-то как раз можешь… Тебе страшно идти с нами до школы, а мне – на свидание. Господи, Билли, что делать? Как бы ты поступил на моем месте?

На долю мгновения Билли вообразил себя счастливчиком, который собирается пойти на свидание с Джесси. И тут же прогнал эти мысли подальше. Из чувства самосохранения.

– Скажем так, я только что дошел с вами до школы. Устроит такой ответ? Не накручивай себя, все очень просто. О свадьбе думать рановато. Просто выпей с ним кофе. Сходите куда-нибудь. Пообщайтесь. Вот и все.

– Да?.. Ладно. Хорошо. Можно попробовать.

Билли отпил из кружки, стараясь успокоиться, – нервы искрили как оголенные провода, и очень хотелось остаться в одиночестве. Слишком много тревог за один день. Отвечать он не стал, Рейлин все сказала сама.

– Ой, нет, никаких свиданий, – вскрикнула она. В голосе читалось явное облегчение. – У меня же Грейс по вечерам остается!

Билли насмешливо приподнял бровь.

– Разумеется. И она никак не сможет посидеть пару часов у меня.

– Черт! – Рейлин снова уткнулась лицом в ладони.

– Кажется, мы с тобой во многом похожи. Но если даже у меня получилось дойти до школы, то ты сумеешь пережить короткое свидание с одним очень симпатичным кавалером.

Она подняла на него взгляд.

– Знаешь… Наверное, ты прав.

– Кстати, еще один аргумент в пользу Джесси. Он виртуозно успокаивает перепуганных людей.

Рейлин рассмеялась. Так легко и искренне, что Билли заслушался. Мелодичный звук разлетелся по комнате, невесомым облаком поднялся к потолку – яркий и чистый, как звон медной чаши Джесси.

Она порывисто обняла его и долго не отпускала. Стиснула слишком крепко, но Билли не стал возражать.

– Ты такой славный!

– Спасибо. Кстати, ты не забыла, что у меня живет кошка?

– Черт! – вскинулась Рейлин. – О чем я только думала? Решила, что это от слез. Надо бежать. Можно я кофе с собой возьму? Не помешает взбодриться. Чашку обещаю вернуть.

Она чмокнула его щеку и убежала.

Билли вздохнул и снова улегся в кровать.

Удалось ли ему в итоге задремать, он так и не понял.

Примерно полпервого к Билли постучалась миссис Хинман.

Тихо-тихо, будто за стеной скреблась мышь. И сразу позвала его через дверь. «Родственная душа, – подумал Билли, – тоже не любит встречать на пороге нежданных гостей».

– Это миссис Хинман, ваша соседка сверху, – сказала она.

Билли вздохнул, выбрался из кровати и натянул халат. Пошел открывать дверь.

– Господи, извините! Я вас разбудила? Прошу прощения. Но раз уж вы встали, можно к вам зайти на минутку?

«Что-то тут не так», – подумал Билли. Миссис Хинман обычно не искала поводов для встречи. Да еще так вежливо. Наверняка у нее есть какое-то дело.

– Проходите. – Билли шагнул назад и распахнул дверь.

Спорить не было смысла. Можно долго оплакивать тот факт, что твоя мирная обитель превратилась в место паломничества всех соседей, но тут уже ничего не поделаешь. Остается только вздохнуть, открыть дверь и выслушать все, что им надо сказать. Так проще.

Миссис Хинман проковыляла в гостиную, прижимая к груди сверток ткани.

Билли указал на кресло, однако она не приняла приглашения.

– Я сшила это для Грейс, – сказала старушка. Сверток оказался просторной туникой голубого цвета, который так нравился Грейс. К тунике прилагался пояс.

– Ей понравится, – заметил Билли.

– Думаете? Очень хотелось бы. Я сама выбрала выкройку: решила, что она очень в ее духе. Можно носить как платье, можно с джинсами, а еще хорошо будет смотреться с лосинами. Мне кажется, и для танцев отлично подойдет – даже для школьного выступления. Или туда нужен специальный костюм? Вы уже обсуждали наряд для сцены?

– К сожалению, нет. Со мной Грейс обсуждает только хореографию.

– Я сейчас вяжу для нее свитер. А то старый совсем износился, ходит в нем почти каждый день. Страшно смотреть. Не замечали?

– Такое трудно не заметить. Локти протерлись до дыр.

Повисла неловкая тишина; миссис Хинман по-прежнему стояла посреди комнаты, игнорируя кресло, и не словом не обмолвилась о цели своего прихода.

– Тунику можно отдать ей вечером, когда Грейс вернется из школы.

– Да, конечно, вы правы, – ответила миссис Хинман, но с места не сдвинулась.

Когда молчание стало совсем невыносимым, она, наконец, произнесла:

– Я хотела с вами поговорить.

– Я так и понял. Присаживайтесь. Сварить вам кофе?

– Нет-нет, спасибо. Я очень рано ложусь спать. Если пью кофе после полудня, то потом уснуть не могу.