Мэри Монро - Время – река

– Там плавает крупная радужная форель, с которой мне очень хотелось бы встретиться, – сказала Мия.

– Ах так? Можно я посмотрю, как ты забрасываешь удилище? – подходя поближе, спросила Белла.

– Не хочешь ли взять удилище и присоединиться ко мне?

– Не к спеху. Солнце еще не поднялось, скоро начнется клев. Здесь отличное место. Давай, забрасывай.

Нервничая, Мия начала раскручивать рукой шнур, и тот, выкинув фортель, кольцами плюхнулся в воду.

– Я знаю, все дело в запястье, – заворчала она. Мия ждала, что Белла возразит или поправит ее, но та молчала. Повернув голову, она увидела, что Белла стоит на том же месте, вытаращив глаза.

– Где ты взяла это удилище? – ошеломленно спросила она.

Мия посмотрела на бамбуковую удочку в своей руке.

– Я нашла ее в хижине, – нерешительно ответила она. – Я намучилась с той удочкой, которую ты мне дала. У нее неудобная рукоятка. Поэтому я решила взять эту и попробовать. С ней рыбачить намного легче.

В голосе Беллы Мие послышались напряженные нотки. Огибая скалы, она подошла ближе к Белле, и та сразу выхватила удочку у нее из рук.

– Она была в шкафу. Там их две. Эта поменьше. Я подумала, что ты не станешь возражать, если…

– Там еще одна? Такая же?

– Да, ты не знала?

Белла покачала головой. Она по‑прежнему пристально разглядывала удочку, которую держала в руке, словно не веря своим глазам.

– Покажи мне.

Мия сняла сапоги и забродные штаны и, сжимая и разжимая кулаки, стояла и смотрела, как Белла вынимает чемодан и тубус и тихо взвизгивает от возбуждения, увидев этикетку.

– Посмотри сюда, Мия! Это же Пейн! [22]

Мия наблюдала, как Белла вытягивает роскошную на вид удочку так, словно та была стеклянная.

– Боже мой, какая красота, – благоговейно проговорила Белла, внимательно разглядывая удочку. – Иисус, Мария, Иосиф, помогите мне. Это она, на стыке его имя. Я конечно, слышала о них. Но у меня такой никогда не было. А эта как новенькая. Просто невероятно.

Встревоженная, Мия стояла рядом с ней, пытаясь подобрать слова, которые смягчили бы ее вину за то, что она, разумеется по ошибке, вытащила из шкафа ценную удочку и пользовалась ею.

– Я чувствовала себя одинокой и занялась уборкой… Я не думала, что тебе не понравится, что я открыла все шкафчики и шкафы. Ты говорила, что я могу чувствовать себя здесь как дома. Все было покрыто слоем пыли, и я вымела всю грязь. В любом случае, найдя бамбуковые удочки, я не подумала, что они такие дорогие. Я знаю, что, когда дети подрастают, им обычно покупают бамбуковые удочки в дешевых магазинах. У меня и мысли не было…

Белла повернулась и сурово посмотрела на нее, будто сомневаясь, в здравом ли Мия рассудке. Белла усмехнулась, словно говоря: Даже не знаю, с чего начать . Она подняла удилище, держа его, как дирижерскую палочку, как нечто волшебное и сверхъестественное.

– Во‑первых, никогда не называй удилище удочкой. Во‑вторых, Мия, это не просто бамбуковое удилище. Впрочем, оно не из обычного бамбука. Оно из так называемого тонкинского бамбука. Около века тому назад их привозили из Китая искусные мастера, к которым в те времена относились с большим уважением и почтением, так же как к великим часовщикам. Они начинали как подмастерья, а потом, если в их руках была волшебная сила, им разрешали создавать удилища. Ибо это, Мия, настоящее волшебство, расщепить стебель бамбука, а потом соединить его снова, сделав прочнее и гибче, чем прежде. Каждый искусный мастер обладал своим секретным приемом и ревниво охранял его. Государственные секреты, и те не хранили так надежно. Названия лучших удилищ той эпохи и в наши дни произносят с благоговением. Удилище для рыбалки нахлыстом из расщепленного тростника является произведением искусства. А удилище, сделанное Пейном, – музейная редкость.

– А это – Пейн.

– Да.

– И я им удила рыбу.

– Да, удила.

Мия прикрыла глаза и почувствовала, что у нее скрутило живот.

– Но разве новые графитовые удилища не лучше? Они легче и прочнее.

– Может быть, ты так считаешь, но ты ошибаешься. Предположим, что не все бамбуковые удилища одинаково хороши. На каждое изумительное удилище вроде этого приходятся тысячи дешевых удилищ, обыкновенный ширпотреб, который лучше хранить в подвале, а не пользоваться им. Некоторые считают такие старые удилища антиквариатом, даже наследием прошлого. Что же, уверяю тебя, они никогда не держали в руках удилище, созданное Пейном. Лучше ли современные удилища? Боюсь, это то же, что сравнивать часы ручной работы с цифровыми часами фабричного производства. – Белла пожала плечами. – И те и другие показывают время.

Белла подняла удилище и сделала быстрое движение вперед, словно забрасывая его. По ее лицу пробежала удовлетворенная улыбка.

– Медленно и мягко, – тихо и протяжно проговорила она, а по ее глазам было видно, как высоко оценила она гибкость удилища.

– Прости, что я взяла его, – сказала Мия, чувствуя всю серьезность момента. – Мне нужно было спросить. Правда, Белла, я представления не имела, насколько оно ценное.

– Ты ничего не испортила. – Она вскинула голову: – Как оно ведет себя на рыбалке?

– Да… по‑разному.

Казалось, что ее сдержанный ответ разочаровал Беллу.

Мия открыла рот, пытаясь найти слова, чтобы описать, как изменились ее ощущения после того, как она взяла в руки это удилище. Главное было не в том, что она могла бы поймать больше рыбы. Ей показалось, что она и удилище стали единым целым.

Мия улыбнулась:

– Оно волшебное.

Белла вздохнула полной грудью, и Мия поняла, что она удовлетворена ее ответом.

– Тебе следовало бы взглянуть на другие вещи в этом шкафу. Там – настоящие сокровища.

– Да? – Белла аккуратно отставила в сторону бамбуковое удилище, а потом вернулась к шкафу и начала деловито осматривать его.

Белла схватила кожаный кошель с мушками и замолчала, с восхищением рассматривая то одну, то другую. Мия видела, что она очарована, но та закрыла кошель и положила его обратно в шкаф, сказав: «Не стесняйся. Кто‑то же должен был воспользоваться ими». Она подняла фарфоровую тарелку, бросив на нее мимолетный взгляд, а потом переключилась на столовое серебро. Взяв нож, она оценила его тяжесть и положила назад в коробку.

– Серебро на самом деле высшей пробы, – подсказала Мия. – Оно, должно быть, довольно дорогое. А фарфор с ручной росписью.

– Господи, Мия, я совершенно не разбираюсь ни в фарфоре, ни в серебре. Их можно продать?

– Наверняка, но будь осторожна, не дай обвести себя вокруг пальца. Найдется немало торговцев, которые скажут тебе, что с ним что‑то не так, и ты получишь крохи от его настоящей стоимости. – Она едва не рассмеялась, вспомнив замечания Кларенса по поводу дровяной плиты. – Скоро меня навестит сестра. Я могу попросить ее показать образцы оценщику антиквариата в Чарльстоне. Мебель тоже прекрасная. Если хочешь, мы сделаем фотографии для оценщика. По крайней мере, ты будешь знать ориентировочную стоимость.