Артур Дарра - Земля дождей

Наверное, это тот самый пик, последний рубеж внутреннего отчаяния, когда человек начинает получать от боли наслаждение. От неё уже настолько никуда не убежать, что остаётся только полюбить. И, конечно, всё это — бессознательно. Но именно такое спасение грезится душе, которая в конце концов и выбирает подобный путь.

Ника и Боль были нераздельны. И уже вряд ли могли существовать в этом мире друг без друга. За несколько дней, проведённых рядом с ней, я, возможно, впервые за много лет нашёл родственную душу. И вот я душил её. И занимался с ней сексом. И кажется, было между нами что-то ещё… более утончённое и не поддающееся силе слов…

Спустя какое-то время я рухнул на спину рядом с ней. Тяжело дыша, глубоко вдыхал запах нашего пота и её волос. Взбудораженный, я собирал по кусочкам свои мысли.

Мой… первый… секс… это… мой… первый…

Ника, дрожа всем телом, осторожно потянулась ко мне. Я снова ощутил её горячее и частое дыхание. Она с опасливой нежностью поцеловала мою шею. И, будто напрочь потеряв всякие силы, так и осталась лежать в этой позе — не убирая губ, пока не заснула.

— У-у-уххх… Я смотрю, с Никой у тебя всё заладилось! — ухмыльнулась Ева. И, несколько мгновений пристально глядя на меня, добавила: — Вот только скажи мне одно: тебе что, правда в тот момент хотелось её… убить?

Я глубоко вздохнул.

— Пожалуй…

— Потому что ты её ненавидел?

— Думаю, наоборот.

— Ах! Так, значит, любовь? — Глаза улыбающейся Евы расширились. — Только как-то странно это — хотеть убить того, кого любишь, не думаешь? Впрочем, какая разница… — Ева сорвала с земли ромашку, откусила её головку и стала усердно жевать с серьёзным выражением лица. А затем произнесла:

— Любовь подобна очаровательному цветку. Рано или поздно всё равно завянет.

Я ничего не ответил.

Мы так же сидели у ямы. И я снова чувствовал, что начинаю перегреваться.

— Ты когда-нибудь пробовал ромашку на вкус? — чавкая, спросила Ева.

— Как-то не приходило в голову…

— А знаешь, ничего так. Попробуй.

Ева сорвала ещё одну ромашку и протянула мне.

— Не хочу.

— Ну попробуй! Ради меня!

Я всё же взял ромашку и откусил её.

— Ну ведь не дурно?

— Сойдёт…

Неожиданно Ева вскочила и посмотрела куда-то вверх.

— Что такое? — удивился я, поднимаясь следом.

— Тучи! — испуганно выговорила она.

Тучи?

А ведь действительно… Огромное мрачное пятно, словно болезненный нарост, уже заполняло издалека небосклон. Но неужели это… взаправду? Неужели здесь, на этом необычайно спокойном острове, здесь, в оплоте моей душевной гармонии, пойдёт… дождь?

— Тебе нужно поспешить, — сказала Ева, не отрывая глаз от неба.

— Да почему же? Что будет, когда пойдёт дождь?

— Неужели ты и сам не понимаешь? — раздражённо выпалила она, глянув на меня. — Дождь не прекратится. Этот остров… Его затопит. Полностью!

— Но ведь ты сама говорила, что мы будем вместе всегда…

Ева отвернулась.

— Как бы то ни было, дождя не избежать, — проговорила она тихо. — Как и было не избежать всех этих подробностей твоей жизни… Всех этих попыток дать объяснение происходящему… Рано или поздно ты начал бы это сам.

— А если бы не начал? Мне уже наплевать на всю мою жизнь. Мне — здесь хорошо. И всё. Больше ничего не требуется. И нет нужды копаться в прошлом. Давай просто остановим всё это — и вдруг дождь тоже возьмёт и пройдёт мимо.

