Александр Карнишин - Игра в классиков

Дядя Митя перед школы поработал ещё на крупном мясокомбинате. Охранником. Поэтому знал, где там и что и как.

- Так вот тот нож трогать даже не моги - просто без пальцев останешься. И вот я шагаю по этой кухне, отмечая, где и что и как. И постепенно приближаюсь к печи. А там стоит огромный котёл. И в том котле варится... Что-то варится, в общем.

Он помолчал, пошевелил пальцами, ловя тепло маленького костра.

- А откуда я могу точно знать - что? Вот котёл. Котлище такой огромный. И в нем булькает. Ты, кстати, имей в виду: настоящая свалка всегда булькает. Там же тысячи и миллионы тонн. Все это спрессовано собственным весом. Внизу от веса и тяжести начинает расти температура. Гореть там уже нечему, и никак не загорится - нет же воздуха внизу. Все плавится. Сплавляется в странных сочетаниях. Потом булькает - горячее вырывается наверх. Пузырь вырастает и опадает концентрически. запомни - концентрические выпадения. Но это никак не с краю, не на чужих мисках. Это там, где варится. Вот стоишь ты у котла, смотришь. Булькнуло. перевернулось что-то. Нога баранья всплыла. Значит, шурпу варят. Или блок рёбер свиных - это к борщу, скорее. Опять булькнуло - морковка. Это попроще, конечно, подешевле. Но нам и это сгодится. Мы. Саня, умеем выжидать. Умеем искать такое место, где встать, чтобы не накрыло. Чтобы самому не провалиться в самое нутро свалки, не стать ещё одним редким элементом в уникальной печи. Молодая свалка - туфта. Это как заправили суп, залили холодной водой, поставили на печь и ушли. Ничего ты там не дождёшься, хоть целый год стой на месте. Хотя, потенциал есть и в молодой. Но ждать придётся долго. А на вид-то все свалки одинаковы. Ровные такие. Никаких ориентиров. До горизонта чистое поле. И ловушки эти. пузыри...

Сашка поднял руку, как в первом классе.

- Ну, чего? Спрашивай, можно.

- Так эти, щипачи - они просто боятся, да?

- Ха! И я боюсь. А как же! И ты бойся. Свалку обязательно нужно бояться. Если перестанешь бояться - тут тебе и смерть. Присел, дохнул не тем газком - и кранты тебе. Или выброс этот... Концентрический. Или провал образовался на месте старого. Или пламя вдруг поднимется наверх. Да много ещё чего. А техника тяжёлая - сразу на дно. И если народа много - потери будут наверняка. Свалка, Сашок, это тебе не в атаку идти. Тут надо потихоньку, очень осторожно. Иначе свалка отомстит, накажет. Вот потому они - щипачи. И лижут с чужих блюд. Тьфу! А мы, Сашка...

- Сталкеры?

-- Вот же идиот... Начитался книжек фантастических. Какие мы сталкеры, что ты? Нам тут чудес никаких не надо. Про нас в книжках не напишут. Мы, Сашка, труженики мусорного фронта. Мы с тобой нормальные герои, мы - свалкеры! Это в твоих книжках они там с гайками ходят, да их все время предупреждают об опасности. А на свалке помощи ждать неоткуда. Ты это ещё поймёшь. Ну, это если выживешь и приживёшься... А пока - гасим костёр. Как-как... Как юные пионеры. Чтобы ни дымка после нас. А потом, значит, направление на кривую сосну. Скорость пять километров в час. Расстояние пять метров между нами - и вперёд! Свалка ждать не будет.

--

-- Темно

Моросило. Под ногами хлюпала жидкая чёрная грязь. От тротуара, с краю, где решётки стоков, поднимался пар, окрашенный невысокими фонарями в унылый жёлтый цвет. Справа тянулась длинная витрина очередного "Макдоналдса". Там, наклонившись над картонными коробочками и одноразовыми тарелками, что-то ели люди, которых никто не ждал дома на ужин.

