Мэри Монро - Время – река

Мие стало жаль маленькую девочку, которую будили для того, чтобы она выслушивала брань:

– У нее были подруги? Кто‑нибудь из ровесников, кому она могла бы довериться?

– То‑то и печально. Она ругала свою мать за то, что у нее совсем не было подруг, когда она жила здесь. Но их не было и после того, как она отсюда уехала.

Мия качалась в кресле, раздумывая о том, каким грустным и горьким было детство Беллы. Справедливо или нет, но получалось, что Теодора винила во всех своих несчастьях Кейт Уоткинс. Мия думала об оптимизме и моральной силе Кейт, о чем можно было судить по ее дневникам. Образ жестокой ведьмы из рассказов Теодоры не совпадал с образом девочки, делавшей записи в дневнике. Было что‑то ошибочное в восприятии Беллы, но Мия не могла понять, что именно.

– А тебе интересно побольше узнать о своей бабушке? Какой она была на самом деле?

– Нет, – резко, словно выстрелила, ответила Белла. – Для меня она – всего лишь постыдное прошлое.

Мие почудилось какое‑то движение в воздухе, как будто повеял ветерок из открытого окна.

– Белла, если ты так думаешь, почему ты не продашь хижину?

– Кто ее купит? Местные говорят, что в ней водятся призраки.

– Никто не верит в привидения. Здесь красивое место. Кто‑нибудь из приезжих мог бы купить ее. Я бы купила, если бы у меня были деньги.

– Черт возьми, я бы с радостью продала этот дом. Говорю тебе, это облегчило бы мне жизнь. Но я… У меня никогда не было родственников. Моя мать отказалась от фамилии Уоткинс, но она и с семейством Карсон никогда не встречалась. Она была очень одинокой. Она боролась изо всех сил, но она была не слишком сильной и не слишком образованной женщиной. Представь себе, она много читала, но у нее никогда не было денег для того, чтобы закончить колледж, и поэтому она работала официанткой, а потом получила повышение и стала менеджером. Но она всегда мало зарабатывала.

Белла обхватила лицо ладонями.

– Поэтому, когда она умерла и оказалось, что я унаследовала эту хижину и восемьдесят семь акров земли в придачу, это стало для меня шоком. Моей матери всегда не хватало денег, и первая мысль, пришедшая мне в голову, была: «Почему же она не продала ее?» Она владела ею все эти годы, платила за нее налоги и не смогла отложить ни одного доллара. Меня мучил вопрос: что удерживало ее от продажи? Вот почему я хочу сохранить ее до поры до времени, по крайней мере до тех пор, пока не найду ответа на этот вопрос.

Мия перестала качаться и вгляделась в лицо Беллы. Ее всегда такие спокойные карие глаза были полны печали, а лоб пересекали морщины, которых прежде она никогда не замечала. Мия познакомилась с Беллой недавно, но она знала, что Белла – тот человек, к которому всегда можно обратиться за поддержкой. Сначала она была для нее, скорее, наставницей, чем подругой. Едва ли могло быть по‑другому, учитывая то, что Белла была проводником‑инструктором и руководителем оздоровительного центра, а теперь она стала ее арендодателем. Впрочем, с тех пор они пересекли некую черту и стали почти подругами. Мия радовалась тому, что Белла способна доверить ей свои болезненные воспоминания. По крайней мере, речь шла не только о страданиях Мии. Чтобы дружба окрепла, нужно быть на равных.

Схватившись за подлокотники, Мия поднялась и встала с кресла. Она пошла к холодильнику и вытащила оттуда бутылку белого вина. Прихватив пару стаканов, она разлила вино поровну и поставила на стол. Один стакан она протянула Белле.

– Будем здоровы, – сказала Мия, поднимая стакан.

Белла чокнулась с ней, и обе сделали по большому глотку. Мие показалось, что Белла стала выглядеть чуть спокойнее после того, как рассказала о себе.

– Может быть, – отважилась Мия, – некоторые ответы ты найдешь здесь, в хижине. И в городе. Может быть, здесь следовало бы остаться тебе, а не мне.

– Ни за что.

– Почему бы и нет? Ты стыдишься, что связана с Кейт родственными узами?

Белла недоверчиво спросила:

– Разве тебе не было бы стыдно, если бы твою бабушку считали убийцей? – Она сделала еще один большой глоток. – Кроме того, у меня мурашки по коже от этого места. В конце концов, может быть, здесь и правда водятся привидения.

– Если здесь и водятся привидения, – осмелилась продолжить Мия, – то здешнее привидение – не злое. Оно…

Белла прищурилась.

– Что? Ты видела призрак?

Мия чуть было не рассмеялась.

– Нет, ничего подобного. Просто иногда мне так кажется. Я ощущаю чье‑то присутствие в доме, особенно в спальне. Мне кажется, это Кейт.

Белла тревожно оглядела дом.

– Я ни капли не верю в эту чушь. Просто ты слишком долго пробыла здесь в одиночестве. Тебе пришлось многое пережить, Мия. Тот, кто побывал на пороге смерти, иногда слишком часто размышляет о кончине и угасании. Будь осторожна, чтобы не потерять равновесия в жизни. Возможно, именно это случилось здесь с моей бабушкой.

– Или с твоей матерью.

– Может, и так, – согласилась Белла. – Мне не хотелось бы, чтобы ты стала еще несчастнее. Знаешь, когда я думаю о тебе, мне становится тревожно.

– Не беспокойся. Я отнюдь не задумываюсь о смерти, Белла. Совсем наоборот. Я сосредоточилась на жизни.

Белла подошла к ней и взяла ее за руки.

– Я рада. Правда рада. Ты выглядишь лучше, чем тогда, когда я оставила тебя здесь в первый вечер, это точно. Ты связалась с мужем?

– Да. Мы имели довольно неприятный разговор по телефону. Он хочет развестись.

– Понимаю, – сказала Белла, совсем не удивившись. – А что ты думаешь об этом?

– У меня нет выбора. Он хочет жениться на женщине, с которой я его застала. Видимо, у них давняя связь.

Белла сжала ее руки.

– Я спрашиваю не об этом. Как ты относишься к разводу?

Мия глубоко вздохнула и в этот момент услышала птичий крик за окном. Она узнала резкий крик, похожий на крик каролинского крапивника. Белла отпустила ее руки и ждала ответа, скрестив на груди руки.

– Я испытала целую гамму чувств, от ярости до боли и, в конце концов, захотела просто жить дальше. Хорошо, что я оказалась здесь. Меня ничего не отвлекает. Ни телевизор, ни Интернет, ни электронная почта. У меня было много времени, чтобы подумать о себе. Не только о разводе, а о том, что наполняет мою жизнь, – эмоциях, амбициях, убеждениях. Во многих отношениях я сама подставила себя под удар.

– Ты пришла к какому‑нибудь заключению?

– Ох, мне еще далеко до этого, – криво улыбнувшись, ответила Мия. – Но я смирилась с тем фактом, что предательство Чарльза была просто очередным предательством. Предательство моего тела оказалось намного больнее.

– Ты простила его?

– Я стараюсь примириться с этим. Я хорошо ем, много гуляю. И ловлю рыбу.

– Рада услышать об этом.

– Я сказала Чарльзу, чтобы он занялся разводом.