Геннадий Марченко - Выживший

- Давайте там шустрее, - командовал кто-то, то ли бригадир, то ли представитель портовой охраны, парочку которых я тоже приметил вначале.

Момент, когда, наконец, опустились створки крыши и была задраена входная дверь, я встретил с неимоверным облегчением. Неужто все? Не будем торопиться раньше времени, вот когда отчалим - тогда и перекрестимся. А пока можно и передохнуть, забравшись на один из штабелей и снова, как и ночью, бросив вещмешок под голову. Так бы и лежал с закрытыми глазами, ни о чем не думая, целую вечность. Быстрее бы, что ли, отчалили уже... И раздавшийся ещё минут через тридцать гудок, возвещающий об отплытии, прозвучал для меня как ангельский глас. И в то же время я испытывал чувство лёгкой грусти. Прощай, любимая и неприветливая Родина, не знаю, свидимся ли когда-нибудь ещё.

Ладно, это всё лирика, а голод, как известно, не тетка. Доставая из вещмешка припасы, только сейчас сообразил, что не догадался запастись питьевой водой. В дорогу я с зимовья я отправлялся с кружкой и флягой самогона от Кузьмича. Воду я доставал из всё того же снега. Самогон добил ещё на полпути к Архангельску, так что фляга в котомке была пустой. Да и был бы самогон - это же не вода, им жажду точно не утолишь. Вот же я дебила кусок! А ещё спецназовец, приспособленный к выживанию в любых условиях, а о такой простой вещи не подумал.

Еды при экономном расходовании хватит на несколько дней, а как я собираюсь обходиться без воды? Рано или поздно жажда заставит меня попытаться выбраться из трюма. Но как? Открыть дверь изнутри вряд ли получится, этот вопрос я в горячке не догадался прозондировать сразу. Стучать в неё? Могут и не услышать. Даже если из револьвера начну палить - всё равно не факт, что кто-нибудь услышит. Я довольно живо представил картину, как в порту приписки веселые американские грузчики команда входят в трюм и обнаруживают мумифицированные останки пришёльца из будущего. А скорее всего, обглоданные крысами кости.

Меня такой вариант не устраивал, но пока ничего лучше я предложить не мог. Не пожар же устраивать, в конце концов! Доски возьмутся хорошо, вентиляция здесь налажена, это чувствуется по свежему воздуху. Правда, вентиляционные люки, которые я не без труда обнаружил, по размеру мне не подходили, были слишком узкими. Эти поиски я осуществлял при помощи горящей лучины, которую отколупал от одной из досок. Посчитал, что каждый раз жечь драгоценные спички нерационально.

А где, кстати, они хранят питьевую воду? По идее емкости должны находиться именно в трюме, однако, обойдя всё помещение, ничего похожего я не нашёл. Да и в порту они бы наверняка закачали свежую воду и, находись емкости в трюме, я бы точно это заметил. Значит, емкости располагаются в другом месте. Что называется, не всё коту масленица.

Размышляя таким образом, я лежал на жестких досках, не обращая внимания на крысиное копошение где-то внизу. Не заметил, как задремал, а проснувшись, от безделья снова принялся жевать вяленую лосятину. День ли снаружи, ночь - мне оставалось только гадать. В этой кромешной тьме напрочь терялось ощущение времени.

Минуты, часы, дни слились для меня в одну нескончаемую черную ленту, в которой превалировало чувство жажды. И это чувство становилось всё сильнее и сильнее. Периодически сверху доносилось глухое топотание кого-то из матросов, даже казалось, что слышу чьи-то голоса. А может, это уже были галлюцинации? Услышав в очередной раз глухое топотание, я пробовал кричать, даже выстрелил из револьвера, но никакой реакции на это не последовало. Лупил доской в потолок - та же реакция. Я отказался от еды, чтобы не усугублять ситуацию, но помогало это мало; слюной, как говорится, не напьешься. К вечеру я уже не находил себе места, подумывая, не поймать ли крысу. Ну а что, порвать ей зубами горлышко и высосать кровь - это же все-таки какая-никакая, а жидкость. Даже сделал робкую попытку устроить крысиную засаду, положив рядом с собой кусочек вяленого мяса. Но эти твари, словно что-то почувствовав, ни в какую не желали приближаться. Ладно, черт с вами, обойдусь без вашей крови.

Кстати, я стал даже немного видеть в темноте, хотя без посторонних источников света это казалось невероятным. Может быть, где-то всё же есть щель? Вроде бы уже весь трюм с лучиной наперевес обшарил до этого, но никаких наружных отверстий не заметил, даже створки потолка сходились так плотно, что не пропускали ни лучика света. Понятно, там же резиновые прокладки, всё сделано для того, чтобы в трюм не проникала вода ни во время штормов, ни во время элементарного дождика. Груз бывает разный, в том числе и боящийся влаги, а за испорченный товар хозяева судна вряд ли захотят платить неустойку.

Жажда, жажда... Все мои мысли были только о воде. В какой-то момент я уже готов был выгрызть собственные вены, лишь бы ощутить на губах хоть какую-то влагу. Мне снились журчащие ручьи и плавающие в них золотые, лупоглазые рыбки. Я просыпался с такой сухостью во рту, словно путник после недели блужданий по пустыне. Хоть бы в порт, что ли, хоть какой-то зашли, может, всё же часть груза предназначена для какого-нибудь европейского клиента? Но мы, похоже, никуда заходить не собирались, и в трюм, соответственно, также никто спускаться не спешил. Однажды мне-таки удалось поймать одну подобравшуюся слишком близко крысу. Понимая в глубине сознания, что со стороны это сморится дико, я одним движением откусил голову неистово пищавшей твари и попытался влить в себя брызнувшую тонкой струйкой из аорты кровь. Мне это почти удалось, но почти тут же вырвало. Отбросил мертвое тельце в сторону, и в темноте тут же послышались писки и копошение - не иначе, крысы лакомились собственным собратом.

Может, просто застрелиться? Или все-таки устроить пожар? Пожарной сигнализации в это время, ясное дело, не было и в помине. Дым пойдет через вентиляцию, а увидят ли его? Тем более если снаружи ночь. Есть вариант дождаться топота ног, свидетельствовавшего о том, что снаружи день. Но что-то мне подсказывало, что, прежде чем сюда ломанется народ с брандспойтами, я здохнусь от дыма или превращусь в обугленную головешку.

Темнота давила на меня психологически, строгать лучины я уже упарился, а посему подумал, что можно подергать за рубильники и зажечь свет. Всё ж хоть как-то будет веселее. Сначала дернул рубильник справа от лестницы, и тут же весь трюм озарился электрическим светом. Светом неярким, лампочки были маломощные, но мне с непривычки хватило и этого, чтобы на пару минут ослепнуть. Потом всё же проморгался. Надолго ли этих лампочек хватит? Может, и до самой Америки протянут, прежде чем перегорят нити накаливания, правда, я мог только догадываться, каким маршрутом судно будет плыть, через Тихий океан или Атлантику.