Я приостановился, глядя на аккуратную головку с пробором и толстой как полено косой. Девушка вдруг подняла голову и посмотрела мне в глаза. Заинтересованность? Испуг? Она тут же опустила голову, а мы уже шли дальше.

Дальше был вход в это заведение быстрого обслуживания, куда мы и завернули. У входа, приостановившись, я показал, мотнув головой в дальний угол:

- А вон та девушка мне улыбнулась...

- Которая из?

- Во-о-он, в самом углу.

Тут она повернулась испуганно, глянула в нашу сторону, и тут же отвернулась.

- Нет, - сказал Мишка. - Не в моем вкусе.

- Да, ладно тебе... Вкус у него ещё какой-то... Якуточка?

- Не, буряточка...

- Ну, и что?

- Не в моем вкусе...

- Свободная касса! Свободная касса! - заголосил тенором очередной кандидат на какой-то песенный приз.

- Ты что будешь? - спросил я.

- Себе бери. Каждый сам за себя. Закон джунглей...

- Как знаешь... Мне "Биг тейсти"... Да, простой... И большой сок. Большой.

Мы отошли с подносами, направляясь в тот же дальний угол. Девушка опять испуганно вздёрнула голову и тут же отвернулась к стеклу витрины, за которой в жёлтом липком сумраке двигались пешеходы.

- Вот, сюда, что ли?

- Можно и сюда. А что, есть какая-то разница?

- Не нуди!

- Так, говоришь, буряточка?

- А то я их не видел будто?

Мы открыли свои коробки с быстрой едой, и начали её быстро есть, стараясь не уронить куски вялого салата с выползающим наружу соусом на брюки.

Девушка встала со своего места и, обходя нас по большой дуге, двинулась к выходу.

- Молодая. И фигура ничего так.

- Не, - сказал Мишка. - Не в моем вкусе.

- Ну и ладно...

Оно и в самом деле было как-то "ну и ладно". Сумрачно и устало. И жёлтый свет от витрин добавлял какой-то болезненной усталости.

- Так, что там у тебя на работе?

- На работе? - оторвался я от полосатой красно-белой трубочки, торчащей из высокого картонного стакана. - На работе нормально, вроде бы. А что?

- А я думал - на работе у тебя что случилось... А чего тогда звонил?

- Ну, не виделись же давно, - я задумался, глядя на друга.

Действительно, а чего вдруг я ему позвонил? Обычно встречи назначал он. Потому что всегда занят. Всегда в деле. Вот, находилось вдруг время для встреч - звонил, звал. И встречались мы в пивных ресторанах, в кафешках разных. Симпатичных кафешках. А тут вдруг я сам вытащил его, да ещё шлёпали потом по грязи впотьмах до этого "Макдоналдса". Впотьмах...

Вот оно.

- Миш, а чего все время так темно, а?

Может, он знает что-то такое? Все же "в верхах", "лицо, приближенное".

- В каком смысле?

- Ну, вот мы сегодня встретились с тобой - темно.

- Чудик. Это потому что осень. Осенью всегда утром и вечером темно и противно.

- А днём ведь тоже темно?

- Днём мы все на работе, в кабинетах. Там свет горит. У тебя свет в кабинете горит?

- У меня горит.

Мы доели и отодвинули пустую тару в сторону. Переглянулись, и хором:

- А компо-о-от!

Сходили к кассе и взяли себе по горячему пирожку с вишней. Я взял ещё сока, а Мишка - кофе. Он был знатный кофеман, и мог каждый день пить его литрами. Кофе был горячий. Даже в тепле от него шёл пар. И пах он правильно. Но я вечером предпочитал сок. Или пиво. Но уж никак не кофе.

- Так, что за дела-то? - переспросил Мишка.

- Понимаешь, тяжело что-то на душе у меня. Утром встаю - темно. Вечером с работы иду - темно. Чернота эта вокруг, грязь какая-то. Аж в груди болит, представь. Страшно. Вот и подумал сдуру-то...