Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

Иоланда громко, презрительно рассмеялась.

– Красавчик, я пришла десять минут назад. Еще не успела изменить ее жизнь к лучшему, если ты об этом.

Билли вспыхнул и попятился.

– Извините. Не буду вам мешать…

– Послушай, не обижайся. Дела так быстро не делаются, знаешь ли.

– Да, конечно. Прошу прощения.

Билли открыл дверь и выбрался в холл. Попытался закрыть за собой дверь, но наткнулся на неожиданное сопротивление. Через мгновение Иоланда уже стояла рядом.

– Слушай, золотко, план у меня такой. Сначала прочешу всю квартиру и выкину в унитаз запасы таблеток. Потом надо бежать на работу. После работы приду снова и проверю, как она тут – страдает без колес или умудрилась откопать новую дозу. С одной стороны, у нее нет ни цента. С другой – если припрет, наркоманы бывают очень изворотливы. Так что посмотрим. Давай я загляну к тебе попозже, принесу кофейник и расскажу, что да как. Я же вижу, ты переживаешь, добрая душа. Ты ведь на первом этаже живешь?

– Да, напротив Рейлин.

– Ну и отлично. Надо просто набраться терпения и подождать.

Билли взбежал вверх по лестнице, зашел в квартиру, поставил сливки в холодильник и плюхнулся на диван, стараясь дышать медленно-медленно, пока пульс не вернулся в норму.

– Нет, серьезно, – сказала Грейс, – у меня паническая атака. Кроме шуток.

Они успели отойти на пару кварталов от дома. Грейс держала Рейлин за руку, а потом замерла на месте и выдернула ладонь. Джесси подбежал к ней и присел рядом, оставив Билли лицом к лицу с огромным пугающим миром.

Билли осторожно подошел к Грейс и опустился перед ней на колени.

– Выкинь из головы, – сказала он. – Помнишь, как мы в прошлый раз прогнали панику?

– Танцами, – сказала девочка, задыхаясь. – Но я сейчас без туфель.

– Это все из-за меня. Не надо было рассказывать тебе про панические атаки.

– Ты и не рассказывал, – ответила Грейс. – А что, у тебя они тоже бывают?

Она с любопытством заглянула к нему в лицо. Казалось, даже отвлеклась от собственных страхов.

– Тем вечером, у меня на веранде. Мы смотрели на звезды, и ты спросила, что со мной случилось.

– Ты ничего не ответил.

– Ответил, – сказал Билли и положил руку на плечо Грейс, как обычно делал Джесси. – Наверное, ты к тому времени уже уснула. Откуда тебе еще знать, как называется это состояние?

– Может, слышала где-нибудь. Просто чувство такое, будто паника налетает со всех сторон. Иду себе по улице, смотрю на дома – я же здесь хожу каждый день… А потом вдруг в голову стукнуло: заберут меня через месяц – и все, больше я этих домов не увижу, никогда-никогда. И стало так страшно, что аж дышать нечем.

– Мы сейчас прогоним эту панику.

– Как? Нельзя ведь танцевать прямо на тротуаре.

– Почему бы и нет?

– Туфли дома остались! – завопила Грейс. Так громко, что на них оглянулся мужчина, поливавший живую изгородь.

– И что? Думаешь, на свете нет других танцев? Грейс, танцевать можно по-всякому. Я сейчас покажу тебе пару движений, и ты сможешь спокойно дотанцевать до школы.

– Все будут на меня смотреть!

– И что? Пусть себе смотрят.

– А ты со мной станцуешь?

Билли сглотнул. «Господи, – подумал он, – все же будут на меня смотреть!»

Он оглянулся на Джесси – тот наблюдал за ним и ждал ответа.

– Да, станцую. Так, смотри. Я сейчас покажу тебе базовый шаг из сальсы. На шесть счетов. Раз, два, три… четыре, пять, шесть. – Он переступал ногами, подчеркивая каждое движение и покачивая руками в ритм, а на последнем шаге слегка откинулся назад. – Не забывай про руки! Ну что, попробуем?

Грейс повторила движения за Билли, отсчитывая шаги себе под нос.

– Руки, – сказал Билли.

– Да… Руки.

– И улыбка.

– Ага. Улыбка. Сколько мне еще топтаться посреди улицы?

– Не умничай, – отрезал Билли, приноравливаясь к ее шагу. – Уже почти готово. Теперь смотри: когда шагаешь вперед, двигаешься подальше, а когда назад – совсем чуть-чуть. Получится, будто мы идем вперед.

И они пошли вперед.

Медленно протанцевали сальсу перед мужчиной, который по-прежнему поливал живую изгородь. Он даже остановился, чтобы посмотреть на них, забыв опустить шланг. Когда они дотанцевали до конца его участка, мужчина наконец повесил шланг на руку и захлопал в ладоши.

– Muy bonita! – В голосе слышалось явное одобрение и никакой насмешки. – Miradas buenas!

Билли понял, что им сказали комплимент, но захотел узнать подробности.

– Что он сказал? – шепотом спросил Билли у Грейс.

– Хм… « bonita» значит «красивый», а « bueno »…

– Про « bueno » я и сам знаю. Вот видишь, он не стал над нами смеяться. Ему понравилось. Твои первые аплодисменты.

– Рейлин мне тоже хлопала. И дама из службы опеки.

– Первые аплодисменты посторонней публики. И как ощущения?

– Странные. Я думала, все будет по-другому. Правда, мне и в голову не приходило, что я стану танцевать сальсу на улице.

Через некоторое время Билли обернулся: Рейлин и Джесси шли чуть позади от них, бок о бок.

Держались за руки.

В начале седьмого, когда Грейс уже убежала к Рейлин, на пороге Биллиной квартиры появилась Иоланда.

Сказать по совести, Билли ее слегка побаивался, но все равно пригласил войти.

Забрал кофейник и поставил в раковину, отстраненно размышляя о том, сколько раз придется его отмывать, чтобы истребить все воспоминания о той жуткой, грязной кухне.

Когда он наконец вернулся в гостиную, Иоланда уже сидела на диване и чесала за ухом кошку.

– Та самая кошка? Мне про нее все уши прожужжали. С двух сторон. Ладно, давай к делу. Я не знаю, что будет дальше. Она бодро ходит, разговаривает, утверждает, что ничего сегодня не принимала, потому что я выпотрошила все тайники. Но точно сказать нельзя. Может, завтра или послезавтра ей все надоест, и она снова найдет лазейку. А может, до нее наконец дошло, что Грейс вот-вот заберут в приют. По крайней мере, у меня получилось до нее достучаться. Только это нам вряд ли поможет. И знаешь почему?

Билли медленно пустился на другой край дивана, чувствуя, как от лица отливает кровь.

– Она думает, что хуже уже не будет, – сказала Иоланда. – Думает, что лучше сдать Грейс в службу опеки, чем оставить ее с вами.

Иоланда жевала жвачку, прищелкивая языком. Крайне раздражающая привычка, по мнению Билли.

– Мы все очень любим Грейс, – тихонько произнес он. Голос почти не подвел. – И она нас любит. Ей здесь хорошо.

– Логика наркомана, – тут же ответила Иоланда. – Неприятие и отторжение. Возможно, ее все еще не до конца отпустило, и настоящая Эйлин появится только через некоторое время. Она почти вылечилась. Глубоко внутри Эйлин вполне разумный человек, только сейчас этого совсем не видно.

– Что она принимала?