Мэри Монро - Время – река

Мия была рекой. Она была талой водой из ледников. Она вычерпала наносы и грязь из своих вен. Ее поток спешил смешаться с его потоком, заливая берега, как река после летнего ливня, бегущая вниз по течению и вливающаяся в дельту.

Сбросить шнур – значит, забрасывая нахлыстовый шнур, отпустить его таким образом, чтобы движущая сила удилища передалась ему. Главное – это правильно рассчитать время. Все дело в том, чтобы знать, когда отпустить его.

Стюарт Макдуглас

После жизни в маленьком городке Уоткинс‑Милл Эшвилл казался таким большим городом! Мия забронировала столик в одном из своих любимых ресторанов, чтобы встретиться там с Мадди. Внутри он больше походил на старую чайную с покрытыми клеенкой столиками, потемневшей древесиной, пышными цветами в глиняных горшках и черно‑белыми фотографиями жителей Эшвилла и его достопримечательностей. Было пасмурно и очень сыро, поэтому Мия выбрала столик во внутреннем дворике под навесом, откуда она могла наблюдать за толкотней суетливой и разноцветной летней толпы.

Она заказала два сладких чая и помешивала соломинкой лед, с удовольствием предвкушая встречу с сестрой и волнуясь в душе после почти двухмесячной разлуки. В некотором смысле ей казалось, будто она прожила в Уоткинс‑Милл не один год. Жизнь, которую она вела там, была такой же возбуждающей, как и окружавшие ее горы. Между тем мир Чарльстона отдалялся от нее, превращаясь в туманные воспоминания. Одна только Мадди оставалась надежным ориентиром в том мире, что простирался за горной грядой.

Светловолосая женщина в бледно‑розовом летнем платье и белом льняном жакете шла по тротуару, поглядывая на клочок бумаги в своей руке и сверяясь с номерами домов. Мия вскочила и возбужденно замахала рукой:

– Мадди! Сюда, Мадди!

Мадди резко повернулась и широко улыбнулась, узнав ее.

– Мия!

Они, хохоча, бросились друг к другу и крепко обнялись. В этот момент время как будто приостановилось, все было бы так же, если бы Мия была на восемь лет старше или на шестнадцать, или на шестьдесят. С сестрой ее связывали вечные узы.

– Дай‑ка я посмотрю на тебя! – воскликнула Мадди, отстраняясь от нее. Она буквально пожирала Мию своими широко открытыми, голубыми глазами.

– Боже мой, ты выглядишь великолепно! – с удовольствием отметила она. В ее голосе слышалось удивление. – Я думала, что ты тут стала замученной и исхудавшей оборванкой, которую мне предстоит спасти и увезти домой. Но, посмотри‑ка на себя, – повторяла она, качая головой. – Я не видела тебя такой здоровой с тех самых пор… ну, уже давно. – Она отступила назад, наблюдая, как щеки Мии розовеют. – Ты поправилась, кожа прямо сияет, и волосы тоже. Мия, у тебя так отросли волосы! Они выросли на несколько сантиметров, а локоны просто прелестны. Не могу поверить своим глазам. Горы явно пошли тебе на пользу.

Мия выпятила грудь, слушая комплименты. За последний год она редко их слышала. Она видела свое отражение в зеркале и знала, что выглядит лучше, но слыша похвалы Мадди, которая всегда была самым искренним ее критиком, она почувствовала себя на седьмом небе. Тем временем сама она старалась не упустить ни малейшей перемены во внешности сестры.

Мадди, такая же высокая, как и Мия, немного пополнела и округлилась. Ее сестра начала вживаться в роль матери, которой стала в девятнадцать лет. Мадди подстригла до подбородка длинные светлые волосы и аккуратно зачесывала их за уши, в мочках которых сверкали серьги с крупными розовыми турмалинами. Она всегда одевалась консервативно – платье до колен, белые туфли и белая дамская сумочка, легкий жакет, скрывающий голые руки от посторонних глаз, и красивое ожерелье на шее, как правило, жемчужное. Единственный макияж, который она себе позволяла, – это бледно‑розовый блеск на губах и немного румян.

– О Мадди, я так рада видеть тебя. Ты не представляешь, как мне не хватало тебя! Я даже раньше пришла сюда – не могла дождаться, когда мы встретимся!

– Мне тоже все это время не хватало тебя.

– Ты звонила мне почти каждый день, – поддразнила Мия.

– И в ответ слушала чертов автоответчик.

– Я же перезванивала тебе!

– Через некоторое время, – сказала Мадди, снова взволнованно заключая Мию в объятия. – Я так тревожилась о тебе. – Она отстранилась. – Но вижу, что напрасно. Ты выглядишь такой… счастливой. – В ее голосе снова послышалось удивление.

– Я действительно счастлива, – ответила Мия, отдавая себе отчет в том, что это истинная правда. – Пойдем, давай пообедаем.

Они наслаждались легкой южной кухней. Мия выбрала жареные зеленые помидоры с козьим сыром и пикантными каракатицами на гриле. Мадди заказала креветки с кукурузой, запеченные в соусе из сладкого красного перца, а на десерт обе заказали старомодный банановый пудинг. После ленча они, взявшись за руки, отправились гулять по ярким улицам Эшвилла, заходя при этом в бесчисленные лавки и магазинчики. Они болтали обо всем понемногу, явно избегая неприятных тем. Обе без слов понимали, что в этот день они с особой остротой ощущают свою сестринскую близость. Мия купила цветы и лоскутное одеяло. Мадди приобрела пряжу для свитера, ожерелье ручной работы для дочери, майку с символикой Эшвилла для сына и две бутылки местного вина для супруга.

Потом, когда они уже устали, а покупки оттягивали руки, сестры повернули назад, к своим автомобилям. Из Эшвилла Мия отправилась в горный район на юго‑западе, в свою хижину. Сидя за рулем, она вспоминала, как несколько месяцев назад впервые ехала по той же дороге. Та испуганная, неуверенная в себе, жалкая женщина была совсем не похожа на нее, которая сегодня вела машину, поняла Мия. Неторопливо продвигаясь по извилистой дороге, Мия точно знала, куда свернуть и куда она держит путь.

Она размышляла о том, что за последние недели ее жизнь приобрела новый смысл. Стюарт вошел в ее судьбу с легкостью профессионального нахлыстовика, каким он и был. Его знаки внимания не были случайными или эксцентричными, он то делал шаг вперед, то отходил назад, плавно и осторожно забрасывая удочку и отлично понимая, когда следует подцепить на крючок, поиграть и вытащить рыбу на берег.

«Ох, как же он играет с ней», – подумала Мия, спокойно улыбаясь на обратной дороге. Отпустить и притянуть, отпустить и притянуть… она каждую минуту думала о нем. Его поцелуи воспламеняли ее, она была охвачена страстью и считала минуты до встречи с ним. До сих пор они только целовались… и долго, до душевного опустошения, обнимались… не более того. Она все еще смущалась, боясь большей близости. Мия понимала, что он сбросил шнур, позволяя ей самой решить, когда окончательно освободиться.