Мэри Монро - Время – река

И они продолжали разговаривать. Солнце уже садилось, пирог, распространяя чарующий аромат, остужался на улице. Мия вынесла на улицу свечи и зажгла их. Стюарт налил еще вина. При мерцающем свете пламени Мия рассказывала ему разные истории и анекдоты о своей работе пиарщика – о вспыльчивом матерщиннике‑рестораторе, не понимающим, зачем ему нужен пиарщик, о кичливой музыкантше, ожидавшей, что Мия будет сопровождать ее на гастролях, и о целом ряде удивительно талантливых людей из разных стран, которые приедут на две недели в Чарльстон в рамках блестящего, прославленного фестиваля «Сполето». Пока она говорила, Стюарт ни разу не оторвал глаз от ее лица, и Мия подумала, всегда ли он так внимателен, или, может быть, он, наблюдая за тем, как меняется выражение ее лица, был очарован так же, как и она, когда смотрела на его лицо.

Мия запнулась всего один раз, и именно тогда, когда снова небрежно упомянула имя Чарльза. На этот раз Стюарт прервал ее.

– Ты мало рассказываешь о нем, – произнес он.

– А зачем мне рассказывать о нем? – обороняясь, ответила Мия. – Мы в процессе развода. Едва ли можно назвать эту тему веселой.

– Мне любопытно, вот и все. Мы с тобой разговариваем уже не одну неделю, но до недавнего времени я даже не знал, что ты замужем.

– Я тоже мало знаю о тебе. Я полагала, что между нами существует нечто вроде молчаливого согласия не касаться на реке личной жизни.

– Это своего рода закон. Вода – нейтральная территория. Там следует воздерживаться от болтовни. Вот почему всегда надо быть разборчивым, когда собираешься вместе с кем‑нибудь на реку. Никому не хочется терпеть рядом с собой нытика. – Стюарт посмотрел на реку. – Но сейчас мы не на реке.

– Мне не хочется говорить о Чарльзе. – Мия отвела взгляд, почувствовав, как рассеивается сказочная атмосфера этого вечера.

– Неужели ты была так несчастна?

– Нет, – поспешила ответить она. – Я была счастлива. Чарльз бывает очень обаятельным и романтичным. Я не собираюсь делать из него монстра. Но сейчас мне больно говорить о нем. Я с этим покончила и теперь думаю о своем будущем. А он остался в прошлом.

– Еще нет. Когда заканчивается бракоразводный процесс?

– Точно не знаю. Полагаю, что скоро. У меня есть комплект документов, который я получила сегодня, если хочешь, можем посмотреть их. У тебя еще есть вопросы?

– Только один. Ты все еще любишь его?

Мия замерла, не в силах вымолвить ни слова. Она была не готова к такому вопросу. Стюарт сидел напротив нее, ожидая ее ответа.

– Я действительно любила его, – начала Мия. – Очень любила. Мне нравилась наша совместная жизнь. Тот мир, о котором я уже говорила, наша жизнь в Чарльстоне захватывали меня. Когда у меня обнаружили рак, – она пожала плечами, – все изменилось. Я сама изменилась. Я стала некрасивой, но дружелюбной статусной женой, которая могла бы помогать ему принимать клиентов и добиваться своей цели. Но я была подавлена и замкнулась в себе. Я перестала выходить в свет. Потом началась химиотерапия… Ну, можешь себе представить. Он просто не смог справиться с этим. Он старался, нужно отдать ему должное. Но я перестала быть той женщиной, на которой он женился. Он хотел большего, а не меньшего, поэтому и решил уйти.

Она протянула руку и собрала расплавленный воск, капавший со свечи.

– Может быть, если бы мы больше общались… – Она пожала плечами. – Сначала мне было больно, и я разозлилась. Естественно. Но у меня было время подумать, и теперь я стараюсь посмотреть на все с другой точки зрения. Я начинаю понимать, что эта перемена, возможно, к лучшему, и больше не упрекаю его. То есть злость прошла, но мне все еще больно.

– Так ты все еще любишь его?

Мия задумалась, пытаясь дать честный ответ, и испытала необыкновенное облегчение, осознав, что теперь она действительно не любит Чарльза.

– Нет.

Стюарт потянулся к ее руке.

Она посмотрела на его ладонь, с тревогой думая о том, что означает этот жест. На долю секунды ей показалось, что он собирается отвести ее в спальню. Она желала его, о да, желала. Но ее это пугало. Даже ужасало. У нее давно не было близости с мужчиной, и со шрамом на груди она никогда не посмела бы раздеться на глазах у любимого. Она колебалась, неосознанно отстраняясь.

– Пойдем, – сказал он, уговаривая ее, как пугливое животное. Он поманил ее рукой.

Сделав глубокий вдох, она взяла его за руку.

Стюарт встал и помог ей подняться со стула.

– Где твое удилище?

Она шумно выдохнула:

– Мое удилище?

– Если помнишь, я обещал взять тебя с собой на ночную рыбалку.

– Но пирог…

– Он никуда не денется, разве не так?

Мия в смущении отправилась в чулан, где хранились ее удочка и снасти.

– Забродные штаны не понадобятся. Мы будем на берегу. Мушки тоже не нужны. Все, что необходимо, – это рубашка с длинным рукавом и средство от комаров. Мы отойдем недалеко, но там полно ежевики и комаров. Я подожду тебя в джипе.

Мия, словно оглушенная, прошла в комнату, все еще сбитая с толку такой внезапной переменой настроения Стюарта. Она чуть было не спросила его, был ли он когда‑нибудь влюблен. «Может быть, и лучше, что не спросила», – подумала она, надевая рубаху поверх элегантной блузки. Застегивая пуговицы, она вспомнила, как он рассказывал о своих сумасбродных шотландских дядюшках, так и оставшихся холостяками. Вероятно, это и был ответ.

Она продолжала переодеваться, сняла юбку и надела брюки, вместо сандалий – теннисные туфли. Увидев свое отражение в зеркале, она засмеялась при мысли о том, что не ожидала, что вечер закончится вот так. Она спрыснулась средством от комаров, потом, ощущая себя разведчиком, вышла к Стюарту на улицу.

Когда она спустилась вниз по ступеням с вернады, уже смеркалось. Стюарт стоял возле джипа и вытаскивал из‑за спинки сиденья свое удилище.

– Готова? – спросил он, увидев Мию.

– Как никогда, – ответила она, глядя на лес за его спиной. Луна взошла, но в лесу стояла непроглядная тьма, чернота обволакивала все вокруг.

Он взял ее за руку, и они отправились в путь вдоль реки. Она глубоко вздохнула и крепче сжала руку Стюарта. Слева от нее текла река. Справа не было видно ничего, кроме вздымающихся вертикальных теней густого леса. Слышался громкий шум их шагов, под ногами хрустели мелкие ветки, а за икры цеплялась ежевика. Она посмотрела на небо, ощущая, как нежный вечерний бриз ласкает ее кожу. Луна в Каролине сверкала чистым серебром на фоне бархатного неба. В небе светились редкие звезды, отбрасывающие серебристое отражение на воду.

– Как хорошо ночью на свежем воздухе, – сказала Мия.

– Самые темные летние ночи – наилучшая пора для ловли крупной рыбы, – откликнулся Стюарт. – Форель превосходно видит в темноте и не так подозрительна, как днем. А послушай, как поют сверчки. Крупные рыбины – большие охотницы до них. Если облака ненадолго закроют луну, они начнут выпрыгивать.