Ева покачала головой, опустив взгляд к земле.

— И что же нам теперь делать? — спросил я. — Что будет с нами, когда он начнётся?

— Ничего, — холодно ответила она.

— Слушай. — Я осторожно положил руки ей на плечи. — Всё будет хорошо, ладно? Я что-нибудь придумаю. Ты очень напряжена в последнее время… Может, тебе стоит отдохнуть?..

Ева несколько мгновений не шевелилась. А затем заметно расслабила мышцы плеч. Повернувшись ко мне, она вздохнула:

— Наверное, ты прав…

— Иди сюда. — Я спрыгнул в яму и протянул ей руки. — Мы с тобой на солнце совсем испарились. А здесь прохладно.

Ева подошла ближе, и я помог ей спуститься. Передвигалась и дышала она крайне тяжело. Я сел поперёк ямы, облокотившись спиной о стенку, и рукой показал Еве, чтобы легла головой мне на живот. Она последовала моему совету и, вытянувшись в полный рост, легла, прикрыв веки.

Я аккуратно убрал волосы с её лица. Потрогал лоб. Сравнив со своим, понял, что у нас у обоих — высокая температура. Но если у меня болезненное состояние было с самого начала, то состояние Евы стало ухудшаться совсем недавно. Теперь на её лице ясно отражалась непомерная усталость.

Я всё смотрел на Еву, отмечая в голове странную мысль. С ней явно что-то происходит. Что-то такое, что я пока не в силах понять. Какая-то несомненная особенность, которую, как я ни пытаюсь, никак не могу сложить в понятную картину.

От земли веяло прохладой. И вскоре я заметил, что кожа Евы покрылась мурашками. Я снял со своей головы обвязанную рубашку и накрыл ею плечи и руки Евы.

— Мне хорошо с тобой… — прошептала она. — Я не хочу тебя терять…

— И мне хорошо с тобой, — сказал я. — Так что ничего не бойся. Насчёт дождя я что-нибудь придумаю. Зря, что ли, я болен многослойным прогнозированием!

Я нервно хохотнул. Затем растерянно огляделся вокруг себя. Да что тут можно придумать?.. Разве что-то может спасти от ливня на этом крошечном острове?

И тут на моё лицо упала капля. Точно слеза, она скользнула вниз по щеке. Я стёр её пальцем и озадаченно глянул вверх.

Началось…

— Продолжай, — не открывая глаз, прошептала Ева, словно увидев возникшее на моём лице замешательство. — Времени очень мало.

Дождь…

Он ближе, чем я думал. Он уже здесь. Стекает по моему лицу. Чёрт, как же так? С чего он вдруг здесь появился? Неужто это как-то связано с тем дождём, который начался в Южном Залиново?..

Пока я думал над всем этим, на меня упало ещё несколько капель. Холодные, мелкие — словно предвестники какой-то неминуемой беды. Но я не хочу беды. Я хочу, чтобы тишина и безмятежность царствовали в моём новом мире вечно. ВЕЧНО! И чтобы Дождь ни в коем случае не ставил под угрозу мою Вечность. Ведь я её заслужил. Как бы то ни было, Я ЕЁ ЗАСЛУЖИЛ!

Я снова поднял лицо к небу. Даже отсюда было видно, что тучи двигались медленно, но решительно. Ливня не избежать… Нам придётся с ним столкнуться. И чем закончится это столкновение — совершенно неизвестно.

Густая воздушно-водяная громада приближалась к острову и, словно бездна чёрной саранчи, сжирала на своём пути всё светлое и чистое, что было в небе. Не оставляя после себя ничего. Ни малюсенького лучика солнца. Скоро и оно будет уничтожено. И жара, некогда основательно тяготившая меня, останется в прошлом. Впрочем, как и всё однажды в жизни… Судя по зрелищу на небесах, скоро и мы с Евой должны будем туда броситься. И на нашем месте останется лишь водная беспредельность.