Мэри Монро - Время – река

– Тогда почему вы говорите бедная ?

– Потому что, кроме нее, я не знала ни одного другого ребенка, который не хотел бы отличаться от других. Я полагаю, отчасти это из области «там хорошо, где нас нет», понимаете. Но не только. Знаете, она была из рода Уоткинс и несла на себе отпечаток всего, что было связано с этим именем. И хорошего, и плохого. Ее мать, Кейт, редко бывала в городе. Семейство Майнор закупало для нее все необходимое, а люди были добры и доставляли покупки на место. Но когда она приезжала, казалось, будто перед ней воды расступаются. Все избегали ее. Не потому, что она была высокомерной. Хотя у нее были манеры как у дамы из высшего общества. Она принадлежала к этому сословию, поэтому естественным образом унаследовала их. Нет, скорее, она спряталась в свою раковину и никого не впускала внутрь, может быть, за исключением Филипа Пейса и миссис Майнор.

Однако Тео была другой. Скорее, тенью своей матери. Если Кейт была сильной и вела себя как королева, то Тео была слабой и взбалмошной. Люди говорили, что Тео была больше похожа на своего отца, впрочем, я никогда не встречалась с ним, поэтому ничего не могу сказать.

Как говорит мой муж, способность жить одной в лесу была у Кейт Уоткинс в крови. Но ее дочь, Тео, была другой. Тео нравилось жить в городе и носить красивые платья. Когда ей позволяли прийти к нам в гости, все, что ей хотелось, – это сидеть у нас дома, слушать радио и примерять мои наряды. И еще лакомиться сладостями. Ох, как же она любила сладости! Каждый раз, когда она приходила, моя мама шла к бакалейщику и покупала сладкое. Мы всегда беспокоились, не располнеет ли она, так много сладкого она ела. Думаю, если бы она жила в городе, она была бы как все. Наверняка она стала бы настоящей светской дамой, если бы семья не лишилась своего богатства и положения. Должно быть, такой девушке, как она, было тяжело жить здесь, зная, чем когда‑то владела ее семья. Помню, однажды она расплакалась и умоляла мою маму оставить ее жить у нас. Ей не хотелось возвращаться назад, в хижину.

– Ваша матушка когда‑нибудь задумывалась об этом? Она разговаривала с Кейт?

– Разумеется, да. Мама была едва ли не единственной подругой Кейт в городе. Как я сказала, Кейт отлично справлялась, одна воспитывая ребенка. Она жила скромно, но по местным меркам вполне достойно. Они не голодали, ничего такого. И вот что еще важно помнить. Тео любила свою мать, любила ее с какой‑то страстью. Если бы кто‑то плохо отозвался о ней в присутствии Тео, она вцепилась бы в него зубами. Хотя она ругала свою мать за то, что та решила жить в глуши. Если с ней и обращались жестоко, то, как я сказала, в этом виноват город. Мы вели себя недружелюбно, не так, как обязаны были вести себя по отношению к ребенку. Особенно с учетом того, как все складывалось. Мне до сих пор жаль, что мы с друзьями, когда уже подросли, никогда не интересовались тем, как она там живет, и не приглашали ее в город на вечеринки.

– Я думала, что Тео приходила к вам.

– Когда мы были детьми, она заходила к нам после школы. Я старалась делать все, что говорила мне мама. Но когда мы повзрослели, ну, вы понимаете, каковы подростки. У них складываются свои группы. В этом отношении деревенские девушки не отличаются от городских. Но к тому времени мы уже были достаточно взрослыми, и до нас дошли сплетни о матери Тео, поэтому мы не приняли ее в свою компанию.

– Вы имеете в виду, что она стала изгоем?

– Сильно сказано, но – да, полагаю, что именно это я имею в виду.

– Что за слухи ходили о Кейт?

– Те же, что и сейчас, только тогда все еще было свежо в людской памяти, и шумихи было больше. Прежде всего сплетничали о том, что у Кейт была связь с женатым мужчиной, от которого она забеременела. Этого было бы достаточно для того, чтобы Тео недолюбливали. Когда она была маленькой, мальчишки дразнили ее ублюдком за то, что она была незаконнорожденной. Но именно скандал с убийством и, еще хуже, то, что оно, возможно, произошло там, в хижине, привело к тому, что Тео стала до странности не похожей на других.

Бледно‑голубые глаза миссис Родейл рассеянно блуждали, пока она пыталась что‑то вспомнить. Флосси была очень похожа на свою мать. Обе они были полными и бледными, хотя и выглядели вполне привлекательно в летних платьях, надетых по торжественному случаю. Добродушное выражение лица отражало их приветливый нрав, который, что тоже несомненно, передавался по наследству. Мия подумала, что мать миссис Родейл, вероятно, также была на них очень похожа.

– Если быть до конца честной, – продолжила миссис Родейл, – у девушек была еще одна причина не любить Теодору Уоткинс. Дело в том, что в городе не было красивее девушки, чем она. Да, бывают красивые девушки, но встречаются такие красавицы, что глаз не отвести. Тео обладала красотой именно такого рода. Парни начали бегать за ней, как мартовские коты. Проблема была в том, что ни один из них, зная ее репутацию, или, скорее, репутацию ее матери, все равно не захотел бы жениться на ней. Понимаете, о чем я? Как говорится, яблочко от яблоньки недалеко падает.

– Тео вела себя неосторожно? – спросила Мия, думая, что, возможно, именно из‑за этого мать и дочь не ладили друг с другом.

Миссис Родейл засмеялась, качая головой:

– Нет. Думаю, что она не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела. Ведь все эти глупцы с детства наслушались разных сплетен, и, я полагаю, все они знали, каким метким стрелком была Кейт. Однажды ночью она начала стрелять, распугав всех ухажеров Тео, после чего разговоры о том, что Кейт Уоткинс – сумасшедшая убийца, возобновились с новой силой. Знаете, как быстро в маленьком городке распространяются сплетни?! Оглядываясь назад, мы все понимаем, что, если бы она захотела пристрелить одного из парней, даже задеть его, она бы так и сделала. Но она просто давала им знать, чтобы они поняли, с кем имеют дело.

Мия про себя улыбнулась, думая, что даже официальное письмо, написанное на плотной писчей бумаге с гербом семьи Уоткинс, едва ли достигло бы того же результата.

– Мне кажется, это говорит о том, что Кейт была выше того, чтобы заботиться об условностях и репутации.

– О разумеется. Она вычеркнула всех нас из своей жизни. Кое‑кто говорит, что она обезумела от одиночества.

– А вы? Что вы скажете?

– Я скажу, что Кейт была не безумнее, чем все остальные женщины, которых я знала. Она любила природу. Это не похоже на безумие.

– Да, это так, – ответила Мия, теперь понимая разницу. – А Тео? Как она реагировала на стрельбу и сплетни?

– Она сбежала. Я думаю, она просто не могла больше оставаться здесь. Однажды в город приехали парни, которые не слышали сплетен о старушке Кейт. Один из них, Даниэль Карсон, увидел Теодору и по уши влюбился в нее. Его друзья уехали из города, а он задержался на несколько дней. Когда он, в конце концов, отправился на север на трехчасовом поезде, Теодора уехала вместе с ним. Мы больше никогда не видели ее в нашем городе.