Мэри Монро - Время – река

Мия выпрямила ноги и села, почувствовав, как в ней растет решимость. Ее жизнь с Чарльзом закончена. Она снова вернется в детство. Это был ее второй шанс. Разве возраст имеет значение? Она будет пораньше просыпаться по утрам и писать. Будет подолгу гулять и читать и обретет то, что сделает ее счастливой и заставит жить настоящей жизнью. Ей понадобятся трудолюбие и дисциплина. Но этого она никогда не боялась. Нельзя терять позитивного настроя. Ей нужно отпустить Чарльза. Ей нужно избавиться от страха, связанного с раком. Если она будет без конца возвращаться мыслями к разводу или болезни, она лишится той капли спокойствия, за которую так упорно боролась здесь, в хижине. Она обрела свое неприкосновенное пространство. Находясь здесь, в этих стенах, она пообещала поберечь себя и не поддаваться негативным мыслям.

Она встала, приготовила легкий ужин и налила бокал белого вина, стараясь красиво сервировать стол. Поев, она направилась к полкам за книгой. Наверху лежал дневник Кейт. Она достала его и стояла, держа в руках. Мягкий переплет уже привычно ласкал пальцы.

– Привет, дружище, – произнесла она вслух. Она бесчисленное число раз читала и перечитывала девичий дневник. Слова, написанные Кейт Уоткинс, наполняли ее, как крепкое вино пустой графин.

Завтра она попробует снова забросить удочку, решила Мия. Не так легко осуществить свою мечту. Сначала нужно научиться привязывать наживку. Она вытащила из книжного шкафа несколько книг по рыбалке нахлыстом и положила их на стол. Открыв первую, она обнаружила в ней серию очерков по искусству нахлыста. Но через несколько минут Мия закрыла книгу, решив, что прочтет ее позже.

Следующие две книги, больше похожие на руководства двадцатого века, предлагали простейшие инструкции по нахлысту. Она принялась изучать их, ведь она всегда была прилежной ученицей. Несколько часов она рассматривала схемы, пытаясь завязывать разные узлы на леске, привезенной Беллой. Когда она убедилась, что может завязать вполне пристойный клинч, она лениво открыла последнюю из лежавших на столе книг.

Толстый переплет книги был похож на твид. Ей не давало покоя какое‑то связанное с ним воспоминание. Когда она начала листать книгу, ее губы приоткрылись, и она чуть не задохнулась от удивления, поняв, что держит в руках.

Плотная линованная бумага, исписанная аккуратным почерком, и эскизы угольным карандашом были именно такими, как их описывала Кейт. Мия быстро вернулась к первой странице. Она обнаружила имя Уолтер Уоткинс , написанное тем же опрятным почерком. Она мгновенно вспомнила инициалы на фотографии – УУ .

Разумеется, Кейт хотела сохранить рыбацкий дневник своего отца! Вероятно, она привезла его с собой в хижину вместе с другими любимыми книгами. Наверное, он был ее самым большим сокровищем. Уолтер делал записи четким и аккуратным почерком. Справа оставались чистые поля для комментариев. Он отличался невероятной любовью к деталям и порядку. Рассматривая страницы, Мия вспоминала, как восхищалась, глядя на него, юная Кейт.

В голове Мии что‑то щелкнуло, когда она вспомнила слова из дневника Кейт. Когда‑нибудь я заведу свой собственный рыбацкий дневник. « Если Кейт сохранила рыбацкий дневник своего отца», – подумала Мия…

Мия поспешила к книжному шкафу и, чувствуя, как ее охватывает волнение, стала разглядывать заголовки всех книжек по нахлысту. Она нашла еще четыре подобных книги. Мия с нетерпением открывала каждую, одну за другой. Все они были посвящены рыбалке нахлыстом. Никакого дневника. Она разочарованно постучала пальцами по столу. Она была так уверена, что найдет дневник. И все же, не отчаиваясь, Мия вернулась в книжному шкафу и снова пробежалась кончиками пальцев по переплетам, перебрав все книги на полках и внимательно перечитав все названия. Там было много классики и обширная подборка первых писателей‑южан и феминисток. Она обнаружила произведения Генри Дэвида Торо, Уильяма Фолкнера, Томаса Вульфа, Эдоры Велти, Вирджинии Вулф, Кейт Шопен, Зоры Нил Херстон и несколько работ Амелии Эрхарт. На нижней полке она нашла узкую кожаную коробку бордового цвета, перевязанную шнурком. Не в силах справиться с любопытством, она вытащила ее, потянув за шнурок, и положила на стол. На крышке коробки она разглядела золотое тиснение в форме рыбы.

Мия развязала шнурок. Потом, испытывая чувство, похожее на благоговение, она открыла коробку. У нее перехватило дыхание. Внутри она нашла книгу в бордовом кожаном переплете. Она было толстой и объемной и едва помещалась в коробку, предназначенную, как поняла Мия, специально для нее. Кожа была довольно изношенной, местами отполирована до блеска, а местами – с глубокими царапинами. Посередине обложки тем же золотым тиснением, что и рыба, были сделана надпись: КУ . Мия вытерла ладони о майку, а потом аккуратно вытащила книгу из коробки. Переплет был прочным. Затаив дыхание, Мия открыла книгу.

Рассмеявшись, она выдохнула. Не это ли она называла рыбацким дневником? Этот томик был совсем не похож на аккуратно заполненный дневник УУ. Это было чудо! Яркая вспышка творчества и цвета.

Страницы были оформлены так же, как в отцовском дневнике: черные линии, разграничивающие разные категории, даты, улов, место, удилище, наживку. Но если тот аккуратно вел свои записи, как банкир в гроссбухе, то Кейт украсила свои пометки безупречно написанными акварелями.

Мия торопливо пролистала страницы, стараясь ухватить суть написанного. Дневник охватывал период с 1920 по 1951 г. – как много лет! Цвета на рисунках не поблекли. Они не были похожи на веселые детские картинки. Это были рисунки зрелого человека, опытного рыбака и одаренного художника.

Записи с левой стороны, где страница дробилась на отдельные разделы, были сделаны аккуратным и решительным почерком. Однако все поля между записями были заполнены порой довольно необычными набросками, изображавшими то, что, должно быть, привлекало внимание Кейт, когда она бывала на природе. Голова орла, хохлатая пеганка, ласточка‑касатка или кролик, медведь, олень – все они были тщательно подписаны. Поле справа, где в дневнике отводилось место для заметок, Кейт заполнила яркими акварельными рисунками тех мест, где она рыбачила, – реки, пороги, водопады и горы. И повсюду была рыба – радужная форель, голец и другие, крупные и мелкие рыбины, плавающие, выпрыгивающие из воды, на крючке, в плетеной корзинке, даже на тарелке. Мия была очарована. Это уж слишком. Она поняла, что должен чувствовать археолог, впервые отыскавший спрятанные где‑то сказочные сокровища.

– О Кейт! – воскликнула Мия, подперев щеку рукой. – Ты – удивительная девушка. Королева рыбалки нахлыстом. Ты сделала это. Именно так, как ты и говорила. Ты научилась жить в лесу!