Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

– Ну хватит уже, не тяни, – сказал Билли. – А то мне страшно.

– А тебе и должно быть страшно.

– Не тяни.

– Грейс думает, что я могу пойти в службу опеки и подать заявление на удочерение, чтобы забрать ее обратно. Но это вряд ли осуществимо.

Слова провалились куда-то в пустоту, ничего не задев внутри. Билли не ответил.

– Мы с Катц все подробно обсудили. Разумеется, я могу заполнить и собрать все бумажки, однако процесс растянется надолго. Если в очереди окажется много приемных семей, то Грейс заберут гораздо раньше. А если желающих будет слишком мало, то меня могут назначить какой-нибудь чернокожей девочке, которая ждет приемных родителей дольше, чем Грейс. Шанс на успех совсем мизерный. Стоит Грейс оказаться в системе, как мы ее потеряем. Никаких кровных связей, никаких законных отношений. У нас просто нет оснований, чтобы ее забрать. Нельзя будет даже отправить запрос, чтобы узнать, как она там живет.

Билли попытался заговорить. На удивление, голос его не подвел – хотя звучал отстраненно и чужеродно.

– А ведь она для нас уже как родная. Можно предположить, что эта связь могла бы…

Тут Билли понял, что не знает, как закончить фразу: чем могла бы стать эта связь? Почему? В конце концов, речь шла о службе опеки Лос-Анджелеса, а не об отдельно взятом мудром и заботливом распорядителе.

– Да, связь между родителями и детьми тоже обычно считается нерушимой, а на практике все совсем иначе. Катц говорила, что они учитывают фактор привычной среды. Но куда более важную роль играет время ожидания и «другие критерии отбора». Ее слова, один в один. Вероятно, это про цвет кожи.

Они долго сидели в полном молчании. Билли не знал, сколько времени прошло. Может, минута. Может, пятнадцать.

– Наверное, я просто соберу вещи, заберу Грейс и уеду, – сказала Рейлин.

Билли покосился не нее, но та не подняла взгляда.

– Ты же не всерьез?

– Ну почему…

– Вас поймают. Грейс отправят в приемную семью, а тебя в тюрьму.

Рейлин молча кусала губу – понять, что творится у нее в голове, было невозможно.

– Ты прав. Это безумие.

Билли выдохнул – оказывается, все это время он сидел не дыша.

– А вдруг нас не поймают?

Волосы встали дыбом.

– Послушай, мне неловко даже упоминать такое… Не обижайся, но вас же сразу заметят. Черная женщина, белый ребенок. Никто не примет вас за мать и дочь. Извини…

– Все в порядке. Ты опять прав. Не надо извиняться. Я несла какую-то чушь. Не знаю, что на меня нашло. Умопомрачение, не иначе.

До них неожиданно донесся зычный голос Грейс:

– Эй, у меня отличные новости! Иоланда сказала, что придет и надерет задницу одной наркоманке!

Рейлин посмотрела Билли в глаза, как стародавнему другу.

– Можно ли излечить зависимость надиранием задницы? – шепотом поинтересовалась она.

– Не знаю, – так же тихо ответил Билли. – Будем надеяться. Другого выхода у нас все равно нет.

После бессонной ночи кофе казался самым вкусным и ароматным напитком на всем белом свете. Билли сварил ровно одну кружку, чтобы не израсходовать свои запасы раньше времени.

Пока он наблюдал, как этот чудодейственный бальзам по капле стекает к нему в чашку из кофеварки, кто-то громко заколотил в дверь квартиры на подвальном этаже.

Короткая тишина. Потом:

– Открывай, спящая красавица!

Спустя мгновение заскрипела дверь. Что ж, по крайней мере, одной загадкой стало меньше. Билли часто задумывался, слышит ли мама Грейс, когда кто-нибудь стучится к ней в дверь. Теперь он точно знал – слышит.

Он нервно вцепился зубами в ноготь, потом хлопнул себя по руке. Грейс бы тоже хлопнула его по руке, если бы была рядом. Только у нее удар получался сильнее.

Билли отнес кружку в гостиную, устроился на диване и неторопливо потягивал кофе, глядя в окно сквозь тонкие занавески – на автомобили, ехавшие по улице.

Через полчаса надо будет снова идти с Грейс к школе.

Неожиданно для самого себя Билли решился на важный шаг.

Направился в кухню и сварил еще кофе – на этот раз полный кофейник. Пока кофе готовился, Билли проверил запасы сливок: потряс картонный пакет и мучительно нахмурился. Потом вспомнил, что стоит перед открытым холодильником и впускает теплый воздух. Закрыл дверцу. Драгоценный пакет со сливками по-прежнему холодил ему пальцы – оставалось совсем немного, едва хватило бы до следующей доставки.

Делай, что должно, и будь, что будет.

Билли затянул пояс халата.

Прихватив кофейник и сунув пакет со сливками подмышку, он спустился на подвальный этаж.

Постучал.

Дверь мгновенно распахнулась, и на пороге возникла Иоланда. Билли хорошо запомнил ее после одного из собраний, которые устраивала Грейс. Пожалуй, после того собрания она навсегда останется в его памяти.

– Чего тебе? – спросила Иоланда.

Билли очень хотелось развернуться и убежать, но он сдержался.

– Я один из соседей Грейс.

– Ага, помню. Нервный такой. Как вкусно пахнет! А, это от тебя. М-м, кофе.

– Еще рано. Я решил вас угостить.

– Какой ты душка! Ну, заходи.

Билли осторожно шагнул внутрь. Он еще ни разу не бывал дома у Грейс. Стараясь унять выпрыгивающее из груди сердце, Билли оглянулся в поисках мамы Грейс – та сидела на диване, курила и сверлила его яростным взглядом. Стоило ему посмотреть ей в глаза, как она вскочила и решительно протопала в спальню, громко хлопнув дверью.

– Она меня ненавидит, – сказал Билли, поставив кофейник и сливки на отвратительный липкий кухонный стол.

– Ага, – подтвердила Иоланда. – Так и есть. Ты преувеличиваешь для красного словца, а она бесится всерьез. Надо найти чистую кружку… Ты прямо мой спаситель. У Эйлин тут хоть шаром покати. Ни кофе, ни молока, ни еды. Просто диву даюсь, как она еще не окочурилась от голода. Наверное, пару раз в неделю выбирается в фаст-фуд. О, а вот и кружка… Нет, мне нужна чистая. Ладно, помою… Но ты все равно настоящий душка! Тебе тоже помыть?

– Нет, спасибо, я уже пил кофе.

Иоланда крикнула так, что Билли вздрогнул:

– Эйлин! Кофе будешь?

Ни звука.

Иоланда направилась к спальне, приоткрыла дверь и сунула туда голову. Потом отстранилась и объявила:

– Две чашки. Она тоже будет.

«Время пожертвовать самым ценным», – подумал Билли.

– Сливки?

Он приподнял картонный пакет.

– Нет, красавчик, спасибо. Я пью без сливок, Эйлин тоже. Кажется, она предпочитает с сахаром. Сахар где-то был… – Она распахнула шкафчик. Внутри одиноко стояли коробка с рафинадом и бутылка сиропа. – Ага, тут! А знаешь, почему у нее еще остался сахар? Потому что ей некуда его класть!.. Так зачем ты к нам заглянул? Просто чтобы порадовать меня чашечкой кофе?

Билли нежно прижал пакет со сливками к груди.

– Я хотел проявить гостеприимство. Мы очень благодарны вам за то, что вы согласились помочь. Все соседи переживают за Грейс. И я хотел узнать, как идут дела.