Дэвид Митчелл - Тысяча осеней Якоба де Зута

Орито пугает логика Яёи.

– Но двадцать лет!

– Время проходит. Через два года от нас уйдет сестра Хацунэ. Она сможет поселиться в том же городе, что и кто-нибудь из ее Даров, будет получать пособие. Уехавшие сестры пишут настоятельнице Идзу теплые благодарственные письма.

Между низкими балками качаются и клубятся тени.

– Почему предыдущая Новая сестра повесилась?

– Умом тронулась из-за того, что ее разлучили с ее Даром.

Орито не сразу задает следующий вопрос.

– А тебя это не мучает?

– Конечно тяжело. Но они живы. Они там, в Нижнем мире, сыты, окружены заботой и думают о нас. После Нисхождения мы можем даже повидаться с ними, если захотим. Я не спорю, наша жизнь… странная, но если заслужишь доверие мастера Гэнму и настоятельницы, она будет не такой уж плохой, и пройдет не зря…

«День, когда я в это поверю, – думает Орито, – будет днем, когда Храм Сирануи меня одолеет».

– …И у тебя есть я, – говорит Яёи. – Хоть это и немногого стóит.

XVIII

Хирургический кабинет на Дэдзиме

За час до обеда, двадцать девятый день Одиннадцатого месяца

—Литотомия: от греческого литос – камень – и томос – «резание». – Маринус обращается к четверым ученикам. – Напомните нам, господин Мурамото.

– Удалить камень из мочевой пузырь, почки, желчный пузырь, доктор.

– «Дондеже приидет Царствие Небесное…» – Вейбо Герритсзон, пьяный до бесчувствия, обнаженный от сосков до носков, растянут на операционном столе, как лягушка для препарирования. – «Иже еси хлеб опресночный»…

Удзаэмон предполагает, что слова пациента – какая-то христианская мантра.

В жаровне потрескивают угли; накануне вечером выпал снег.

Маринус потирает руки.

– Господин Кадзиваки, симптомы камней в мочевом пузыре?

– Кровь в моча, доктор, боль при мочеиспускание и хотеть мочиться, но не может.

– Именно так. Еще симптом – страх операции, когда больной затягивает с удалением камня до последней возможности, когда уже и лечь не может без мучительных позывов к мочеиспусканию, хотя… – Маринус разглядывает лужицу розоватой мочи Герритсзона в плошке для образцов, – удается выжать всего несколько капель. А это значит, что камень сейчас расположен… Где, господин Яно?

– «Да святится Царствие Твое днесь». – Герритсзон громко рыгает. – Етить его, как там дальше-то?

Яно кулаком показывает, будто сдавливает что-то.

– Камень… не пускать… воду.

– Итак, – Маринус шмыгает носом, – камень перегораживает мочеиспускательный канал. Какая судьба ожидает пациента, если у него моча не может исторгнуться из организма? Господин Икэмацу?

Удзаэмон буквально видит, как Икэмацу достраивает общий смысл по отдельным словам: «не может», «моча» и «судьба».

– Если не вывести моча из тело, нельзя очистить кровь, доктор. Тело умереть по причина грязный кровь.

– Пациент умрет, – кивает Маринус. – Великий Гиппократ предупреждал врачей…

– Может, хватит чушь молоть нахер, приступай уже к делу, чтоб тебя…

Якоб де Зут и Кон Туми переглядываются; они находятся здесь, чтобы помогать доктору.

Маринус берет из рук Элатту длинную повязку, набитую ватой, командует Герритсзону: «Откройте, пожалуйста», – и затыкает ему рот как кляпом.

– Великий Гиппократ предупреждал врачей, чтобы «не резали камня», а предоставляли это делать низменным хирургам. Римлянин Аммоний Литотомист, индус Сушрута и араб Абуль-Касим аз-Захрави – между прочим, он изобрел предка вот этого инструмента, – Маринус взмахивает окровавленным обоюдоострым скальпелем, – разрезали бы perineum [20]  Промежность (лат.) . , – доктор приподнимает пенис возмущенного голландца и показывает промежуток между его основанием и анусом, – вот здесь, возле лонного сочленения. – Маринус отпускает пенис. – В те далекие скверные времена больше половины пациентов умирали… в муках.

Герритсзон резко перестает брыкаться.

– Братец Жак, талантливый французский странствующий лекарь, предложил выполнять надрез выше – над телом лобковой кости, corpus ossis pubis…

Маринус обмакивает кончик ногтя в чернильницу и проводит черту на животе Герритсзона, несколько ниже и левее пупка.

– …и входить в мочевой пузырь сбоку. Англичанин Чеселден усовершенствовал процесс – он терял меньше одного пациента из десяти. Я проводил литотомию более пятидесяти раз и потерял четырех. Двух – не по своей вине. Еще двух… Что делать, живи и учись, хотя о погибших пациентах нельзя сказать того же, а, Герритсзон? Чеселден брал пятьсот фунтов за трехминутную операцию. Но к счастью, – доктор шлепает крепко связанного пациента по заднице, – у Чеселдена был ученик по имени Джон Хантер. Хантер обучил, среди прочих, голландца Хардвейке, а Хардвейке обучил Маринуса, который сегодня и выполняет оную операцию бесплатно. Итак, приступим?

Прямая кишка Вейбо Герритсзона от ужаса громко исторгает газы.

– Ату его! – Маринус кивает де Зуту и Туми.

Те хватаются каждый за одну ногу выше колена.

– Чем надежней зафиксирован пациент, тем меньше вероятность случайных повреждений.

Удзаэмон, видя, что студиозусы не вполне поняли смысл фразы, переводит ее.

Элатту встает на колени, оседлав поясницу больного, и раздвигает ему ягодицы, заодно заслоняя вид на хирургические ножи. Доктор Маринус просит доктора Маэно подержать фонарь поближе к чернильной метке и берется за скальпель. Сейчас у него лицо фехтовальщика перед боем.

Маринус вонзает скальпель Герритсзону в живот.

Все тело пациента напрягается, словно единый мускул. Удзаэмона пробирает дрожь.

Четверо студиозусов наблюдают как завороженные.

– Толщина жировой и мышечной прослойки может варьироваться, – говорит Маринус, – однако мочевой пузырь…

Герритсзон сквозь кляп издает звук, несколько похожий на те, что вырываются в момент оргазма.

– …мочевой пузырь, – продолжает Маринус, – изнутри в ширину приблизительно с большой палец.

Скальпель проводит разрез во всю длину намеченной черты. Герритсзон заходится криком.

Удзаэмон заставляет себя смотреть. За пределами Дэдзимы литотомия никогда не проводилась, и он обещал добавить свои наблюдения к отчету Маэно для Академии.

Герритсзон всхрапывает, как бык, и стонет, глаза у него слезятся.

Маринус обмакивает указательный палец левой руки в рапсовое масло и вводит до первого сустава в задний проход Герритсзона.

– Вот поэтому пациенту следует заранее опорожнить кишечник.

По комнате распространяется запах тухлого мяса и сладких яблок.

– Нащупываем камень через ампулярный отдел прямой кишки…

Правой рукой Маринус вводит щипчики в наполненный кровью разрез.

– …и выталкиваем его снизу в сторону разреза.