Мэри Монро - Время – река

– Некоторые заголовки выглядят как таблоиды, – сказала Мия, быстро просматривая их.

– В те времена это была сенсация. Но я не знала, что ее освещали в газетах за пределами нашего города. Все из‑за скандала… Этим, вероятно, объясняется то, что Кейт перестала вести свою колонку.

Мия унесла копии на маленький столик и, устроившись за ним, начала читать. Не замечая времени, она бегло просматривала статьи и с каждой новой статьей чувствовала, что ее сердце бьется все чаще от возмущения и негодования. Просмотрев все, она бросила последний листок на стол и откинулась на спинку стула.

– Но, Нада, – с недоверием в голосе сказала Мия, – нет никаких доказательств того, что убийство вообще совершалось! Просто велось следствие. Даже суда не было!

– Верно! Труп так и не был найден. По делу Деланси велось следствие о пропавшем без вести. Вопреки громким публичным обвинениям и крайне резкой критики в адрес полиции в связи с халатным ведением дела, контора шерифа постановила, что доказательств для того, чтобы объявить мистера Теодора Деланси умершим, недостаточно. Он так и остался пропавшим без вести.

Мия была поражена. Ее душа была в смятении от несправедливости того, что случилось.

– То есть на протяжении всех этих лет рассказы о том, что Кейт Уоткинс убила своего любовника, были не чем иным, как скандальными сплетнями?

Нада кивнула:

– Видимо, да. Я много лет работаю в новостном бизнесе и занимаюсь историей, и единственное, что я знаю, это уже не в первый раз, как ни печально. Предположения о любовном треугольнике и мотивах убийства были сделаны главным образом не местными газетами, – добавила Нада, словно защищаясь. – Газетт не показывала на Кейт пальцем.

– Но и не защищала ее.

– Нет. Но это не дело газеты. – Нада выпрямилась. – Я думаю, они повели себя достойно, сохраняя беспристрастность в таком запутанном деле.

Мие не хотелось спорить о том, насколько правильно освещала Газетт расследование.

– Дело не в том, какая это была газета, – сказала она, – инсинуации в отношении того, что Кейт Уоткинс убила Деланси, позволили нагноиться и разрастись до такой степени, что ее стали принимать за правду. Почему никто не выступил в ее защиту? Мне казалось, что ее так любили в городе! Должно быть, она чувствовала, что ее все предали! – воскликнула Мия, отлично понимая, что это значит. – Где были ее друзья? Где была ее семья?

– Ее отец умер вскоре после рассмотрения дела. Некролог – в той стопке бумаг, которую я приготовила для вас. А что касается друзей… – Она пожала плечами. – Не могу сказать, защищал ли кто‑нибудь Кейт или нет. Меня здесь не было, а никаких бумажных свидетельств не осталось.

Пытаясь собраться с мыслями, Мия надавила на переносицу.

– Я хочу поговорить с мистером Пейсом.

– Вы как будто упоминали, что он не хочет разговаривать об убийстве.

– Я покажу ему статьи, буду умолять его на коленях. Я должна попытаться, он – моя последняя надежда.

Течение на реках и ручьях бывает угрожающе быстрым. Будьте настороже и не торопясь входите в неспокойную воду. Оказавшись в воде, сразу поставьте ноги на ширину плеч, при этом одну ногу слегка отодвиньте назад. Закрепившись в таком положении, можно сосредоточиться на забросе. При сильном течении устойчивое положение необходимо. Как хорошо знают все танцоры, секрет успеха кроется в равновесии.

Кейт Уоткинс

«На мушку», Газетт, май 1926 г.

– Я прожил много‑много лет, и на моей памяти ни одно другое исчезновение в этой части графства не порождало столько всяких измышлений, как исчезновение мистера Теодора Деланси.

Мия сидела в библиотеке напротив Филипа Пейса. Струи дождя, подгоняемого сильным ветром, широкими полосами стекали по окнам. Ураган достиг побережья, и теперь центр низкого давления из тропиков сдвигался на север. Хотя сумерки еще не наступили, небо было темным. Внутри библиотеки настольные лампы, отбрасывавшие мягкий свет, как будто были окружены ореолом.

– Почему так очернили Кейт? – спросила Мия. – В ее собственном городе?

– Не стоит забывать, – искренне сказал Филип, – что для города это было необычное время. Как и для всей страны. В октябре тысяча девятьсот двадцать девятого года все были в ажиотаже. Вам говорит о чем‑нибудь эта дата? – Пожевав губами, он схватился большими шишковатыми руками за подлокотники шатающегося кресла. – Вы так молоды, вы еще дети, я не знаю, знаете ли или помните ли вы что‑нибудь.

– Да, сэр, я знаю о крахе фондовой биржи, – ответила Мия. – В октябре двадцать девятого года, тысяча девятьсот двадцать девятого года, случился «черный четверг». Он ознаменовал конец Бурных двадцатых и начало Великой депрессии.

Филип кивнул с серьезным выражением лица.

– Сколько веревочка ни вейся, а конец все равно будет. Вот что тогда говорили люди, пытаясь понять смысл происходящего. Эшвилл в пересчете на душу населения был самым большим должником в стране. Готов поспорить, вы этого не знали!

– Нет, – согласилась Мия. – Конечно нет.

– В двадцатых годах наш город переживал бум. Когда случился крах на бирже, это стало тяжелым ударом. Те из нас, кто пережил Депрессию, изменились навсегда. Мы научились обходиться без всего. Старый костюм, обрывок веревки – все шло в дело. Некоторые, как Деланси и Уоткинс, были богаты. Остальные просто надеялись, что смогут забрать деньги из банка. Люди паниковали. Да, скажу я вам, это были тяжелые времена. Накал эмоций был очень велик, люди очень изменились.

В довершение всего погода словно наложила на нас проклятье – дождь, дождь и опять дождь, как сейчас. Оползни были такими разрушительными, что люди не могли приехать в город за провизией. Все здоровые мужчины работали на расчистке дорог. Поэтому, когда до нас дошли слухи об исчезновении Деланси, клянусь, шериф просто занес его в свой список.

– Кто сообщил о его исчезновении?

– Точно не помню, кто рассказал об этом. Кругом была такая неразбериха. Шериф Доддс был отличным малым, но над ним много подтрунивали из‑за того, как он вел это дело. Это была не его вина. Если бы Деланси уехал и исчез месяцем раньше, поиски были бы организованы вовремя, люди были бы допрошены с надлежащим пристрастием, все отчеты были бы составлены тотчас и по форме, как положено в полиции. Я могу поставить на карту последний доллар, что исчезновение было бы раскрыто без скандала, случись оно в обычное время и с обычными людьми.

– Вы имеете в виду, что Деланси происходил из богатой семьи?

– Да. И ту шумиху, которую она устроила.

– Кейт?

– Нет! Миссис Деланси. Кажется, ее звали Камилла. Она на всех парах примчалась в город со своим адвокатом и направилась прямо к шерифу, требуя расследовать исчезновение мужа. Она начала выдвигать разные обвинения против Кейт Уоткинс, и они были такого рода, что если бы они просочились в газеты, то, как понимал шериф, это был бы звездный час для этой Камиллы. Он поступил правильно, пытаясь как‑то успокоить ее.